Близнецы. Тариф на друга - Андрей Анисимов

– Так и знал, что ты ко мне припрешься. – Бросил он Сазонову, не отрывая взгляда от своих бумаг. Владимир Игнатьевич никак не среагировал. Он спокойно уселся на мягкий кожаный диван и задрал ноги на журнальный столик.

– Денег больше не дам. – По прежнему не глядя на гостя, проворчал Кричевский.

– Ты не дашь, твой банк даст. – Невозмутимо возразил Владимир Игнатьевич.

– Это с какой стати? – Кричевский от удивления оторвался от бумаг и с интересом посмотрел в глаза Сазонова.

– Я тебе под залог документы на свою квартиру принес. – Сказал Владимир Игнатьевич, постучав пальцем по крышке кейса.

– Ну, ладно, показывай, раз принес. – Кричевский снял очки и внимательно наблюдал, как заместитель директора компании «Риск» роется в своем чемоданчике. Сазонов достал прозрачную папку с документами, встал и протянул ее Кричевскому:

– Ты себе столик побольше не хочешь завести?

– Нет, не хочу. Знаешь, мой дорогой, засрать бумагами можно любой стол. Этот маленький дисциплинирует. – Возразил банкир и принялся изучать содержимое папки.

– Мне нужно сто пятнадцать тысяч. – Безразличным тоном изрек Сазонов.

– Не добрали? – Понимающе промычал Кричевский.

– Умный ты, Миша. Не зря тебя акционеры директором выбрали. – Похвалил банкира Сазонов.

– Да, Володя, акционеры ребята ушлые. Вот и подумай, как я им докажу, что дал потолочную цену за твою квартиру?

Сазонов не ответил.

– Молчишь? То-то же. Ладно, ради Натана придется пожертвовать интересами банка. Рисковый ты парень, Вова. Пиши заявление на мое имя. – Кричевский достал из ящика плотный лист бумаги и протянул Сазонову.

– Спасибо, Миша.

– С женой посоветовался? Если квартирка улетит, куда Инну денешь?

– Жена прописана у матери. Это моя квартира, и я вправе ей распоряжаться.

– Рисковый ты парень… – Повторил банкир: – Деньги когда тебе нужны?

– Ты же знаешь. – Сазонов закончил писать и вернул заявление Кричевскому. Тот прочитал и спрятал листок в стол:

– Приходи завтра после обеда.

Владимир Игнатьевич пожал Кричевскому руку и быстро покинул банк. Снова укрывшись от дождя кейсом, он быстро дошагал до метро и, проделав пересадку, добрался до Смоленской. Забежав на эскалатор, Сазонов услышал звонка мобильного телефона. Он не сразу понял откуда идет сигнал, наконец сообразил, что звук доноситься из его кармана и достал трубку:

– Ты где? Есть хочется ужасно. Без тебя обедать не сажусь. – ворковал томный женский голос.

– Минут через сорок жди. Я тоже голодный, как крокодил.

На Садовом Кольце дождя не наблюдалось, но по лужам на мокром асфальте было заметно, что и здесь туча прошла совсем недавно. Владимир Игнатьевич, стараясь не забрызгать брюки своего черного костюма, дома он так и не успел переодеться, осторожно вышел на Смоленскую площадь и завернул в угловой гастроном. Это был дорогой магазин с выбором самых разнообразных деликатесов. От множества различных сортов сыра, колбас, ветчин до диковинных рыб и живых омаров. Сазонов покупал долго и много. Завершив покупки двумя бутылками французского вина, покатил нагруженную тележку к кассе. За иноземным кассовым аппаратом сидела смазливая девица с электронным датчиком. Кульки и коробки плыли по самодвижущейся ленте. Красавица только успевала подносить датчик к покупкам. Аппарат издавал электронный писк и на экране появлялись цифры. Закончив подсчеты и получив с покупателя полторы тысячи, девица выдавила из себя быструю дежурную улыбочку и отработанным жестом выбросила два огромных пакета. Сазонов с трудом вместил в них всю закупленную провизию и выбрался из гастронома… Тащить такую ношу было неудобно. Владимир Игнатьевич вновь остановил частника и, усевшись на заднее сидение, приказал везти себя на Бакунинскую. Народ уже двинул по домам и машины тащились со скоростью пешеходов. Но Сазонов спокойно поглядывал в окно и не дергался. Молодой левак с хохляцким акцентом быстро сообразил, что важный господин в черном костюме к разговору не расположен. Не получив ответа на сентенцию, что Москва куда суматошнее, чем Херсон, парень смолк и больше рта не раскрывал. Недалеко от станции метро Бауманская Владимир Игнатьевич велел остановиться.

– Триста рубликов не пожалеете? – Выдохнул хохол, готовый к спору, но клиент не торговался. Парню везло. Не успел пассажир вылезти и вытянуть свои пакеты, как к его «Ниве» подскочила дамочка с пушистой кошкой в руках. Владимир Игнатьевич галантно попридержал для нее дверцу и поволок свою ношу к шестнадцати-этажной башне. Возле парадного он опустил пакеты, долго рылся в карманах костюма, наконец, извлек связку ключей. Кодовый замок отпирался маленьким пластмассовым ключиком. Сазонов вошел и, по-хозяйски оглядевшись, уверенно направился к лифту. Он еще не поднялся до седьмого этажа, как железная дверь одной из квартир тихо раскрылась и на пороге появилась тоненькая девушка в пестром цыганском платке с печальными темными глазами. Ее маленькое породистое личико до смешного напоминало Анну Яковлевну Табаровскую, только лет на двадцать моложе.

– Я видела с балкона, как ты подъехал. – Шепнула она, пропуская его в прихожую. Владимир Игнатьевич поставил пакеты на паркет:

– Котик, почему ты опять причесана не так, как я просил?!

– Я не успела. Ты нарочно меня никогда не называешь по имени. Тебе не нравиться имя Лиза?

– Как не успела!? Ты же знала, что я в дороге – Недовольно возразил Сазонов.

– Ну хорошо, сейчас причешусь, если для тебя это так важно.

– Да, котик, для меня это важно. – Владимир Игнатьевич снял пиджак и повесил его на плечики: – Возьми один пакет и отнеси на кухню. Ты сделала заграничный паспорт?

– Да, сделала. А что во втором пакете?

– Котик, не будь такой любопытной. Второй я заберу. В нем тоже еда.

– Потащишь своей Инне? – Поинтересовалась Лиза и ее темные глаза погрустнели.

«Господи, как она похоже на Табаровскую! Даже выражение лица у них часто одинаковое», – подумал Владимир Игнатьевич и пошел за девушкой:

– Я сегодня сказал жене, что подаю на развод, – заявил он усаживаясь за стол.

– Правда!? Она бросилась к Сазонову и поцеловала его. Владимир Игнатьевич обнял Лизу и стал ласкать ее, медленно стягивая халат и рассыпая волосы.

– Пошли в спальню. – Прошептала Лиза. Но Сазонов уже не слышал. Он повалил ее на коврик и взял тут же на кухне. От его нетерпения на столе задрожали бокалы, а бутылка французского вина упала на пол и разбилась. Красное вино тоненьким ручейком дотянулось до руки Лизы и окрасила ее ладонь в кровавый цвет.

– Аня, мы будем вместе всегда! – Услышал Владимир Игнатьевич и понял что это его крик.

* * *

Петр Григорьевич Ерожин за один месяц узнал об особенностях женского организма больше, чем за всю предыдущую жизнь. Пять недель назад в его судьбе произошло то, что происходит в каждой нормальной семье, но подполковник был уверен, что у него все совершенно исключительное и из ряда вон выходящее. В некотором роде это так и было, поскольку Надя родила двойню.