Ночные снайперы - Юлия Волкова

Бади Дерибасов, едва увидев в каталоге прекрасную богиню, перестал есть и спать. Он был уверен: если это удивительное произведение не займет почетного места в его коллекции, он просто сойдет с ума. Потому что до сих пор в жизни Бади такой красоты не встречалось. Ни натуральной, ни созданной руками гения. А красоту Дерибасов боготворил. Может быть, оттого, что сам был бесконечно далек от эстетического совершенства.

Борьба за богиню развернулась нешуточная. Покупатели, приехавшие специально за ней, не собирались уступать друг другу. Ставки росли, страсти кипели. Просторный зал был наэлектризован до предела. Когда две дамы из далекого Альбиона упали в обморок, ведущий аукциона объявил перерыв. И состоятельный народец, взмокший, распаренный, охваченный безумием страсти, рванулся на волю — глотнуть свежего воздуха, остудить пылающие тела и головы, отдать распоряжения по мобильным телефонам управляющим своих банков. Дерибасов тоже вышел в сопровождении своей охраны, состоявшей из шести человек. На него косились злобно и завистливо — он был одним из главных претендентов на Афродиту.

Через пятнадцать минут мелодичный колокольчик стал сзывать соперников к барьеру. Бади не торопился. Он выждал, когда основная масса любителей искусства зайдет внутрь здания, огляделся по сторонам, полюбовался свежим снежком, выпавшим с утра, вдохнул полной грудью, словно перед прыжком в воду, расправил плечи, довольно улыбнулся, предвкушая победу, и тут… Афродита обрела своего хозяина в лице достопочтенного американского гражданина, владевшего львиной долей акций одной известной компьютерной корпорации.

Бади неделю лежал в неврологической клинике в сильнейшем расстройстве духа. А затем встал и отправился в частное сыскное агентство «Гоголь».

— И что еще досадно, Игорь Петрович, — проникновенно заглядывая в глаза сыщику, проговорил Дерибасов. — Это событие отчего-то совершенно не заинтересовало ни питерскую прессу, ни телевидение. Мой пресс-секретарь, можно сказать, на блюдечке принес информацию каналу «Невские берега». Но сюжета я так и не увидел, к своему изумлению. Я знаю, что у вас имеются связи на этом канале…

«Ах, вот оно что! — усмехнулся про себя Игорь. — Шоумейкеру не хватает рекламы. И он хочет решить эту проблему с моей помощью».

— Я знаю нескольких сотрудников этого канала, — равнодушно ответил он. — Но, к сожалению, не имею на них никакого влияния. Все решения они принимают исключительно самостоятельно, исходя из собственных принципов, установок, планов и взглядов на жизнь.

— Но это более чем странно! — сердито процедил Бади. — На известного человека покушается преступник. И никого это не трогает? Послушайте, господин Пирогов! Я удвою оговоренную сумму. Но вы должны меня обезопасить от дальнейших покушений. Если информация станет достоянием общественности, преступникам будет не так легко со мной расправиться. Мои поклонники просто не дадут им этого сделать.

— Запустите информацию в Интернет, — предложил Пирогов.

— Этого мало! — вскипел Дерибасов. — Вы беретесь за мое дело или нет?

— Пожалуй… — безо всякого энтузиазма пробормотал Гоголь. — Только я не понимаю одного: почему вы так уверены, что преступление может повториться? Ведь если оно было вызвано борьбой за статуэтку, то результат достигнут.

— Не знаю! — истерически взвизгнул шоумейкер. — Не знаю! Может быть, они решили сначала уничтожить меня морально. А затем и физически. В детстве я видел один американский фильм. Человека сначала выводили из себя всякими изощренными способами. Потом в него стреляли из игрушечного пистолета стрелами с присоской. А затем — из настоящего пистолета.

— Понятно… — кивнул Пирогов. Он начал подозревать, что Бади не слишком адекватно воспринимает окружающую действительность. Или делает вид, что неадекватно ее воспринимает.

Школа, которой руководила Илона Олеговна Майская, оказалась на самом краю города. Дальше находились только котлованы под новое строительство гигантских жилищных комплексов. Почти интимная близость стройки с детским учреждением вызвала в душе Мелешко безотчетный ужас. Если представить себе, что дети утром или вечером идут вдоль котлована, который даже не огорожен… Нет, сказал он себе, лучше не представлять, чтобы беду не накликать. Однако весело, должно быть, учиться в этой школе под звуки отбойных молотков, бетономешалок и отборного русского языка, на котором по своей профессиональной привычке общаются строители.

«Интересно, откуда стреляли в директрису? — подумал он, озадаченно оглядевшись по сторонам. Достойных точек для позиции снайпера почти не было. — Неужели из башни подъемного крана? Но тогда этот парень — настоящий профи. Специалисты утверждают, что выстрелить из пейнтбольного оружия с большого расстояния прицельно почти невозможно. Что ж… это существенно сужает круг поисков».

Он огляделся еще раз и шагнул за ограду школьного двора, напоминавшую скорее ограждение какой-нибудь серьезной зоны, только что колючей проволоки наверху не было. У самих же дверей школы наперерез ему выступили два охранника, которым майор доходил едва ли до плеча, хотя ростом природа его не обидела. Он молча вытащил свое удостоверение и поднес его сначала к одному туповатому лицу, потом — к другому. Охранники переглянулись. Затем тот, который был, вероятно, за старшего, смущенно прокашлялся и неуверенно проговорил:

— Здесь написано, что вы руководите уголовным розыском Центрального района.

— Верно, — восхитился Андрей внимательностью охранника.

— Но делом о покушении на нашего директора занимается другое управление, — произнес охранник несколько тверже.

— Что из этого следует? — с интересом спросил Мелешко.

— Вы по какому вопросу? — выдал логический ответ охранник.

Мелешко даже на шаг назад отступил, опешив от такой дерзости. Он с минуту рассматривал бравых молодцев в упор, а потом грозно нахмурился.

— Я — по делу государственной важности, — произнес он, отчетливо выговаривая каждую букву. — Желаете воспрепятствовать?

— Я должен позвонить, — смутился охранник. — Подождите минуту.

Андрей снова почувствовал прилив восхищения и покачал головой. Занятные ребята охраняли обычное общеобразовательное учреждение. Не решив, что лучше — стукнуть их обоих лбами, чтобы немного пришли в себя, или пригрозить увольнением с «волчьим» билетом, он остался ждать на ступенях, пока бдительные стражи докладывали директору о неожиданном визитере. Наконец на другом конце связи, очевидно, отдали распоряжение.

— Проходите, — тон охранника резко изменился, а сам он даже попытался изобразить подобие улыбки, хотя на неприветливой, неандертальской его физиономии улыбка выглядела чужеродной нашлепкой. — Кабинет Илоны Олеговны находится на втором этаже. Дежурный по этажу вас проводит.

— Спасибо, милый, — ласково выдохнул майор и с каменным лицом протиснулся сквозь грозный блок-пост, отделяющий вольную территорию от бастиона среднего образования.