Вражья дочь - Александр Тамоников

– Хорошо, будь по-твоему, – сказал Дмитрий, взял мешочек, который всегда держал при себе, вытряхнул из него на стол груду серебряных монет и отсчитал пять рублей.

– Держи, пан купец. Проверь.

– Мы должны доверять друг другу, – сказал Дравес и забрал деньги.

Коваль с нескрываемой завистью взглянул на него. Ему пока ничего не обломилось.

Хозяин подворья понял, что деловой разговор закончен, и предложил:

– Может, еще вина?

– Вино у тебя отменное. Но как бы мне не стать вторым хорунжим Витейским. Он ведь наверняка начинал пить понемногу и только самые лучшие вина, – сказал Дмитрий.

Дравес вздохнул.

– Да, а сейчас пьет только крепкое хлебное. Кстати, панове, многие поляки предпочитают русское. Свое у них, честно говоря, не особо хорошее.

Пока князь разговаривал с купцами, Влас вышел во двор. Он хотел еще раз увидеть дочь Дравеса.

Так оно и вышло. Девушка выглядела печально. Власу казалось, что еще немного, и она расплачется.

– Ты чего это такая грустная, – спросил он, когда дочь хозяина дома подошла к двери.

– Ой, не спрашивай, воин.

– Тебя кто-то обидел?

– Я не могу сейчас говорить, извини. Ты еще приедешь к нам?

Влас словно вознесся на небеса.

– Я все для тебя сделаю. Только скажи!..

Лик молодой красавицы посветлел.

– Так уж и все?

– Все, клянусь!

– Но ты сегодня впервые увидел меня.

– И полюбил. Разве так не бывает?

– Бывает, – сказала девушка и вздохнула. – Прости, не надо, чтобы нас видели вместе. Приедешь, я буду рада. Тогда и… – Договорить она не успела.

Объявился Густав Кални и сказал:

– Панна Анна, к тебе подруга.

– Елена?

– Других я не знаю.

– Пусть пройдет в мою комнату, – сказала девушка и так глянула на Бессонова-младшего, что у него затрепетало сердце. – Ты приезжай, – прошептала она и упорхнула в дом.

Следом за ней туда прошла еще одна панночка, но на Власа даже не посмотрела.

Ратник встретил воеводу весь радостный и беспокойный.

Дмитрий заметил это и спросил:

– Что с тобой, Влас?

Ратник изобразил удивление:

– Со мной? Ничего, князь. Я стоял, смотрел. К дверям комнаты, где тебя принимал купец, никто не подходил. Я вышел во двор. Все спокойно, воевода.

– Да? А вид у тебя почему-то такой, словно тебя Государь чином боярина пожаловал.

Бессонов-младший усмехнулся:

– Скажешь тоже, Дмитрий Владимирович! Я бы не прочь, конечно, стать боярином, но такого даже в сказках не бывает. Мы уезжаем отсюда?

– Да.

– А приедем еще?

Савельев вновь внимательно посмотрел на сына своего верного помощника.

– Нет, что-то здесь все-таки произошло. Ты обязательно расскажешь мне об этом, когда мы вернемся на починок.

– Да, но я…

– Не перечь! – резко оборвал его князь. – Расскажешь подробно. И не пытайся увиливать. Ты ведь знаешь, чем карается обман воеводы особой дружины!

Влас поник.

– Знаю, князь. Расскажу.

– Другое дело.

К ним подошел Коваль, Эдгар подал повозку, пан Дравес вышел проводить гостей.

Они покинули подворье, выехали к площади, где работы по какой-то причине были остановлены.

– Теперь куда? На починок? – спросил Коваль.

– Нет, купец, давай-ка мы осмотрим Посад, поглядим на Верхний Замок, если удастся, проедем туда.

– Хорошо. Эдгар! – окликнул Коваль возницу. – Давай ко вторым воротам у реки, оттуда вдоль стены до башни Верхнего Замка. Потом скажу, куда дальше.

– Пусть едет медленнее, – проговорил Савельев.

Купец передал это пожелание русского князя вознице.

Повозка медленно пошла по улице в сторону Посада и вскоре оказалась там, где стена и вал выходили к реке. По берегу можно было выйти из города, но лишь малым числом или в одиночку. Причем только днем. Ночью здесь наверняка выставлялся дозор.

Савельев взял это на заметку.

К середине дня князь с Власом уже без сопровождения прибыли на починок.

К ним подошел Гордей Бессонов и спросил:

– Как съездили в Полоцк, воевода? Что увидели, узнали?

Воевода присел на скамейку, помощник устроился рядом с ним и заявил:

– Ты извиняй, Дмитрий Владимирович, за то, что я обращаюсь с тобой так вот запанибратски, но мы ведь вроде люди не чужие.

– Ты что, Гордей? Какие извинения? Да, съездили мы, посмотрели крепость. Она не без недостатков, конечно, но в общем довольно мощная. Воинов в городе пока немного, всего три тысячи, однако долго ли будет подвести их сюда из других крепостей, к примеру, из того же Вильно? Мужиков на Посаде вроде и немало, однако понятно, что это не та сила, которая может противостоять полкам Царя Ивана Васильевича. Хотя с ходу взять город не удастся. Встретился я с купцом, который обещал попытаться узнать про потайные схроны и ходы. Но знаешь, Гордей, отчего-то нет у меня ему веры.

– Почему так, князь?

– Сам не знаю. Нет, да и все тут.

– Думаешь, Дмитрий Владимирович, что он на стороне полоцкого воеводы?

– Кто ж его знает. Если оно и так, то сам он об этом нам не скажет.

– Ну, если он человек воеводы Довойны, то уже сегодня тот узнает о нашей дружине. А значит, его люди прижмут нас на этом починке и побьют.

– Мы уйдем отсюда прямо сейчас.

– А как же обед?

– В лесу перекусим.

– Куда пойдем?

– К болотам, где можно будет подороже жизнь продать или уйти. Я смотрел чертеж. Есть в трех верстах отсюда такое место.

– А коли купец полоцкий верно служит русскому Царю?..

– Вот это мы как раз и проверим.

– Каким образом?

– Оставим за прудом наших татар. Они посмотрят, что тут будет происходить.

– Да, уж они-то все увидят, ничего не упустят. Так мне что, объявить дружине сбор?

– Да, скорый сбор, отход по готовности. Начальствуй, Гордей, а я еще раз прикину, куда выгодней отойти.

– Уразумел, князь, исполняю!

Вновь пошел снег, тяжелый, мокрый. Это было на руку особой дружине.

Сразу после ухода гостей Стефан Дравес вызвал к себе своего помощника Доминика Майзера.