Приманка - Вера Чиркова

Водоворот, тянущий меня в темные глубины несуществующего моря, исчез моментально, и сразу же появилась уверенность, что теперь я смогу отодвинуть мага с помощью четок.

Еле слышно, но яростно выдохнула: «Прочь!» — и лорда снесло к противоположной стенке, в угол между деревянной резной скамьей и побеленным очагом. А я, раздумав немедленно бежать куда глаза глядят, выхватила почтовую шкатулку, написала два слова: «Кэрдон напал» и отправила Танроду. И только после этого, почувствовав, как дрожат колени, на всякий случай отступила к двери и встала позади низкого кресла из ошкуренных жердей, опершись на спинку. Попутно стягивая с головы душившую белую накидку.

— Кого ты вызвала, гадина? — прохрипел лорд, умудрявшийся следить за моими действиями.

— Танрода, — не стала я лгать, абсолютно уверенная, что магистр не задержится.

На оскорбления тоже не обратила внимания, никто из мужчин на его месте не стал бы разговаривать со мной учтиво после такого удара. Жалела лишь об одном — что не попросила захватить тетушку. Насколько я помню, она несколько раз встречалась с Сангиртом, но подробностей их разговоров никогда не разглашала. Впрочем, я и не интересовалась, зная принцип Луизьены не нарушать данного клиентам честного слова и не подвергать опасности друзей, вовлекая их в опасные чужие тайны.

Маркиз тяжело шлепнулся на скамью и отвернулся, растирая пальцами горло и больше не обращая на меня никакого внимания.

Дверь распахнулась от ураганного порыва, и в гостиной возник лорд дознаватель. Короткие волосы были растрепаны, как у дикого кота, нарядный камзол висел на левом плече, а в правый локоть клещом вцепилась Луизьена. В моем ошеломленном разуме не успело проскочить ни одной мысли, как учитель нашел меня взглядом и, стряхнув с руки тетушку, словно навязчивого щенка, оказался рядом. Стиснул в объятиях, несколько секунд тяжело дышал мне в волосы, приходя в себя, потом развернулся к ученику.

Однако сказать ничего не успел, заинтригованный поступком герцогини Эльзбет Дирзо. Остановившись возле зеркала на полпути к Кэрдону, она уверенными движениями, отточенными за много лет до вершины мастерства, стремительно превращала себя в Луизьену Бенро.

Мой жених недовольно фыркнул, явно считая ее действия излишними, усадил меня на скамью и попытался отстраниться, но за эти минуты я тоже уже немного пришла в себя и отчетливо понимала, кто из них лучше разберется с маркизом. Вернее, истово верила в тетушкино умение находить золотые зерна истины там, где никто не видел ничего, кроме безумных поступков и пропасти лжи. И потому вцепилась в полуодетого жениха, как в нависшую над болотом спасительную ветвь.

Танрод вздохнул и заглянул в мои глаза взором, в котором сквозь нежность посверкивали молнии гнева. И готовность вонзить их в сидевшего с опущенной головой маркиза. Но снова не успел.

— Как тут душно, — хорошо знакомым всем клиентам мягким, чуть насмешливым голосом пропела Луизьена, проходя к окну и решительно распахивая створки. Кэрдон, медленно подняв голову, уставился на известную всему Тагервеллу пышную прическу, скрученную из голубовато-белых волос. — А что у вас произошло?

— Ты обман, личина, — презрительно и недоверчиво пробормотал маркиз, обреченно добавив: — Она умерла.

— Не умерла, а вышла замуж, — кротко поправила тетушка и наконец повернулась к нам лицом. — Поэтому вынуждена была взять другое имя. Иначе мой избранник не смог бы на мне жениться. К сожалению, император никак не решится ослабить эти старинные законы. Но кому я рассказываю — как мне стало известно, сам ты, мой друг, ради любимой девушки готов целыми днями ходить в женском платье и терпеть нежные взгляды влюбленных лордов.

— Козлы они, а не лорды, — с ненавистью процедил Сангирт и уставился на Луизьену дотошным взглядом. — Но если ты и в самом деле мадам Луиза, то я очень рад. Ее гибель расстроила меня по-настоящему.

— Я могу доказать свою подлинность тысячью способов, — терпеливо сообщила Луизьена. — Но сделаю проще. Посмотри на мои пальцы, тебе ничего не говорит вот это кольцо? Ведь оно должно было утонуть вместе со мной? И только мы вдвоем знаем его тайну, я не раскрыла ее даже Эвелине.

— Луиза, — не выдержал Танрод, — я очень ценю твое желание ему помочь и понимаю, ради кого ты так стараешься. Но есть поступки, которых человек не должен совершать никогда, — например, предавать учителя. А в Саркане, кроме того, нападение на женщин считается самым главным преступлением. Девушек нельзя не только пальцем коснуться, а даже пригрозить жестом или словом.

— Да? — изумилась я у него из-под руки, начиная понимать, что задумала Луизьена. — А почему тогда меня запугивали все, кому не лень?

— Прости, — скрипнул зубами Танрод, на миг прижал меня крепче, коснулся виска губами, — но в то время мы считали тебя шпионкой.

— А он и до сих пор считает, — буркнула я скорее для тетушки, чем для него, и нехотя добавила: — И думает, будто я тебя одурманила.

— И какие еще обвинения он тебе выдвинул? — В голосе магистра, обличительно уставившегося на ученика, слышался отзвук студеной поземки. — Не молчи, Кэрд, скажи нам всем.

— Он просто сделал неверные выводы, — сострадательно вздохнула Луизьена. — С мужчинами в подобных ситуациях такое случается. Вам ведь наверняка это известно? Почти все мужчины могут вынести намного более тяжкие испытания, чем женщины, зато женщины обычно терпят дольше. И ждать мы тоже умеем лучше, ну, за редким исключением. А он ждет больше трех лет, и никакой надежды на счастье нет. Я ведь еще три года назад давала ему советы, но даже не могла представить, что говорит он о нашей Гили. Кэрдон ни разу не проговорился, и я думала, будто его возлюбленная — дочь одного из тех северных лордов, кому собственный снобизм дороже счастья детей. Его нужно понять и помочь.

— Мы и так все ему помогаем, — ледяным тоном отрезал Танрод. — И Вельена в первую очередь. А у него хватило наглости напасть на нее в такой день!

— Насколько я вижу, Вели сумела дать отпор, — не сдавалась тетушка. — Не зря же столько лет ходит к Леброту!

— Куда? — изумился Танрод, и мне пришлось сделать самое наивное выражение лица, про себя вовсю костеря Луизьену, решившую одним махом раскрыть все мои тайны.

Не могу не признать, метод и в самом деле эффективный, но ведь не в день же свадьбы вываливать на жениха такие подробности?

— Ну должна же она уметь защищаться, — с самым убежденным видом задрала нос тетушка. — Я и сама взяла у него несколько уроков. Хотя в моем салоне Вели занималась только девушками и молодыми женщинами, но в жизни всякое случается. Люди к нам приходили вовсе не с радостью. А от обиды и горя многие, случается, теряют и терпение, и рассудок.

— Но при чем тут ваш салон и эта монашка? — не выдержал Кэрдон, и я улыбнулась про себя.

Он все-таки поверил, что Луизьена не лицедейка и не шпионка под личиной. И значит, должен принять и все остальные объяснения, у тетушки дар наглядно убеждать людей в своей правоте.