Когда-нибудь ты вернешься - Кэрол Маринелли

– Тогда мы их снимем. – Рауль наклонился, поднял ее ногу и положил себе на колено.

Лидия постаралась расслабиться, но нога вдруг напряглась, когда он стал расстегивать кожаные ремешки.

Он размял ее мышцы ловкими пальцами, но они напряглись еще больше.

Тогда он положил ее ногу так, чтобы она почувствовала его желание.

«О, конечно, необходимо сказать, что я девственница», – подумала Лидия. Хотя вряд ли он находит невинность очень привлекательным качеством.

Его пальцы продолжали работать над ее мышцами, пока те не расслабились. И тогда он поднес ее ногу к своему лицу.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Лидия, когда Рауль приблизил ее ногу к губам.

– Грязная девчонка.

Он поцеловал впадинку на ее ступне, прикосновение его языка неожиданно откликнулось в ней странным ощущением между ног.

– Рауль. – Она впервые произнесла его имя правильно, оно с легкостью скатилось с ее языка. – Кто-нибудь может увидеть.

– Они не видят, что внутри.

Но она видела.

На мгновение показалось, что она даже способна заглянуть внутрь себя.

О, она была…

Такое незнакомое чувство. Потребовалось несколько секунд, чтобы Лидия смогла подобрать ему определение.

Она счастлива.

– Ну вот мы и прибыли. – Рауль отпустил ее ногу.

Отблеск беззаботного счастья мгновенно потух.

У входа в отель Лидия увидела Мориса. Сигара во рту, телефон возле уха. Интересно, с кем он говорит? Наверняка с матерью.

– Мы воспользуемся боковым входом.

Рауль потянулся к интеркому, чтобы сказать это шоферу, но ее рука остановила его.

– Нет.

Все было кончено.

Стекла в машине тонированные, и Лидия понимала, что Морис не может ее видеть, а уж тем более ожидать, что она прибудет в такой шикарной машине.

– Мне нужно решить этот вопрос, – объяснила она.

Рауль покачал головой:

– Завтра.

Она скосила глаза на мужчину, который ни с кем не был достаточно близок, чтобы помнить их дни рождения.

Мужчину, который не считал нужным жить по правилам.

В отличие от нее.

– Я думаю, лучше это сделать сегодня. – С трусиками в сумочке изображать из себя оскорбленную добродетель намного труднее.

– Лидия… – начал он, но остановился. У него не было предубеждений против случайных связей, но сейчас ему казалось правильным показать, что уважает ее точку зрения.

– Выйди и прикажи ему убираться к черту из твоей жизни, а потом приходи ко мне. – Он назвал номер своей комнаты. – С тобой все будет в порядке?

Лидия усмехнулась:

– Мне двадцать четыре года, и вряд ли он сможет установить для меня комендантский час.

– О’кей.

Рауль попросил шофера проехать чуть дальше и за это время сделал то, чего никогда не делал в подобных ситуациях – достал свою визитку.

– Здесь мой номер телефона. Если возникнут какие-то проблемы…

Лидия покачала головой:

– Не возникнут.

Однако он открыл ее сумочку и положил туда визитку.

Это все. Оба это знали. Хотя и надеялись на лучшее.

– Помни, что я сказал тебе утром, – предупредил Рауль.

Лидия кивнула.

Он наклонился поцеловать ее, но она отстранилась. Момент не располагал к поцелуям.

Не стоило позволять ему снимать с нее туфли, и не пришлось бы теперь возиться с ремешками.

Когда она вышла из машины, ощущение счастья исчезло окончательно.

– Где ты была, черт возьми? – увидев ее, спросил Морис.

– Гуляла, – отрезала Лидия.

– Твоя мать просто больна от беспокойства. Я пытаюсь спасти наше дело, а ты уходишь от единственного человека, который мог бы нам в этом помочь.

– Я зашла на бокал вина, как мы и договорились.

– Он хотел отвести нас поужинать. Короче, я сказал Бастиано, что ты будешь там завтра.

– Тебе не стоило этого делать.

Лидия решительно направилась к своему номеру.

– А теперь я собираюсь лечь спать.

– Подожди, – остановил ее Морис. – Запомни, ты будешь там завтра вечером с улыбкой на лице и…

– Морис, почему я вообще обязана там находиться? – И Лидия повторила слова Рауля. – У меня нет прав на замок, они у матери. Идея превратить его в лечебницу мне не нравится. У меня нет ни одной причины, чтобы присутствовать на вашей деловой встрече.

– Ты прекрасно знаешь, что есть.

– Нет, не знаю. Назови хотя бы одну.

«Ну давай, скажи это, Морис, – подумала Лидия. – Имей же ты смелость сказать это вслух».

– Потому что так хочет Бастиано.

– Тогда ты должен прямо сказать ему, что я не являюсь частью этой сделки. – Ее голос дрогнул.

Даже при наличии догадок услышать это вот так, без прикрас и обиняков, оказалось нелегко. – Ты можешь сказать Бастиано, что я больше не живу и не работаю в замке.

– Лидия, он очень приятный человек. И чертовски богат. И ты его заинтересовала.

– Но я не продаюсь! И я уже сказала, что ухожу.

– Интересно, куда же ты направишься, а? У тебя нет ничего, ни профессии, ни сбережений.

– Это странно. Я жила дома и шесть лет работала не разгибая спины.

Все. Довольно. Она достала из сумочки пластиковую карточку-ключ, вставила ее в слот и, войдя в номер, закрыла за собой дверь.

Морис громко постучал.

О боже!

Даже ночью от них нет покоя.

«Я ничем им не обязана», – повторила про себя Лидия, вспоминая слова Рауля.

«Ты можешь уйти от любого, когда угодно, без объяснения причин».

«А у меня немало причин, чтобы уйти», – подумала она, собирая вещи.

– Твоя мать будет очень расстроена, – не унимался Морис за дверью.

Лидия молча продолжала собирать вещи и только тогда, когда открыла дверь, собираясь уйти, сказала:

– Я ухожу.

– Какого черта? Лидия!

В его глазах она заметила злость из-за ее отказа подчиниться.

То, что она делала раньше.

Ради матери она всегда уступала, когда атмосфера начинала накаляться. Но теперь, ради себя, решила этого не делать.

Словно шоры упали с глаз, и она, наконец, смогла увидеть нетерпимость и контроль, которые он буквально излучал из себя.