Проект Химера. Код 15. Книга первая. Дегенерация - Павел Я.Н.Г.

— На людях⁈ — сердце майора учащённо забилось от услышанного, пересохло в горле. Он военный врач, призванный спасать искалеченных в бою людей, теперь должен будет проводить эксперименты над человеком, как будто это просто подопытное животное.

— Да, — кивнул профессор. — Я же вам только что говорил о солдатах. Вы же обратили внимание почему здесь нет никого, кроме вас и меня? Всю предыдущую команду отозвали, так как они работали с животными. Ветеринары, — полупрезрительно произнёс профессор и продолжил. — С завтрашнего дня начнёт прибывать новая группа.

— Разве на вышках нет караульных? Ведь смотровые площадки специально поставили военные?

— Вышки изначально были пристроены и они пусты. Цех возводился для производства удобрений, а для их изготовления требуются сильные яды, селитра и много чего в огромных количествах, что можно использовать для не очень хороших дел. На любом производстве такого уровня вводится повышенный уровень охраны. Здесь даже была своя проходная. Но с удобрениями не заладилось, решили, что закупать за границей дешевле. Потом отменили проведение опытов на агрополигоне, затем совсем законсервировали цех сняв охрану, оставили только сторожа-пенсионера. Теперь это хозяйство в нашем временном владении. Через неделю сюда доставят десять заключённых, приговорённых к смерти. Нас сильно торопят. Ходят упорные слухи, что войска скоро будут выводить из Афганистана. Скорей всего наши покровители хотят успеть опробовать вакцину в реальном бою. У них есть такая возможность.

— И что, индивида нельзя убить в тот отрезок времени, когда он уже получил смертельное ранение и ещё не впал в безумство? — удивился майор. — Да и после перехода в невменяемое состояние тоже нельзя?

— Почему же, можно, и до и после. Если точно попасть в определённый участок на голове. При поражении гипоталамуса, жизнедеятельность прекращается.

— Жизнедеятельность? Но вы же сказали, что индивид после введения вакцины и смертельного ранения умирает, а после… — Дмитрий замолчал пытаясь сформулировать мысль.

Видя замешательство майора Валерий Иванович снисходительно улыбнулся. — Да, умирает. Но потом к нему возвращаются все жизненные процессы и уже протекают по неизвестным пока нам законам. Совершенно другая форма жизни, — профессор помолчал, а после задумчиво произнёс. — Или смерти. Пойдёмте я покажу вам нашу Нюрочку.

Они вышли из процедурной через дверь находящуюся между двумя стеклянными шкафами и оказались в небольшом узком коридоре освящённом маломощной дежурной лампой свисающей с потолка. В конце коридора была ещё одна дверь. Через неё они попали в тёмное помещение. Неприятный запах разложений и экскрементов ударил в нос. Профессор включил свет. Это оказалась вольерная, поделённая дощатыми перегородками на небольшие загоны. В ней никого не было, кроме мелкого грызуна с серо-желтой шерстью, сидящего в небольшой клетке расположенной на грубо собранном деревянном столе, стоящем в одном из загонов.

— Вот и наша Нюрочка, — сказал Валерий Иванович приблизившись к клетке и наклонившись к зверьку. — А знаете почему её назвали Нюрой? — поинтересовался профессор.

Подошёл Дмитрий и тоже наклонился, чтобы получше разглядеть зверька.

— Почему же? — спросил он.

— Это всё заслуга нашего Глушкова. Мы вообще-то не даём имена подопытным животным. Запрещено.

От клетки пахнуло зловонием. Хомячка встала на задние лапки, начала шипеть и грозно пищать наскакивая на прутья. Шерсть на ней свалялась в колтуны и торчала во все стороны. Белые глаза грызуна с точками зрачков не моргая следили за людьми. Доктор сунул ей карандаш, который достал из нагрудного кармана халата. Хомячка резко схватила его передними конечностями и начала бешено грызть.

— Посмотрите как забавно она перебирает лапками, — чуть ли не ласково произнёс Валерий Иванович. Распрямившись и сложив руки на животе он умилённо смотрел на животное.

Хомячка среагировав на речь профессора перестала точить карандаш, злобно зыркнула на доктора, фыркнула и продолжила своё дело дальше, разбрасывая стружку в разные стороны.

— Так вот, — продолжил Валерий Иванович. — Для этого экземпляра мы сделали исключение. Уж очень за зверька Глушков просил. А всё потому, что хомячка участвовала с самого начала серии экспериментов над животными, точнее была первой. История её имени такова. Запустили наши космические исследователи на околоземную станцию Салют партию мух дрозофил. Но одна из них по прибытию сбежала из контейнера. Её конечно хотели поймать и посадить обратно, но эта бестия научилась прятаться от людей. Тогда её оставили в покое. Кормили соком поставив маленькую каплю на стену возле щели, где пряталась муха. Космонавты назвали её Нюрка. Через пару дней муха перестала прятаться. Конечно она пыталась летать, но только кувыркалась в полёте. Хотя иногда у неё получалось пролететь не больше метра. Вскоре Нюра оставила все попытки улететь и только ползала по стене возле капли, иногда уползая в щель. Кстати, мушка последней сдохла из всех привезённых мух. Наша Нюра тоже последняя из всех подопытных. Вот такая связь.

— Знаете, я помню про это. Даже в новостях показывали, — ответил майор оторвавшись от созерцания зверька. — Но там говорили, что муха залетела перед запуском, когда в ракету садились космонавты.

— Вполне возможно так и было на самом деле, — согласился профессор. — И вот что ещё рассказал Глушков. Он сам не присутствовал при этом событии, так что можно верить на слово только тому, кто рассказывал. Космонавт Владимир Ковалёнок совершенно не запланировано, оставшись один на орбите, в знак молчаливого протеста несколько дней не отвечал ЦУПу. Естественно это вызвало сильную обеспокоенность руководства. Якобы он не ответил даже приглашенной на связь жене. И вот вдруг, неожиданно он запросил на связь в ЦУП друга, космонавта Феоктистова. Когда же начался между ними диалог, он вдруг неожиданно произнёс фразу, — «Нюрка сдохла!». В ЦУПе воцарилась мёртвая тишина. Не знали что сказать, что спросить. И через паузу Ковалёнок пояснил Феоктистову, что с ним на борту было ещё одно живое существо, разделявшее с ним космическое одиночество, та самая муха, которую они назвали Нюркой. Так вот её не стало. Весь ЦУП облегчённо вздохнул, контакт с космонавтом был налажен!

— Что-то с трудом верится в такое, — засомневался Дмитрий. — Туда бы сразу отправили спасательный экипаж.

— Конечно скорее всего байка, — согласился профессор. — Тем более Глушков сам косвенно подтвердил. Слышал он эту историю, когда их компания отдыхала на природе.

— Зачем здесь операционный бокс? — поинтересовался Дроздов отстранившись от клетки и продолжая разглядывать животное на безопасном расстоянии. — Я его видел. Мы же эпидемиологи, а не хирурги.