Господство клана Неспящих. Затерянные земли - Дем Михайлов

– Это он? – оторвался Док от книги в первый раз с тех пор, как полчаса назад нам удалось забраться на спину мамонта.

– Да, – ответил я, спрыгивая на землю и глядя на почти квадратный в сечении монумент утеса.

Я стоял вдалеке от оставленной нами дороги, проходящей метрах в сорока от обрывистой кромки берега. Обрыв уходил вниз метров на пять, затем шла узкая полоса усыпанного щебнем и водорослями пляжа, а там уже начинался сам утес Приливная Смерть. Название придумал не я. Так это чудо природы назвал тощий старик, обосновав свои слова тем, что со стороны океана у подножья утеса нашли последний покой на дне не меньше ста кораблей, притянутых сюда невообразимо сильным течением, возникающим при каждом приливе. На полном ходу корабли врезались в утес и тонули. Обрывались жизни моряков. Отсюда и Приливная Смерть.

– Будешь ждать? – спросил я эльфа, поправляя лямку рюкзака. – Или с нами? Но мамонта оставляй пастись. Карабкаться он не сможет.

– Это не наш мето-о-од… – качнул ушастой головой тот. – Я с вами.

– Пошли…

Один за другим мы спрыгивали вниз, приземляясь на скрежещущий под ногами щебень. От водорослевых куч отбежали непонятные создания сотого уровня, выглядящие как включенная электрическая лампочка на паучьих ножках. Длинный сегментный хвост тащился по земле, вверх торчал растущий из его конца опасно выглядящий острый шип. Агрессии непонятные существа не проявили, предпочитая вернуться в море. Я успел прочитать их названия – суицеллы. Через десяток шагов мы уперлись в отвесно уходящий вверх утес. Почти добрались до цели…

– Во-о-от… – спешившийся Орбит вручил мне толстый клубок с множеством торчащих из него тончайших нитей-паутинок.

Каждая паутинка полупрозрачна, очень тонкая, но прочная. Это не эльфийская веревка и не гномьи цепи, но ощущение именно такое – каждая паутинка очень прочна. Но слишком большой вес не выдержит. Тощего эльфа точно выдержит. Меня – может быть. Бома – наверняка нет. Мамонта – стопроцентно нет.

– Сюда-а-а… сюда-а… и сюда-а-а… – Клубок легко разместили у меня на груди наподобие небольшого рюкзака. – Прилепляй по несколько-о-о каждые три-четыре метра-а-а…

Не желая терять времени на расспросы, я кивнул, переглянулся с Доком, уцепился за как нельзя к месту торчащий камень и начал подъем. Преодолел одним рывком первый десяток метров, не забывая цеплять паутинки к скале – прилеплялись они легко. Потом глянул вниз и удивленно выпучил глаза на продолжающего стоять внизу Дока, даже не подумавшего лезть следом за мной.

– Ты чего?

– Мы за тобой, босс, – заверил меня лекарь, демонстративно разминая плечи. – Вот-вот…

– Ну-ну…

Спустя еще двадцать метров уверенного восхождения я уперся в настолько выглаженный цифровыми ветрами участок скалы, что руки скользили по камню и не находили ни единой зацепки. Пришлось воспользоваться заклинанием «лозы», чтобы преодолеть вертикальный ледовый каток, благо запасов маны у меня много, можно висеть на «лозе» очень долго. Паутинки, выданные эльфом, цеплялись без проблем, хотя меня начало мотать из стороны в сторону как маятник, то и дело ударяя об утес. Ветер… Здесь начиналось царство порывистых ветров, кружащихся вокруг величественного утеса, как невидимая карусель. Или центрифуга. Порой меня отрывало от скалы, и я болтался в воздухе, держась обеими руками за тонкую растительную плеть, молясь, чтобы она не порвалась и не отлепилась от скалы, – у каждого подобного заклинания есть свой предел прочности. Еще через десять метров пришлось воспользоваться сразу двумя «лозами». Выглядел я при этом как копия знаменитого парня в красно-синем трико, любящего прыгать с небоскребов и мостов на паутинной тарзанке. Только я был очень неуклюжей копией знаменитости и матерился при каждом порыве или тычке ветра столь громко и грязно, что детям такую непотребщину слушать точно нельзя.

Попав в узкую расщелину, неплохо защищающую от вконец обнаглевшего ветра, я отдышался, позволил шкале усталости побледнеть, уйти из опасной зоны полного паралича. Подъем выматывал – когда держишься за лиану и тебя мотает на ветру, как знамя армии придурков, устаешь очень быстро. На это и расчет коварной игровой системы, чьи усилия всегда направлены только на одно – отсев слабаков.

Глянув вниз, я пару мгновений вглядывался в пропасть, затем широко улыбнулся и выдал несколько хитросплетенных ругательств, порицающих коварство Дока и восхваляющих мудрость Орбита.

Подо мной медленно поднимался по воздуху мамонт. Поднимался сам собой – прикрепленный к его толстой грузовой сбруе пучок паутинок был практически незаметен, и Колыван выглядел тем самым летающим слоненком из мультфильма. Правда, слоненок изрядно подрос и пренебрегал бритьем. А также маневрами и порханиями – он поднимался вверх, как лифт, неся на себе двух улыбающихся пассажиров. С досадой воющий ветер, как ни силился заставить тяжеленную тушу мамонта мотаться или хотя бы немножко колыхаться в воздухе, раз за разом терпел поражение. Спокойно висящий мамонт меланхолично обирал с проплывающей мимо него скалы крупные тропические цветы и пышные растения. Полдничал…

– Клево же, Рос? – возопил лежащий на спине Док, жующий травинку, держащий под рукой флягу с неким напитком и удерживающий перед собой книгу с шелестящими на ветру страницами.

– Клево-клево, – закивал я, утирая перепачканное глиной лицо и задумчиво дергая закрепленную рядом паутинку. – Резануть, что ли? Из вредности…

– Рос, да ты чего? Ну смысл сразу всем мучиться, стонать и упорно карабкаться, если твоих страданий хватает?

– И не говори, – фыркнул я, снова активизируя «лиану» и продолжая подъем. – Если моих страданий хватает – можете и дальше попивать голубой кюрасао, возлегая на теплой спине лакомящегося цветами мамонта, безмятежно парящего в тропическом раю… чтоб вас чертовы рабовладельцы…

– Босс, можешь уже писать мемуары – неплохо получается! И во фляге у меня чуть забродившее кокосовое молоко… бодрит!

– Уф…

Продвигаясь выше и выше, я не забывал бдительно поглядывать по сторонам, понимая, что один хороший удар какого-нибудь пикирующего пернатого гада может запросто сбросить меня в бездну. И последует смерть от удара о землю, если не успею зацепиться «лианой». Хотя еще вопрос, куда и с какой силой меня отшвырнет сильный и капризный ветер. Улечу куда-нибудь в открытый океан, где мною перекусит злобная рыба… а мамонт останется болтаться на отвесной стене, как привязанный футбольный мяч…

Но местные игровые божества сегодня были милостивы… пока все спокойно. И ни единого монстра вокруг.

Местные божества милостивы… либо же они еще не проснулись… а есть ли они тут вообще?

Или здесь будут царить «наши» боги из «старого» мира?

А если местные божества все же существуют, то не начнется ли и здесь война богов, когда сюда нагрянут сильные мира сего, приведенные игроками? Местного люда много. Это новая паства, щедро дающая божественную силу. И тут много других островов, разбросанных там и сям, если верить рассказам. Здесь может оказаться целый архипелаг. А моя Роска? Я не успевал проводить с ней время, но во время коротких возвращений и посиделок я отчетливо замечал, что вокруг моей дочери с каждым разом кучковалось все больше местных детишек и женщин постарше. Во время нашего последнего с ней разговора в стороне нетерпеливо переминалось около тридцати смуглых туземцев, а сама Роска щеголяла в яркой цветастой юбке, у нее появились ракушечные и коралловые ожерелья, на запястьях и щиколотках браслеты, вокруг пояса богато украшенный пояс. Подарки от аборигенов, как мне пояснили. Роска им с каждым днем нравилась все сильнее.