Нирвана с привкусом яда - Анна Данилова

– Значит, шуба действительно ни при чем… – сказала Женя. – У твоих подружек были родственники в Саратове?

– Понятия не имею…

– Ну, кто-то же их хоронил…

– Думаю, ответы на эти вопросы нам может дать лишь один человек… Галина Позднышева – хозяйка «Черного бархата»…

– Слушай, Диденко, и черт тебя дернул связаться с этим делом… Выпили бы, потанцевали, я даже диск с «Авентурой» купила… – Женя попыталась вызвать улыбки на лицах своих гостей, но у нее ничего не получилось.

Алла сидела с задумчивым видом и меланхолично жевала кусочек ржаного хлеба, Диденко же закурил…

Все огромное пространство мельницы было разделено на комнаты: спальню, библиотеку, мастерскую, кухню, ванную и холл, на стенах которого висели картины Романа, полы же устилали шерстяные ковры. Мельница отапливалась газовым котлом, трубы вились по всем стенам и сходились в кухне, возле плиты, на которой Вика готовила еду. Марину поселили в библиотеке, поставили ей узкую кровать и небольшой платяной шкаф, который Роман нашел в сарае, а Вика вымыла и привела в порядок.

Встреча Романа с Мариной произошла на редкость спокойно. Роман, увидев ее, замер с кистью в руке и с удивлением посмотрел на Вику, та же, невозмутимая, по-детски не в меру решительная, в ответ произнесла заранее заготовленную фразу:

– Роман, это Марина, ей совсем худо, надо помочь… Пусть она поживет несколько дней у нас, а там видно будет…

– Пусть живет. – Он пожал плечами и вернулся к своей работе. На холсте пламенели теплым оранжевым светом цветы календулы… Он работал на заказ.

В ту ночь Марина отправилась спать рано, Роман же, обескураженный своевольным и абсурдным поступком своей подруги, допрашивал ее шепотом (свет лампы заливал Викино осунувшееся лицо, темные кудри и глубоко запавшие глаза), зачем она привела в дом девушку, из-за которой он чуть не сел в тюрьму. Ведь она понимала, кого встретила, чувствовала, что ему, Роману, это не понравится.

– Рома, она собиралась сделать аборт, она совсем беспомощна, хочет бросить училище, потому что ее все травят, издеваются над ней, мол, она все это придумала из-за денег, чтобы слупить их с Сашки, но ведь это же не так, она мне сама рассказала, что мать Сашкина к ней приходила, деньги предлагала, а она отказалась, сказала, что хочет все до конца довести, что он ее изнасиловал, она точно помнит…

– А что она сказала тебе, когда меня увидела?

– Сначала в шоке была, удивительно, что внешне спокойно отреагировала. Сказала, что чувствует свою вину перед тобой, что ты пришел к Сашке (хотя также она сказала, что это мог быть и не ты), а она уже там была… Еще говорит, что, скорее всего, Сашка дал ей вместо обезболивающего, у нее голова разболелась, фенобарбитал, чтобы она уснула, и что дело не в пиве, она никогда много пива не пила, а вино просто пригубила, попробовала… Она пришла к Сашке музыку послушать, а он ее напоил, усыпил… Конечно, она бросилась к выходу, сказала, что не может оставаться здесь, что вам вообще нельзя встречаться, что так нельзя…

– Вика, но она же права! И она, и я – мы как бы находимся в зависимости от той ситуации, в которую ты нас определила. Но зачем тебе все это? Объясни!

Она села на постели, тряхнула волосами и набрала в грудь побольше воздуха.

– Роман, я беременна…

– Беременна? Вот это да… – Роман приподнялся на локте и внимательно на нее посмотрел. – Но ты же сказала, что предохраняешься…

– Ни одно средство не дает стопроцентной гарантии… – покраснела она, удивившись такой его реакции. – Разве ты не рад?

– Послушай, если я сам просил тебя предохраняться, как ты думаешь, хотел я ребенка или нет?

– Мужчины всегда так говорят, но, когда женщина беременеет, они меняют свое мнение… Милый, это же наш ребенок… Ты же любишь детей, ты мне сам говорил…

Роман, в последнее время все чаще и чаще задумывавшийся о своем переезде в Австрию, разозлился на Вику за то, что она так резко решила спутать все его планы. Его поклонник все чаще и чаще звонил ему, присылал электронные письма, в которых описывал ему все преимущества его переезда. И если поначалу он собирался купить и подарить Роману дом, то потом, изучив независимый характер художника, написал, что деньги на покупку дома он дает ему в долг, произвел определенные расчеты, из которых выходило, что, если Роман будет упорно работать, то деньгами, вырученными от продажи своих работ, он сможет расплатиться с ним меньше, чем за год…

Ребенок. Дети, это, конечно, хорошо, но рано. Вика не такая глупая, чтобы не понимать, что он не готов еще заводить настоящую семью с кучей детей… Он слишком молод, да и средства у него появляются лишь время от времени, у него нет постоянного дохода… И вообще – они живут на мельнице! Пусть и благоустроенной, но все равно, это несерьезное жилье для семейного человека. Зимой невозможно будет пройти к мельнице, пока не вызовешь трактор для расчистки снега…

– Вика, мы с тобой еще поговорим о твоей беременности, но ты мне не ответила на вопрос: зачем ты привела ко мне эту девушку? Чего ты хотела добиться?

– Роман, как ты не понимаешь, следователь порвал ее заявление у нее на глазах, экспертиза показала, что Марину никто не насиловал, а она забеременела, понимаешь? Она стала посмешищем у себя в училище…

– А там-то откуда знают?

– Она живет на квартире вместе с однокурсницами… Город маленький, не только в училище знают, но и во всем Марксе!

– А при чем здесь я?

– Да ни при чем! Это просто случай, понимаешь, что я встретила ее там, возле кабинета гинеколога… Она плакала, и я подумала, что мы с тобой сможем ей помочь, дадим денег на адвоката, который докажет, что ее обманули, докажет, что следователь – взяточник… Сашке придется отвечать за то, что он натворил… Анализ на ДНК…

– Вика, да ты просто с ума сошла! Ты со мной посоветовалась? Какие еще анализы?! Мне не нужна эта девка!..

А через пару дней эта рыженькая хрупкая девушка, лежа на старом, задрапированном голубым бархатом диванчике, уже позировала ему, обнаженная, в библиотеке, а Вика, умирая от ревности, варила им кофе и пекла пирожки. Отвечая на вопросы Романа, зачем она привела на мельницу Марину, она лукавила – в первую очередь ей нужен был зритель, свидетель ее счастья, женщина, которая бы оценила всю полноту ее жизни и завидовала бы ей. Тогда каждый знак внимания Романа был бы для нее вдвое ценен, и жизнь Вики на мельнице, ее женский триумф еще больше возвысил бы ее, скромную «медичку», над высокомерной и развратной, замешанной в нашумевшем на весь город деле об изнасиловании скандалисткой-музыкантшей. К тому же она надеялась на то, что присутствие постороннего человека еще больше сблизит ее, Вику, с Романом и известие о ее беременности вызовет в нем еще больший всплеск любви. Она просчиталась, забыв, как всегда, что Роман – художник и что в Марине он увидит в первую очередь натуру.