Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников - Руслан Григорьевич Скрынников

href="ch3-39.xhtml#id39" class="a">{39} Пристрастность такой оценки очевидна. Именно Жолкевский осенью 1610 г. арестовал царя Василия и увез его в Польшу. Ему надо было оправдать этот незаконный акт ссылкой на «незаконность» избрания московского царя.

Борис Годунов не имел никаких прав на трон, что и побудило его составить утвержденную грамоту. Права же Шуйских были бесспорными и не требовали особых доказательств. Боярин Курбский писал в своей «Истории», что княжата Суздальские происходили «от роду великого Владимира и была на них власть старшая Руская, между всеми княжаты, боле дву сот лет».{40}

На подворье Шуйского были составлены два кратких документа: крестоцеловальная запись князя Василия и другая, «по которой записи целовали бояре и вся земля».{41} Первый документ обосновывал права Шуйского на трон, второй содержал текст присяги. Составители записей считали излишним доказывать родство претендента с угасшей династией Грозного. В записи, написанной от имени Шуйского, подчеркивалось, что все его прародители — от Рюрика до Александра Невского испокон веку сидели на «Российском государстве», потом же его род «на Суздальской удел разделишась, не отнятием и не от неволи».{42} Сторонники князя Василия допустили небольшую неточность. Суздальские князья происходили от младшего брата Александра Невского Андрея. Но Шуйским нужно было имя самого популярного из древнерусских князей.

Составив запись, участники совещания отправились на Красную площадь, чтобы объявить народу об избрании царя. Вскоре подле Кремля собралась изрядная толпа. С давних пор Шуйские имели много сторонников среди торговых людей Москвы. Это обстоятельство помогло им и в дни мятежа, и в момент царского избрания. Многие друзья и советники Шуйских, как передают очевидцы, рассеялись в толпе, чтобы «наустить» народ избрать князя Василия.{43}

Вслед за тем соратники «взяша князя Василья на Лобное место, нарекоша ево царем и пойдоша с ним во град (Кремль. — Р. С.) в соборную церковь».{44}

Когда Шуйский был представлен народу как новый царь, москвичи выразили свое одобрение криками. По словам Конрада Буссова, князь Василий воцарился «без ведома и согласия Земского собора, одною только волею жителей Москвы…всех этих купцов, пирожников и сапожников и немногих находившихся там (на площади. — Р. С.) князей и бояр».{45} Заручившись народным одобрением, Василий немедленно отправился в Успенский собор в Кремле, где Пафнутий нарек его на царство и отслужил молебен.

Многие современники считали процедуру избрания Шуйского незаконной. Дьяк Тимофеев выражал крайнее негодование по поводу того, что Шуйские бесцеремонно отстранили от участия в выборах патриарха. Василий, по его словам, даже и первопрестольнейшему (патриарху) не возвестил о своем наречении, опасаясь возбудить «противословие в людех», и тем самым отнесся к патриарху как к «простолюдину»: известил его об избрании «токмо последи», когда все было кончено.{46}Какого патриарха имел в виду Тимофеев? После переворота на Руси было два патриарха, оба были низложены. «Первопрестольным» патриархом считался Иов, незаконно свергнутый самозванцем. Шуйский мог обратиться к заточенному в монастырь Иову за благословением. Но он не доверял давнему приверженцу и ставленнику Бориса Годунова, а кроме того, очень спешил. Иван Тимофеев называл глас народа безумным шумом «безглавной чади», считая, что дела государства призваны решать бояре, столпы великие, которыми земля утверждается. Тем самым дьяк косвенно осуждал самый принцип «народного избрания». Ни руководители Боярской думы, ни патриарх Иов не участвовали в избрании Василия, из чего Тимофеев сделал вывод, что тот сам себя избрал на трон.

В период избрания Годунова народные манифестации были средством давления на Боярскую думу и послужили ступенькой к правильно созванному земскому собору. При избрании Шуйского выкрики толпы заменили народные манифестации, а земский собор так и не был созван.

Бояре и князья церкви многократно судили Василия Шуйского как изменника. При царе Федоре князь Василий был сослан в ссылку по их приговору, при Лжедмитрии I осужден на смерть. В царствование Бориса члены думы не раз оскорбляли Шуйского в угоду государю, а Михаил Татищев (будущий «угодник» князя Василия) дошел до «рукобития» — публично дал боярину пощечину.

Князь Василий не мог созывать земский собор по той причине, что в высших палатах собора преобладали его противники. Будучи аристократом до мозга костей, Шуйский вынужден был апеллировать к народу, чтобы преодолеть сопротивление бояр и церкви. Помимо того, Василий Шуйский считал себя государем по праву рождения, а не по праву земского избрания.

В момент наречения на царство в Успенском соборе Шуйский произнес речь, обещая подданным править милостиво, «а которая, де, была грубость при царе Борисе, никак никому не мститель». Близкие к Шуйскому бояре пытались удержать его от дальнейших нарушений ритуала, говоря, что «в Московском государстве того не повелося». Но Василий не послушал их и принес присягу «всей земле».{47}

Бояре опасались покушений казны на их вотчины и желали обезопасить себя от царских опал. Все это нашло отражение в знаменитой крестоцеловальной записи Шуйского от 19 мая 1606 г.{48} В. О. Ключевский считал запись актом, ограничивавшим власть самодержца в пользу бояр.{49} Однако на неосновательность такой оценки указывал уже С. Ф. Платонов.{50}

По традиции дума являлась высшей судебной инстанцией в государстве. Грозный ввел опричнину, чтобы узаконить свои опалы и конфискации, осуществленные без санкций Боярской думы. Запись Шуйского символизировала возврат к традиции, нарушенной опричниной. Царь Василий клятвенно обязался, что никого не казнит смертью, «не осудя истинным судом с бояры своими». Опалы вели к переходу родовых земель в казну, что беспокоило бояр более всего. Дума добилась четкого указания на то, что без боярского суда царь не может отобрать вотчины, дворы и пожитки у братьев опальных, их жен и детей. «Черных» торговых людей царь мог казнить без бояр «по суду и сыску». Но и в этом случае казна лишалась права отбирать «дворы, лавки и животы» у жен и детей опального человека. Шуйский обещал не слушать наветов, строго наказывать лжесвидетелей и доносчиков, дать стране справедливый суд.{51}

После царского избрания власти должны были позаботиться о назначении главы церкви. Приверженцем Шуйского был крутицкий митрополит Пафнутий, давний покровитель Отрепьева в Чудовом монастыре.{52}Он сыграл не последнюю роль в избрании князя Василия на трон. Теперь он рассчитывал разделить с ним плоды успеха. Но когда дума и священный собор начали совещаться насчет избрания патриарха, сторонники Шуйского оказались в трудном положении. Им не удалось провести на патриарший престол Пафнутия. Не прошла также и кандидатура Гермогена, самого рьяного из противников Лжедмитрия. В конце концов дума и высшее