Коко Шанель. Я и мои мужчины - Софья Бенуа

Все эти чудесные нововведения женской моды, запечатленные на черно-белых фотографиях начал ХХ века, кажутся нам трогательными и наивными, но за ними уже стоит брэнд – Сосо.

Бутик на рю Гонто-Бирон процветал, к тому же Коко несказанно повезло, когда между баронессой Анри де Ротшильд (близкие прозывали ее Китти) и ее личным кутюрье – знаменитым Пуаре вспыхнул скандал. Поль Пуаре – парижский модельер высшего класса, один из самых влиятельных создателей моды. В истории моды имя Пуаре связано с созданием молодежного стиля. Он был близок с ведущими мировыми модельерами той эпохи, и, в первую очередь, с великолепной Надеждой Ламановой, которая по праву считается создательницей русской модной школы ХХ столетия и лучшим в истории России художником-модельером. Мы можем вспомнить о ней также в связи с тем, что историки моды впоследствии назовут ее «Русской Шанель». Кстати, не так давно – по принципу: «модное – это хорошо забытое старое» – в музеях Московского Кремля проходила выставка творчества знаменитого французского модельера Поля Пуаре. На выставке под названием «Пуаре – король моды» было представлено более 160 экспонатов: наряды, обувь, головные уборы, ткани и многое другое. Выставка творчества Пуаре подобного масштаба прошла в России впервые.

Поль Пуаре перед отъездом в Данию со своими манекенщицами, 1925 год

Свой модный Дом Пуаре основал еще в 1903 году. Король французской моды 1910-х годов Поль Пуаре, которого соотечественники называли просто Lе Mаgnifquе, искренне ненавидел соперницу, перешедшую ему дорогу – Коко Шанель и назвал «бедностью dе luхе». Впрочем, в 1920-м великий Пуаре резонно скажет о хрупкой Шанель другое: «Этот мальчишка еще обставит нас во всех мастях».

Что касается эксцентричной баронессы Китти, то об этой особе авторы говорят следующее: «Эдвард в Австрии пребывал в обществе не только Ротшильда, что было бы ладно, но еще и его жены, а баронесса Китти Ротшильд зарекомендовала себя как чрезвычайно ловкая особа. Даже и сам Эдвард как-то со смехом заметил, что она была протестанткой при первом муже, католичкой при втором и еврейкой при третьем». Здесь Эдвард – тот самый принц, что женился по любви, лишившись тем самым британской короны. Так вот, однажды баронесса решила обновить свой летний гардероб, но ехать в ателье самой посчитала ниже своего аристократического достоинства и потому потребовала, чтобы Пуаре прислал ей для демонстрации нарядов группу манекенщиц. Те безропотно предстали перед ней в ее роскошном особняке, но сама хозяйка даже не соизволила встать с постели. Богатая еврейская баронесса придирчиво осмотрела наряды и приказала девушкам… повернуться к ней спиной. Пока она придирчиво разглядывала их спины в лорнет, ее не менее наглая шутовская рать отпускала колкие насмешки в адрес бедных девушек. Сальные шуточки баронессы и ее молодых друзей пришлись не по вкусу Пуаре; узнав об инциденте, он счел вправе выставить визитершу за порог, когда та наконец явилась в его ателье.

Модный французский дизайнер начала ХХ века Поль Пуаре

Обуреваемая жаждой мщения, оскорбленная баронесса «решила отныне обращаться только к Габриэль, чьи тенденции в моде были диаметрально противоположны тенденциям Пуаре». Словно в отместку, она стала заказывать у модистки Коко манто и платья целыми дюжинами, да еще взяла за правило направлять к Коко своих богатых подруг. Благодаря этому неожиданному знакомству в ателье одаренной модистки поселился золотой телец.

Вечернее платье от Поля Пуаре, 1913 год

Наступил 1914 год – переломный год великой эпохи; началась Первая мировая война. Англичанин Артур Кэпел был мобилизован. Коко сильно переживала, утешением могло служить лишь то, что все кругом говорили: война не продлится и двух месяцев, даже зимней формы не надо запасать… В действительности же события развивались совсем не так, как планировалось во французском Генеральном штабе. Кэпел стал офицером по связям при маршале Джоне Френче, прославившемся еще в англобурской войне; с началось войны сэр Джон Френч, граф Ипрский назначен командиром Британского экспедиционного корпуса, направленного во Францию. Понятное дело, возлюбленный Коко был слишком занят по службе, чтобы иметь возможность отлучаться из штаба в Париж или в курортный Довиль, где пребывала оставленная им пассия.

Правду говорят: кому война, а кому – мать родна. В условиях, когда над миром разразилось гибельное проклятие, Габриэль Бонер Шанель начала по-настоящему сколачивать себе состояние. Именно на заказах Китти Ротшильд и ее товарок, а также на заказах во время военных действий в годы Первой мировой и еще – на заказах времен так называемой русской революции 1917 года будет складываться баснословное состояние Коко Шанель.

Но как события 1914 года могли принести Коко состояние? Ведь она же не крупный промышленник, в конце концов, и не занимается поставками на фронт боевого обмундирования. Кстати, ее основной конкурент Поль Пуаре в это сложное время перейдет исключительно на выполнение военных заказов. «Она объяснит это тем, что на побережье съехалось множество элегантных дам – «им потребовались не только шляпы, но вскоре – за отсутствием других кутюрье – и одежда. У меня в ателье были только модистки. Я сделала из них кутюрье». У этой клиентуры не оставалось выбора, так как бутик Коко был единственным, который по-прежнему работал. Габриэль поместила в витрины изделия, которые создавала для себя, а также те, что предлагала раньше, но сильно упростив их. Шляпы теперь вовсе не украшались ничем. Это была простая и удобная мода, так сказать, мода войны, продиктованная обстоятельствами. Удивительная способность быстро приспосабливаться к новым условиям всегда будет присуща Шанель».

Страница из модного журнала за 1913 год

В курортном отеле «Рояль» разместился госпиталь, и многие женщины сделались добровольными сестрами милосердия. Таково было веяние времени. Особенность лишь заключалась в том, что большинство этих мадмуазелей и мадам принадлежали к числу клиенток Шанель. А значит, ей предстояло разработать и сшить для них десятки блуз, изготовить множество специальных головных уборов, отвечающие духу времени. В помощницы Коко призвала сестру Антуанетту и подругу Адриенн, которые уехали в начале августа, когда город опустел.

Вместе с тем биографы спешат сообщить нам, что сама Коко, несмотря на ее предельно плебейское происхождение и суровую школу жизни, ни разу не посетила госпиталь, не пообщалась с ранеными. А ведь еще несколько лет назад она – начинающая швея и неудавшаяся певичка – водила дружбу с офицерами муленского гарнизона, кавалеристами-молодцами, щеголеватыми красавцами. И вдруг такое… Час милосердия – не в чести у содержанки богачей, не по нраву экстравагантной модистке, ставшей вдруг богатой женщиной. Да, неисповедимы пути Господни!