Доктор Кто. Пиратская планета - Джеймс Госс

Мулин отец всегда говорил, что диван, пусть даже протертый до ниток, просто обязан быть удобным. Переехав к Балатону, она в ужасе поняла, что бывают дома, окончательно павшие жертвой безжалостных мод Процветания. Диван у деда был металлический, столовые приборы – золотые, тарелки – алмазные, а стены выложены рубинами. Все поверхности сверкали, все углы были неумолимо остры. Очень холодно и совсем неуютно. Охваченная чувством невыразимого одиночества, она немедленно кинулась к себе в спальню, распахнула обитую бронзой дверь и юркнула под одеяло, расшитое всего-навсего пригоршней изумрудов.

Мула честно подождала, пока кто-нибудь придет и утешит ее. Может быть, Балатон, и уж наверняка Праликс. Ни тот, ни другой не явился. В конце концов она вышла, обнаружила список покупок, придавленный к столу опалом, и потопала на базар – брать на испуг немногих оставшихся торговцев и вымогать у них нечто похожее на ужин.

С тех самых пор Мула просто смирялась и жила. Когда Праликс присмирел, все стали беспокоиться о нем еще больше, а она только кусала губы и думала: интересно, а меня тут хоть кто-нибудь когда-нибудь услышит?

В том-то и была проблема. Она могла бы… да, реально могла бы поджечь на себе одежду, и все тут же страшно разволновались бы, как это отразится на бедняжке Праликсе.

Однажды она даже предложила ему пойти прогуляться среди песчаных садов или в горы, но он объяснил, что просто не в силах этого сделать. Хоть бы попытался, лентяй! Но нет, Праликс только и знал, что валяться на своей идиотской металлической кушетке или уныло слоняться по городским улицам.

Как-то раз она спросила, чем он занят.

– Думаю о смерти, – ответил он.

Все дело в цифрах, думала про себя Мула. А знаете что? Я больше не могу этого выносить. Не могу и всё. Праликсова хандра и дедулины беспокойства. Хватит, с меня довольно. К тому же где-то примерно в это время она кое-кого встретила. И совершенно случайно в ту же самую секунду поведение брата сделалось не в пример хуже.

По наклонной он покатился аккурат во время Золотого Века Процветания. Стоило ей познакомить брата с Кимусом на Базарной площади, как Праликс немедленно испустил мучительный стон. Отлично, подумала Мула и пообещала себе, что в сегодняшнем жарком ему точно достанутся самые деревянные куски корней. Разницы все равно никакой – он никогда не замечал, что ест, и, понятное дело, не благодарил ее за еду. Но она сделает это хотя бы для себя.

Той ночью шел дождь – настоящий, всамделишный, жидкий дождь. Сияющая серебристая дымка оказалась ртутью. Зрелище вышло изумительное (хотя и довольно опасное) – капли так и сверкали в лучах солнц (их на тот момент было три), собираясь в дрожащие металлические шарики и весело скача по канавам. Закат выдался умопомрачительный, но Праликсу как раз приспичило кинуться в постель и начать громко там рыдать. По случаю Кимус как раз впервые пришел к ним на ужин, так что их светскую беседу то и дело прерывали доносившиеся из глубины дома стоны.

С каждым следующим Золотым Веком они становились все громогласнее, словно Праликс каждую новую эру принимал на свой счет. Чем больше все процветали, тем тяжелее скорбел Праликс. Пока что им крупно везло, и капитанская гвардия обходила их дом стороной.

Так вот, сегодня Праликс практически переступил черту. Реветь на улице – это если и не каралось немедленной смертью, то, по крайней мере, тянуло на весьма предосудительное поведение.

Мула отволокла брата домой, попутно сообщив нескольким озабоченным соседям, что ему только что прилетело по голове Процветанием, и поспешно впихнула внутрь, где он благополучно продолжил орать. Пока дедуля Балатон сходил с ума, она пронеслась по всему дому, закрывая окна, задергивая шторы и опуская шумоглушитель на входную дверь. Это горе, решила она, будет носить сугубо приватный характер.

Вернувшись в комнату, она застала Балатона за попытками утешить Праликса – дедушка отчаянно тряс внука.

– Успокойся! Успокойся! Ты должен успокоиться! – твердил он этим своим суетливым писклявым голоском.

Праликс корчился на кушетке, дрожа крупной дрожью и широко распахнув глаза.

– Это куда хуже, чем в прошлый раз. Праликс, ты нас слышишь? Скажи, что стряслось! – попробовала вмешаться Мула.

– Нет-нет-нет! – Балатон простер трепещущую ручку, чтобы остановить ее. – Нельзя задавать так много вопросов.

– У тебя на все один ответ, – рявкнула она.

Перепуганный человечек ничуть не обиделся.

– Мне не нужны ответы, – глуповато улыбаясь, пролепетал он. – Потому что я не задаю вопросов. Все, чего я прошу – это дать мне жить спокойно.

Тут Праликс, разумеется, издал душераздирающий вопль.

– Ох, Праликс, – старый человечек весь передернулся. – Ты должен успокоиться, прошу тебя…

Праликс в ответ мостом выгнулся на кушетке, выплевывая сквозь стиснутые зубы:

– Жизненная сила умирает! Жизненная сила умирает!!

А внутри ТАРДИС К-9 продолжал крутиться на месте. Романа внесла это в список любопытных явлений, случившихся за день. В жизни Доктора, казалось, ничто не ходило прямым путем. До ее, Романы, прибытия у него даже не было никакого плана по исследованию бесконечности – он даже простейшего списка себе не составил. Даже с такой элементарной вещью, как приземление на нужную планету, и то сплошь и рядом возникали трудности. И собака-робот у него была какая-то непонятная. В теории К-9 полагалось быть просто компьютером на колесиках, но на практике оказалось, что Доктор сконструировал совершенно очаровательную, хотя и довольно суетливую живую игрушку. Она, конечно, умела давать прямой ответ на прямой вопрос, но при этом отличалась рядом любопытных поведенческих отклонений.

Вот как сейчас, например. Собака крутилась.

Тут вращение, к счастью, прекратилось – только чтобы смениться странным электронным рычанием.

– Это что, какой-то защитный механизм? – спросила Романа.

– Понятия не имею, – признался Доктор. – Все это очень необычно.

Он протянул руку к псу, но быстро отдернул, так как рычание заметно усилилось. Тогда Доктор решил переключиться на вопрос, где же они все-таки приземлились.

Романа со своей стороны тоже пыталась это выяснить. По координатам выходил Калуфракс, следовательно, на сканере тоже должен быть Калуфракс. Может, Доктор в последний раз был тут в дождь?

– Ты точно уверен, что это не Калуфракс? – осведомилась она.

– Ну… – Доктор проверил координаты во второй раз, потом на всякий случай проверил в третий.

Слишком многое стояло на кону. Его честь, начнем с того… Но нет. Романа не ошиблась. Конечно, она не ошиблась.

– Так где же мы все-таки? – Она продолжала глазеть на пустыню.

У пустыни, по крайней мере, было как раз нужное количество солнц – одно это уже должно что-то означать. Но Доктор ее решительно не слышал.