Паутина. Книга первая «Геныч» - Игорь Афанасьев

сказал Эдик, — я как раз размышлял над очередным ходом. Ситуация сложилась непростая. Думаю, придется отдать ферзя...

Генка посмотрел по сторонам и спросил:

— А с кем ты играешь?

— А сам с собой!.. Ты не смейся. Это очень сложно играть с самим собой! Нужно уметь абстрагироваться от своих же мыслей. Вот я сделал ход белыми... Перехожу на другую сторону стола и в это время превращаюсь в другого человека. Потому-что теперь мне предстоит играть черными фигурами и я должен выкинуть из головы прежние мысли.

— И у тебя это получается? — удивился Генка.

— Как видишь! Между прочим это уже пятнадцатая партия. Шесть раз выиграли белые, восемь — черные!.. В этот раз, похоже, снова белые... Может, сыграем? Я ведь обещал тебя научить.

— А как же эта партия?

— Не беда, доиграю потом! У меня все ходы записаны. Я же каждую партию долго играю. Иногда на это уходит целый месяц... Ну что, попробуем?

— Только не сейчас! — отмахнулся Генка. — У меня от твоих слов в голове уже полный кавардак. Так и с ума сойти недолго! Сам-то ты как все это выдерживаешь?

— Я уже к этому привык! — вздохнул Эдик. — Отец говорит, такая тренировка хорошо развивает абстрактное мышление. Ты вот тренируешь свои мышцы, а я мозги. У каждого из нас в этой жизни свой путь.

* * *

Эдик Эрминсон был начитанным, эрудированным юношей. К тому же оказался интересным собеседником. С ним можно было поговорить на самые разнообразные темы, он в любом вопросе показывал удивительную осведомленность. В свои пятнадцать Эдик выглядел гораздо старше и даже умудрился обогнать Геныча в росте. Тот с завистью начал замечать, что его друг очень нравится девушкам. Высокий красивый брюнет с пышной шевелюрой и пронзительным взглядом, он сразу привлекал к себе внимание. Где бы они с Эдиком ни появлялись, куда бы ни пошли, представительницы слабого пола начинали проявлять к ним повышенный интерес. Наивный Геныч не подозревал, что добрая половина этих девушек смотрела не на Эдика — им больше импонировали мужчины с жесткими мужественными чертами лица и фигурой атлета. Эдик определенно таким не был! Зато сам Геныч!.. Да что там говорить. Никто в этом городе не мог соперничать с Генкой Будниковым по этой части. Ни у кого не было такого совершенного телосложения как у него. Оставалось только догадываться, на кого эти девушки с таким вожделением поглядывали.

В доме Эрминсонов имелась большая библиотека. Эдик ко всем книгам имел свободный доступ и охотно делился ими с другом. Так Генке посчастливилось в юном возрасте прочитать почти всего Дюма. Ему было двенадцать лет, когда знаменитый фильм "Три мушкетера" впервые показали на советском экране. Фильм произвел на мальчика неизгладимое впечатление, а образ неистового гасконца навсегда поселился в душе. Спустя два года в его руки попалась книга. Генка прочитал её буквально за несколько ночей и взглянул на описываемые события уже с другого ракурса. Оказалось, у него с главным героем много общего. Д'Артаньян был рыцарем в полном смысле этого слова. Он постоянно стремился восстанавливать справедливость на этой грешной земле, приходил на помощь слабым, наказывал негодяев. Примеряя на себя поступки гасконца, Геныч был уверен, что в подобных ситуациях он поступал бы так же. Только не повезло ему очень — прошли те великие времена, когда можно было обнажить шпагу и проявить свою силу и отвагу! Ну где сейчас найти настоящих негодяев и мерзавцев? Исчезли они, ушли в историю. Вымерли, как мамонты!

Что касается Эдика — его больше привлекал Виктор Гюго. В произведениях этого автора уже явно просматривалась "взрослая" тема. И это будоражило кровь! В четырнадцать лет Эдик прочитал романы "Человек, который смеётся" и "Отверженные". На фильм "Собор Парижской Богоматери" он ходил несколько раз. Первый раз вместе с Генычем, потом уже без него. Не хотелось Эдику объяснять своему другу, что прекрасная Эсмеральда стала сниться ему по ночам...

Однажды воскресным июльским днем, когда солнце совсем уж невыносимо пекло и становилось трудно дышать, друзья пошли на дикий пляж за паромной переправой. Конечно, можно было бы пойти на главный, тот что у набережной. Там и песок, и идти до него недалеко. Но сегодня выходной, на главном пляже яблоку негде упасть! А на дикий мало кто ходит. Да и течение там сильнее... А ещё на диком пляже есть обрыв, с которого можно прыгнуть в воду с высоты шести метров и испытать ощущение полета. Для Геныча это было весомым аргументом!.. В общем, друзья поспорили немножко и решили пойти туда.

На диком пляже песка не было. Зато здесь кругом росла трава. И ещё деревья, в тени которых можно укрыться от жарких солнечных лучей. Сюда приходили семьями. Стелили под деревьями покрывала, устраивали пикники. Вон и Силаев пришел со своими, увидел Геныча и приветливо помахал ему рукой... Эдик посмотрел в ту сторону и почувствовал, как тревожно забилось его сердце... Уже Геныч успел сходить к обрыву и прыгнуть... Стоит сейчас довольный, влажная кожа блестит на солнце... А Эдик так и не сдвинулся с места!

— Ты чего это застыл? — толкнул его Геныч. — Алё, проснись!.. Что это с тобой? Стоишь, словно привидение увидел! Или на солнце перегрелся?.. Ты что, братишка? Тебе срочно нужно бежать к реке и остудить свои мозги!.. Я однажды тоже так долго стоял и получил солнечный удар. Голова потом долго болела!

Эдик показал рукой:

— Посмотри, вон там! Видишь девушку?

Геныч посмотрел:

— Это та, чёрненькая?.. С длинными волосами?

— Не говори так! Она не чёрненькая — она брюнетка!

Геныч прыснул в кулак:

— Ну хорошо, пусть будет по-твоему. Она брюнетка!.. Дальше-то что?

— Ну как что! — воскликнул Эдик. — Разве ты сам не видишь, она же вылитая Эсмеральда! Ты посмотри, как она стоит, как движется!.. А глаза какие? Это же с ума сойти можно!

— Геныч с интересом посмотрел на своего друга: "Да, тяжелый случай! Эко тебя, брат, скрутило!"

— Ну во-первых, — сказал он, — это не Эсмеральда. Это Марина, дочь нашего тренера. Если хочешь, могу