Старлайты III - Пушной

еще что-то….В голове вертелась только очевидная мысль, что Сейя слишком уважает младшего брата и его жену……стоп! Они разведены! Шону она больше не жена. По закону Кинмоку…

Тогда получается, сам не хочет? Или….неравнодушен…или….что за намерение есть у Сейи? Почему он не берет ее, раз так хочет? Посмотрела на мужа в ожидании….Шону погасил лампы, освещения, после дернул ее за талию, снял с ее плеч рубашку, растянувшись на кровати и положив Усаги на свой живот. И молчал…обычное дело..

«Почему Шону?»-прошептала в темноту.

«Я не даю ему».

* * *

"Гей значит…..Так в каком ты месте гей, а Юн Мин?"

"Мне по силам вырубить тебя, Шону….За Усаги?"

Шону потянулся бокалом:

"Сладенький ты мой!" — отпил из бокала, улыбка стала плотоядной:

"Хочешь, я тебя трахну?" — спокойным таким голосом, словно говорил о чем то обыденном, словно предлагал идею или продавал свою тачку. Полковник поднес ко рту кулак и заржал, после залпом выпил из своей рюмки квискир и исподлобья посмотрел на вижуала, снова заржал…

"Мой отец пихал меня в ястребы, я должен был служить вместе с Ши Хёном, помнишь его? Друг детства, у него еще брат Джи Хён, но как то я подсел на звездолеты и увидел как ты водишь, стал приглядываться и понял, что не пойду к ним, останусь в метеорах короля".

"Понравилась моя задница или тебе больше нравится сзади?" — Шону тоже опрокинул свою и сейчас разливал по-новой, левой рукой, абсолютно не волнуясь пролить мимо. Крепко держал в руке бутылку, оба были пьяные вхлам, языки развязались. Сейчас пойдут обсуждать баб, ну или мужиков, но в том же смысле.

Шону выпил быстрее, ему был разговор неприятен, заливал одну за другой, даже не поморщившись. Опыт употребления спиртных напитков имелся, немаленький.

"Я безумно захотел тогда ту тачку. Залез под капот, послушал как она ревет мотором, как свистят шины, салон, кузов, все, и ты взял в руки руль и выжал с места пятьсот, я боготворил ее, а ты плюнул и ушел. И я услышал от тебя тогда: Гавно! Не следует брать! Вот только не врубался, почему. А потом понял".

"Не помню, че за тача была?" — от Шону.

"Неважно. Это может быть звездолет, или девица, или рота метеоров. Когда ко всему прикасается твоя рука, они начинают блестеть, реветь, кружиться….Усаги"-метеор замолчал, отметив реакцию собственника на произнесенное имя.

Лицо только зажило, но еще болело воспоминаниями, как вице-король его отмочалил на Сандре, а сейчас наливал тому в баре Кинмоку, друзья.

"Хочешь трахнуть её?" — снова спросил Шону, еще более спокойным голосом, теплым таким, располагающим к откровенности.

"Вот об этом я и говорю. Она — прелестна! Но стоит тебе подойти близко-Она играет в твоих руках! И никто не осмелится подойти даже, зная тебя. Думаешь, никто из метеоров никогда не тёр на неё?" — полковник хмыкнул.

"Ты тоже?" — Шону искал причины ему наподдать, ловил на слове, поджёг сигарету, прикурил Юну. Тот не ответил.

"Шону, я похож на няньку?"

Вижуал задрал бровь, присмотрелся к лицу блондина. Серые глаза и пепельные волосы, острый нос и очень умный взгляд хищных глаз, несмотря на изящное телосложение. Мин вполне подходил под гея, иногда и "косил" для дела.

Вице-король отодвинулся в притворном удивлении, потом развел руками, вынул изо рта сигарету:

"Не на мою точно".

В няньках принца Кинмоку выступал грозный и суровый метеор Стилл, с возрастом ставший старше, но не менее суровым. Сравнение было изящным, в пользу Юн Мина.

"Ты приставил меня к Усаги охранять её, потому что доверил её. Потому что знаешь, как я доверяю тебе. Все мы. И хоть ястребы связаны прочной присягой и клятвой верности друг другу, им далеко до тебя".

"Круто"-выдал Шону на дифирамб. "Круто заговариваешь мне зубы. Чего они мутят, два леденца?"

"Фаворит растекся, Блондин сажает девочку на крючок. По-ходу врубился, что она в тебе души не чает. С таким же успехом мог задрать любого из нас, вот только почему то ему нужна именно она. Хотя тут тоже яснее ясного: он добирается через неё до тебя! Лучший трофей, Шону…."-Юн сделал затяжку и выпустил колечко дыма, и держал паузу. Тот посмотрел уже блестящими пьяными глазами на друга.

"…это ты!" — закончил полковник.

Глава 28. "Он будет мой"

Усаги сидела за столиком кафе, медленно поставила белую чашку с чаем на блюдце, перевела спокойный взгляд на свекра напротив:

«Что еще мы не знаем друг о друге?».

Получилось не нагло, но без прежнего уважения. Уже три месяца как землянка вернулась в родную обитель, то бишь на свою планету. Левую руку держала под столом на животе, пока еще плоском.

«Он хочет увидеться»-просветил старший Тоэ о цели своего межпланетного визита…снова «он». Кто? Впрочем неважно, Усаги была зла на обоих. Все еще…

«А ты не подпускаешь его к себе»-снова выдал разведчик в лучших традициях разведки: не называя имен, прозвищ, адресов, паролей. Просто…«его». Кого на этот раз?

«Нечего делать!»-ответила свекру, захотелось внезапно по-маленькому, и чай и положение деликатное, а еще анализы нужно собрать в баночку и оттащить в лабораторию. Понятное дело.

В первую беременность Усаги была молода и неопытна, едва исполнилось 18 лет, как она узнала, что беременна от старшего принца Кинмоку, прямо после представления его родителям, как невесты второго принца кинмоку. ДАже мысленно вспомнив про «этих», она не называла имен. Снова беременна, и есть подозрения, что снова от….."него«….вот только проблемка: она ничегошеньки не помнит. Такого. Что спала с ним, имеется в виду. Ну, ответ на вопрос имелся разумеется: хранитель источника умеет стирать память, что неоднократно проделывал с ней в их молодости. Но теперь, когда она стала женой его брата….хм….бывшей. «Он» с ней развелся. Увы…

«Он — отец твоего ребенка!»-попробовал вразумить дедушка. Усаги поджала губы. Теоретически или гипотетически женщине возразить было нечего. Первые два сына, близнецы Тэмин и Таир, были «его». Как ни крути оборот речи был подобран идеально. Отец ребенка. Что Сейя был отцом ее ребенка, что Шону. Близнецы физически были детьми старшего брата, по силе метеоров различались разительно: Таир был копией Шону.

Снова взяла чашку, чтобы занять рот, пока она придумывает достойную отмазку, отхлебнула, проглотила, мило улыбнулась:

«Он сказал, что предохранялся Рассеивающим всегда и этот ребенок не может быть от него»-начала первую половины фразы, ощутив волну негодования внутри от встряски гормонального фона, и душевную боль от понимания, как Шону поступал с ней все эти пять лет в браке. Сам признался. Пока