Книга демона - Клайв Баркер

Сначала я увидел пламя между деревьев. Костер не оставили без присмотра — еще один член шайки Коули кормил его хворостом, когда я вступил в освещенный огнем подлесок.

Там был сущий ад.

С ветвей вокруг костра свисали растянутые шкуры нескольких демонов — таких же, как я, только необгорелых. Их лица были аккуратно освежеваны и расправлены, чтобы высохнуть, подобно маскам. Сходство с живыми было отдаленным, но мне показалось, что я знал одного из них или двоих. Плоть демонов рубила на куски последняя из убийц Коули — миловидная девушка лет семнадцати. Она свежевала мертвецов, рубила их мясо и бросала куски в самый большой из двух огромнейших черных котлов, а лицо ее было невинным, как у младенца. Время от времени девушка проверяла, как продвигается дело с хвостами, варившимися в другом котле. Еще несколько хвостов были развешаны на ветках, их уже зачистили и приготовили на продажу. Их было девять, и один из них, судя по длине и утонченному рисунку наростов на позвонках, принадлежал древнему и высокопоставленному демону.

Когда девушка подняла глаза и увидела меня, я ожидал, что она закричит и позовет на помощь. Но нет. Она просто улыбнулась.

Смогу ли я описать, как эта улыбка на безупречном лице подействовала на меня? Господи, эта девушка была прекрасна. Первое воистину прекрасное существо, которое мне довелось увидеть. В тот момент я хотел одного: увести ее из этого леса-склепа, от рагу из мяса демонов в одном котле и вареных хвостов в другом.

Коули заставил ее делать эту жуткую работу, на этот счет у меня не было сомнений. К чему мне иные доказательства, если она улыбнулась, отвлекшись от ужасного труда? Она увидела во мне спасителя, освободителя.

— Быстро! — сказал я. С проворством, неожиданным для самого себя, я перепрыгнул кучу костей, лежавшую между нами, и схватил девушку за руку. — Пойдем со мной, пока они меня не догнали.

Ее улыбка не померкла.

— Ты хорошо говоришь по-английски, — заметила она.

— Да… Наверное, — ответил я, пораженный тем, что любовь справилась с недавним напряжением, превращавшим мои слова в рык. Какое блаженство — снова получить возможность выражать свои мысли!

— Как тебя зовут? — спросила девушка.

— Джакабок Ботч. А тебя?

— Кэролайн, — сказала она — У тебя два хвоста. Ты, должно быть, ими гордишься. Можно мне их потрогать?

— Позже, когда у нас будет побольше времени.

— Я не могу пойти с тобой, Джакабок. Прости.

— Я хочу спасти тебя.

— Я так и думала, — кивнула она.

Она отложила нож и взяла меня за другую руку. Так мы и стояли вдвоем, лицом к лицу, рука об руку, и нас разделял стол с выскобленными костями.

— Отец не позволит.

— Твой отец — Коули?

— Нет. Он мой… он не мой отец. Мой отец — тот, с израненным лицом.

— Со следами сифилиса, ты имеешь в виду?

Она перестала улыбаться и попыталась отнять у меня руки, но я не отпустил ее.

— Прости меня, — сказал я. — Ляпнул не подумав. Не стоило так говорить.

— С чего бы тебе думать? — холодно ответила Кэролайн. — Ты демон. Вы не славитесь интеллектом.

— А чем же мы славимся, если не силой ума?

— Ты прекрасно знаешь.

— Честное слово, не знаю.

— Жестокостью. Безбожием. Страхом.

— Мы испытываем страх? Нет, Кэролайн. Все наоборот. Мы, детища демонации, внушаем страх человечеству.

— А что я вижу сейчас в твоих глазах?

Тут она меня поймала. Пришлось сказать правду.

— Ты видишь страх, — согласился я.

— Чего же ты боишься?

— Потерять тебя.

Да, сам понимаю, как это звучит. Мягко выражаясь, это смешно, ближе к правде — тошнотворно. Но именно так я ей сказал. И если вы сомневались в моей искренности, отбросьте сомнения — если бы я вас обманывал, разве я признался бы в этом?

Каким же жалким я, наверное, выглядел, играя в любовь. Но у меня не осталось выбора. Я полностью принадлежал ей в тот момент, я был ее рабом. Я перепрыгнул через стол и, пока она не успела возразить, поцеловал ее. Я умел целоваться, несмотря на отсутствие губ. Я годами тренировался на шлюхах, слонявшихся возле нашего дома. Они обучили меня всем премудростям поцелуев.

Сначала мне казалось, что мой ловкий язык очаровал ее. Руки Кэролайн гладили мое тело, позволяя мне ответить ей тем же.

Вам интересно, что сталось с Коули, Сифилитиком, Никроссом, О'Брайеном, Шамитом и Хакером? Конечно. Если бы я не помешался на Кэролайн, я бы тоже этим интересовался. Но я слишком увлекся демонстрацией своего поцелуйного мастерства.

Ее рука скользнула по моей спине, медленно и нежно прошлась пальчиками по позвоночнику, пока не остановилась на затылке. По моему телу пробежала дрожь удовольствия. Я поцеловал ее еще жарче, хотя раскрывать рот мне было больно до слез. Ее рука напряглась и сжала мою шею. Я прижался к ней крепко-крепко, а она вцепилась пальцами в мой загривок.

Я хотел поцеловать ее еще искуснее в ответ на это прикосновение, но Кэролайн больше не хотела поцелуев. Ее пальцы с силой оплели мою шею, и она оттянула мою голову назад, заставив меня вынуть язык из ее рта.

Я посмотрел в лицо Кэролайн. Оно совсем не казалось мечтательным, как у других, которых я целовал. Улыбка, покорившая меня с первого взгляда, погасла. Это идеальное лицо было красивым, но холодной красотой.

— Да ты настоящий Казанова, — сказала она.

— Тебе понравилось? Я только начал. Могу…

— Нет, хватит.

— Но есть еще столько…

Она развернула меня к чану, где вываривались хвосты.

— Подожди! — попросил я. — Я пришел освободить тебя.

— Не будь идиотом, дорогой, — ответила она — Я и так свободна.

— Давай, Кэролайн. — Я услышал эти слова, поднял глаза и увидел отца своей возлюбленной — Сифилитика выходящего из тени деревьев. — Свари это страшилище!

— Но ведь Коули хотел продать его в цирк уродов?

— Ну, он станет еще уродливее, когда кожа сойдет с костей. Давай вари!

Если бы она послушалась, я попал бы лицом в кипящий чан. Но Кэролайн не решилась. Я не знаю почему — надеюсь, из-за моих поцелуев. Так или иначе, но она выполнила приказ отца сразу, и хватка ее пальцев на моей шее чуточку ослабла. Мне только это и требовалось. Я вырвался, быстро высвободился и отпрыгнул за ее спину. Потом я сильно толкнул Кэролайн, предоставив судьбе решать, куда она упадет.

Судьба была немилосердна к ней, как прежде ко мне, хотя это слабое утешение. Я видел, как ноги девушки подкосились, и услышал, как она выкрикивает мое имя:

— Джакабок!