Шахтерский огонек - Анатолий Иванович Лошаков

с первого раза, учитывая твою твердолобость, но со второго раза наверняка. Кстати, это без применения волшебной книги и абсолютно бесплатно.

– Ладно, умник! Сам сейчас получишь, – обиделся Олег.

– Не ссорьтесь, ребята. Говорят, вы сегодня уезжаете? – глядя грустными глазами на Рому, спросила Настя.

– Да, домой охота жуть, – сказал Олег.

Рома промолчал. Ему тоже хотелось домой, но быть рядом с Настей хотелось еще больше.

Через час вся деревня, т.е. бабушки, участковый и Настя, провожали студентов у того самого прилавка, с которого началось их добровольное рабство. Рома успел попрощаться с Настей и признаться ей в своей любви. Девушка сказала, что тоже испытывает к нему нежные чувства, а потом добавила:

– Все проверяется временем. Я буду ждать тебя.

Они обменялись номерами телефонов, а на прощанье Настя его поцеловала. Влюбленные договорились, что на обратном пути Рома опять заедет в деревню.

– Только не гоняйте быстро, а то придется вам еще где-нибудь батрачить, – напутствовал друзей участковый.

– Спасибо вам, ребятки! Вы уж на нас не серчайте. Вы молодцы! Так много сделали, – по-доброму попрощалась от всех старушек баба Настя.

– Это вам спасибо, – ответил Рома. – Мы многому научились здесь. И поправились килограмм на пять.

– А я что вам говорил? – напомнил участковый.

Ребята сели на велосипеды и медленно двинулись по дороге домой, а бабушки долго махали им вслед, вспоминая своих непутевых внуков, которым все никак не хватает времени навестить своих бабушек.

Дурная привычка

Эту особенность характера Петрова знали все его знакомые. Дело в том, что он, обычно спокойный медлительный мужик, выпив спиртного, становился неузнаваемым. На всех алкоголь действует по-разному. Кто-то становится веселым и чересчур общительным, кто-то мрачным и агрессивным, а на некоторых он действует как снотворное. Петров был исключением. Под воздействием алкоголя он сначала жестикулировал, а затем начинал танцевать. Плясал он здорово. Его длинные ноги выписывали необычные кренделя. И все было бы ничего, гуляет мужик и ладно, но, махая конечностями, Петров обязательно что-нибудь разбивал. За свои 40 лет он перебил немыслимое количество посуды. В последнее время жертвой его необузданного характера становились особенно ценные вещи: хрусталь, зеркала и другие предметы роскоши. У Петрова выработался какой-то профессионализм в этом деле. Отходя от алкоголя, Петров всегда сильно переживал, а жена «пилила» его несколько дней. Родственники, зная привычку Петрова, давно уже не выставляли дорогие вещи на стол, и если он и разбивал что-нибудь, то по мелочам. Так, стеклянный бокальчик «хряснет» и все. Но исключений не было – разобьет обязательно.

Двоюродный брат Петрова, Юдин, приглашая гостей на свой пятидесятилетний юбилей, решил подстраховаться. На такой праздник ведь не поставишь что попало, а поставить было что. Чешский хрусталь, коллекция дорогого фарфора. А какая мебель в зеркалах! Супруга юбиляра долгое время работала в торговле и всегда питала слабость к красивым вещам.

Зная, что придет этот варвар – разрушитель Петров, хозяева решили составить план. Разбив потенциально опасные места на сектора, они заранее объехали всех приглашенных друзей и закрепили их за объектами. Благо все с пониманием отнеслись к предусмотрительности хозяев, особенно женщины, неоднократно несшие потери от хмельного буяна.

И вот настал день юбилея. Нарядные гости чинно усаживались за богатый стол. «Не пей, слышишь», – безнадежно шептала на ухо мужу жена Петрова, с тоской глядя на дорогую посуду. Предчувствие беды не оставляло ее ни на секунду. «Да ладно, не боись, я много не буду», – успокаивал супругу Петров. Он и правда не стал пить как обычно водку, а налил вино из пузатой, с красивой этикеткой, бутылки. Вино показалось ему слабеньким, и он, когда прозвучал очередной тост, выпил еще. «Странно, никаких ощущений», – подумал Петров. – Умеют же делать проклятые капиталисты». Но в бутылке таился не наш простой, бесшабашный водочный российский змей, а заграничный – с восточном коварством. Своими зелеными глазами он выбрал самую дорогую вазу перед Петровым, и, когда тот потянулся к салату, рука его непроизвольно дернулась . Вазу спасла только мгновенная реакция сына хозяев – боксера разрядника. Ему-то и доверили самое ответственное место, перед Петровым. События назревали, все напряглись, но зазвучала ритмичная музыка, и гости, разгоряченные напитками, потянулись на танцы. А змей окончательно разбушевался. Петров резко соскочил со стула и бросился в круг, зацепив при этом пару человек. Гости встали на свои посты, делая вид, что танцуют. Могучий кум Юдиных, вместе с женой , прикрыл меблированную стенку. Сама хозяйка закрыла вход в царство посуды – на кухню. Все было перекрыто, а возле Петрова образовался некоторый вакуум. Все с опаской смотрели на все больше расходившегося танцора. А он, подстегиваемый неистовой внутренней силой, выделывал такие па, каких не увидишь и у профессиональных танцоров. Кум Юдиных трижды спасал зеркальные дверцы, получая при этом легкое сотрясение всего организма. Глаза его уже налились кровью и быть бы драке, но выручила жена Петрова. Высокая дородная женщина применила свой коронный прием. Схватив мужа за пояс обеими руками, она потащила его к выходу. Все облегченно вздохнули: вот и все. Из могучих рук жены худому Петрову не выбраться. Да и он сразу сник и обреченно побрел к выходу. Вдруг глаза его сверкнули, и он, оттолкнувшись от пола, задрыгал своими длинными ногами, задрав их к верху. Вырваться он не смог, но, описав в воздухе какой-то немыслимый пируэт, зацепил низко висевшую люстру из венецианского стекла – гордость хозяев. Хрустальным дождем посыпались осколки под ноги гостей и хозяев. Юдина стояла с открытым ртом, и только глаза выражали ту невосполнимую потерю, постигшую ее. «Да, это уже дурная привычка», – произнес кто-то из гостей. Из прихожей донесся пьяный голос Петрова, но с каким-то странным акцентом: «У беды глаза зеленые, не простят, не пощадят….». По дороге домой он все же сумел вырваться и, рванув вперед, зацепил нескольких прохожих, проходящих мимо. Жена с большим трудом все-таки смогла довести мужа до квартиры, где он с чувством выполненного долга на лице, завалился спать, так и не изменив своей жизненной привычке.

Засада.

– Ну, все! Хватит! ̶ «костерил» своих подчиненных директор шахты. – Вам эта травма премии стоить будет. Вы мне за повышение травматизма ответите. Я не пойму, ты что, не можешь организовать профилактическую работу на участках? – обратился он к своему заместителю по охране труда Чернову.

– Мы, Иван Николаевич, со всеми рабочими провели повторные инструктажи, а они все равно ездят, – оправдывался Чернов.

– Я знаю, что ездят. Вторая травма за месяц и опять перелом ноги. Организуй дежурство ИТР, пусть выловят нарушителей и строго накажут. Тогда и другим неповадно