Вандербикеры с 141‑й улицы - Карина Ян Глейзер

– Что такое красное и белое, и… – подсказала Джесси.

– Ой, точно! Что класное и белое, и класное и белое, и класное и белое?

Бенни постучал пальцем по подбородку.

– Хм-м… Сложная загадка. Хм-м…

Лэйни пришла в восторг от его замешательства.

– Сдаёшься? Сказать ответ?

– Ага, скажи. Ничего в голову не приходит.

– Это Санта-Клаус катится с холма!

Бенни хмыкнул:

– Надо же, отличная шутка! Запомню.

Бенни поднял Лэйни и усадил на стойку рядом с кассовым аппаратом, а потом достал из банки с широким горлышком курабье и протянул малышке. После чего вытащил ещё одно – для Джесси – и передал ей с галантным поклоном.

– Спасибо, Бенни, – сказала Джесси и откусила кусочек хрустящего печенья. Она так давно была знакома с Бенни, что постоянно забывала называть его полным именем – Бенджамин: так он потребовал к нему обращаться после десятого дня рождения.

Миссис Кастлман посмотрела на девочек сквозь стёкла роговых очков и витрин с хлебом и сладостями.

– Как обычно? – спросила она.

Джесси кивнула:

– А ещё можно, пожалуйста, три ваших лучших булочки на завтрак для нашего соседа сверху?

– Как дела у мистера Джита и мисс Джози? – поинтересовалась миссис Кастлман.

– Отлично, только булочки не для них, а для соседа с самого-самого верха. Мистера Байдермана.

Миссис Кастлман удивлённо вскинула брови:

– Мистера Байдермана?

– Он живёт на четвёртом этаже. Мы пытаемся расположить его к себе, – объяснила Джесси и принялась рыться в сумке в поисках кошелька.

– Мистер Байдерман, – задумчиво повторила миссис Кастлман и наклонилась взять булочки с витрины.

То, как она произнесла его имя, привлекло внимание Джесси. Она приблизилась к витрине и сощурилась, но смогла разглядеть только вытянутую руку.

– Вы с ним знакомы, миссис Кастлман?

Молчание. Джесси хотела было повторить вопрос чуть громче, но ей помешал Бенни.

– Эй, Джесси. Ты слышала про бал для восьмиклассников? – спросил он как бы невзначай, облокотившись на стойку. Лэйни всё так же сидела рядом с кассовым аппаратом и играла с монетками из стакана с надписью: «Берите пенни, кладите пенни»[17].

Джесси напоследок взглянула на миссис Кастлман и повернулась к Бенни.

– Нет. А что? – уточнила она, копаясь в сумке. Мятая тетрадка по физике. Конфеты в истёртых фантиках. Старый калькулятор. Ага, кошелёк!

– Ну, – протянул Бенни, – не знаешь, твоя сестра хотела бы пойти?

Джесси подняла на него глаза:

– Какая сестра?

Бенни сунул руки в карманы джинсов:

– Иза. Твоя близняшка.

– Иза? На бал восьмиклассников? Бенни, она учится в седьмом. Её туда не пустят.

– С восьмиклассником – пустят. То есть со мной. Я же в восьмом. Конечно, приглашу её как полагается. Как думаешь, она согласится? – Бенни переступил с ноги на ногу.

– Я люблю танцевать, – вмешалась Лэйни и протянула ему два цента из стакана с мелочью. Бенни взял монетки и бросил обратно в стакан.

Тем временем у Джесси в голове мысли крутились, словно центрифуга с недавнего урока физики. Бенни хочет пригласить Изу на бал? Одну? Близняшки никогда не ходили на танцы поодиночке. Или с мальчишками. Никогда. Тем более что это наверняка против неписаных Правил Близнецов. Где-то в воображаемом договоре обязательно должен быть пункт, гласящий, что одна близняшка не может пойти на танцы без другой, тем более с мальчишкой.

– Я уверена, что Иза откажется, Бенни. Мне жаль. Ты отличный парень, но… вряд ли она согласится.

– Почему?

Джесси стало немножко стыдно.

– Дело не в тебе. Просто не представляю, чтобы она захотела пойти на бал восьмиклассников, вот и всё.

Она открыла кошелёк и достала деньги.

– Я люблю танцевать! – повторила Лэйни, начищая одну из монеток о свою курточку.

Бенни промолчал. Он внимательно внёс заказ Джесси в кассовый аппарат, взял купюру и выдал сдачу.

– Спасибо, Бенни, – сказала Джесси, забирая пакеты с круассанами и сладкую выпечку для мистера Байдермана.

Бенни опустил Лэйни на пол, и она вернулась к сестре.

– До встречи! – бросила ему Джесси. – До свидания, миссис Кастлман!

Девочки вышли из пекарни, а Бенни и его мать проводили их взглядом. Потом мудрая миссис Кастлман решила оставить сына наедине со своими мыслями и удалилась на кухню, где её муж месил и раскатывал тесто.

Как только Джесси вышла из пекарни, мысли о Бенни и Правилах Близнецов улетучились у неё из головы. По пути домой Лэйни то и дело заглядывала в пакет. Её сводил с ума сахарно-пряный аромат слоёного пирожка с яблоком. Может, Байдерман не обидится, если эту булочку Лэйни возьмёт себе?

– Даже не думай, – одёрнула её Джесси и взяла сестру за подбородок. Та надула щёчки и закрутила верх пакета.

Иза, Гиацинта и Оливер дожидались их дома на кухне.

– Скорее, – горячо прошептала Иза, когда девочки вернулись. Лицо у неё было залито краской. – Мы отправили маму с папой наверх и обещали принести им завтрак в постель! Они так обрадовались, что даже вопросов задавать не стали!

Гиацинта пожертвовала для подношения Байдерману свой любимый поднос и чайный сервиз. Поднос выцвел от времени, но всё равно выглядел замечательно. На нём красовались три херувимчика с арфами, парящие над радугой. А на фарфоровом чайнике было всего две трещинки. Ещё в качестве салфетки Гиацинта положила к чаю красный клетчатый лоскуток ткани.

Вандербикеры перелили остатки кофе из кофейника в чайник, и Оливер насыпал туда три ложки сахара с горкой, а Иза добавила молока. Джесси всё перемешала, и Иза поставила чайник на поднос. Гиацинта аккуратно выложила булочки из пакета. Насколько им было известно, Байдерману ещё не доводилось испытывать на себе все прелести завтрака в постели, и дети не сомневались, что идея Оливера поможет растопить хозяйское сердце.

– Готова? – спросила Джесси.

– Готова, готова! – прощебетала Лэйни.

Вандербикеры поднялись на второй этаж, на цыпочках прошли мимо комнаты родителей и открыли дверь в общий коридор.

– Осторожнее, – прошептала Иза.

– Ни пуха ни пера, – шёпотом добавил Оливер.