Бывшие в падении - Александра Гейл

Не знаю, как другие, но я с трудом сдержала нервный смешок. От выходного дня оставалось не больше половины, а пока доедешь до дома, так и вовсе вечер настанет.

В раздевалке мы с Аленой остались наедине в давящем молчании. Несколько раз я глядела на нее, несколько раз чувствовала ответный взгляд. Глупо, но тут мне неожиданно стало ее жаль. Из-за пресловутой очереди, в которую я ворвалась темной лошадкой, всех потеснив. Ведь если бы не это…

– Хватит меня жалеть, – не выдержав, огрызнулась Алена. – Даже Кифер уверен, что ты сломаешься еще до премьеры. Тогда и разберемся, кому не повезло. Он не хотел тебя на главную партию. Не знаю, что заставило его передумать.

– С чего ты взяла? – спросила я глухо

– С чего? А кто с тобой захочет работать, Огнева? Посмотри в зеркало, ты же конченая анорексичка! Весь театр знает. Думаешь, Кифера не просветили? Он в курсе, Дияра. Не сомневайся.

С этими словами она подхватила сумку и легкой, уверенной походкой вышла из раздевалки.

Ее уверенность и последние слова подействовали на меня так обескураживающе, что я копалась намного дольше обычного. Тело, еще недавно столь легко слушавшееся, перестало подчиняться. И была уверена, что осталась в театре последней. Но когда вышла на улицу, увидела на парковке Кифера около его машины. Несколько секунд я смотрела на него, не решаясь подойти и заговорить о том, что сказала Алена.

Поль уже собирался сесть в машину, открыл дверь, как вдруг обернулся. Мы встретились глазами, и мир остановился. Десять метров расстояния и обстоятельств непреодолимой силы. Но я что-то чувствовала в этом взгляде, что-то новое, непонятное, тревожащее некую темную сторону меня, в которой прежде жило только одно: моя жажда иметь совершенное тело балерины. Я сильнее сжала ремешок сумки и направилась к нему.

– Это правда, что вы не хотели меня на главную партию? – спросила я. Голос предательски дрогнул.

– Правда, – сухо отозвался Кифер и распахнул дверь, обозначая намерение уехать, а не болтать тут с какой-то назойливой мухой. Сразу создалось впечатление, что недавний пристальный взгляд мне лишь померещился.

– Но тогда почему выбрали? Надеюсь, не из-за слов Беспалова? Мне не нужны такого рода подачки! – гордо вздернула я подбородок.

– Я выбрал тебя, потому что ты танцуешь лучше остальных. Меня мало интересует, что у тебя с директором театра или кем-то еще. Это моя постановка, и я решаю, кому могу доверить задумку.

– У меня нет ничего с «директором театра или кем-то еще», – огрызнулась я.

– Спасибо, очень интересная информация. Что-то еще?

Я вспыхнула до корней волос. И как только меня угораздило влюбиться в такого равнодушного типа? Может, это то самое лекарство? Пусть остается со своей Аленой, а я буду просто танцевать… Но только мне стоило взглянуть в его глаза, как сердце снова пропустило удар. И захотелось приблизиться, чтобы проверить, действительно ли его глаза такие черные, как кажутся, или это только тень от густых ресниц?

– Да, еще. Мне очень хотелось бы знать, почему другая танцовщица труппы осведомлена о ваших предпочтениях. Вы планировали взять ее? Вы хотите меня ею заменить? – усилием воли стряхнула я наваждение, мысленно обидевшись на саму себя. Где твоя гордость, Дияра?

– Да, я собирался назначить Лебковскую, – легко признался Кифер.

Боль пробила меня насквозь, а затем разлилась по всему телу. Даже в глазах на мгновение потемнело.

– Отчего же передумали? – спросила я дерзко.

– Считай, что тебе удалось меня убедить.

– Спасибо, очень интересная информация, – возвратила я ему едкие слова.

Сказала – и прикусила губу, чтобы не сболтнуть еще что-то столь же неуважительное. Потому что так разговаривать с хореографом – чистой воды безумие. Злость и ревность, травившие меня с тех пор, как я увидела Кифера с Аленой, так и рвались наружу. По-хорошему, Полю следовало снять меня с партии в тот же миг. Но у него был свой, оригинальный взгляд на допустимое.

И вместо этого он захлопнул дверь машины и подошел ко мне почти вплотную. Меня обдало его теплом и парфюмом. Я уже отклонилась, стремясь покинуть это облако наваждения, и только в последний момент сдержала желание сделать трусливый шаг назад. Алена от Кифера, помнится, не шарахалась. И мне тоже не стоило. Я чувствовала, что это просто проверка. Только вот – какая?

– Дияра Огнева. – Низкая вибрация его голоса отдалась в животе незнакомым доселе трепетом. Я сглотнула. – Думаю, это хорошо, что ты не представляешь, какой силой обладает твой танец. Это не даст тебе зарваться. Но ты неуверенная в себе, нестабильная и сливаешь огромное будущее, доводя себя до необратимого истощения. Ты доказала, что очень хочешь получить партию. Пятнадцать почти безошибочных комбинаций высокой сложности. Браво, Огнева. Теперь удержи ее. Потеряешь хоть сто граммов веса, и вместо тебя выйдет Лебковская.

Я дернулась и нечаянно прокусила губу. Поль, как и все остальные, не понимал, что именно голод – это то, что позволяло мне танцевать комбинацию пятнадцать раз подряд, избегая ошибок. В нем заключалась моя сила. Он делал меня легкой, красивой, сосредоточенной на главном. Он не позволял мне отвлекаться на лишнее.

Я провела языком по губе, стирая соленую каплю крови, и Кифер чему-то покачал головой. Не говоря ни слова, развернулся и забрался в машину.

45 – 07.2020

– Эви, – постучала я в дверь. – Эви, вставай. Уже восемь.

– Иду, – раздалось настолько сонное и невнятное, что я прищурилась и постучала еще раз громче.

Как и думала, выспаться, спасибо Полю, не удалось. Отключилась я, вконец измучившись, около четырех часов утра, и это было всего через час после того, как угомонилась пылкая парочка за стенкой. То есть Эви было плохо. Я-то держалась на адреналине, а у нее стимулов не имелось.

– Предвкушаю, как обрадуется Кифер, когда одна из отобранных солисток опоздает на первую репетицию под его руководством. Мало вчера народу в кордебалет отправилось, да?

Эви я не совсем понимала. Притом что Света уже была солисткой к моменту моего появления в театре, Эви – нет. И ей следовало бы уцепиться на возможность и полностью сосредоточиться на спектакле и новом хореографе, но эта гедонистка и не думала отказываться от «сладкого». И это притом, что в труппе были уверены: у Светки есть перспективы для карьерного роста, у Эви – нет. И тут Кифер. Я глазам не поверила, когда поняла, что мы прошли все втроем.

Раздалась неразборчивое бормотание, мужское ойканье, и вскоре из дверей высунулась абсолютно сонная, растрепанная светловолосая голова Эви. Украшенная черными кругами под глазами. Даже я после ужасного вчерашнего дня, полуночного мытья посуды и тяжелых мыслей о Поле, мучивших меня едва ли не до рассвета, выглядела куда бодрее.

– Дий, а Дий. Я тебя ненавижу, – сообщила голова подруги, тяжело привалившись к косяку.