Ты мой слэм-данк - Лия Блэр

любой универ возьмет с распростертыми объятиями, — подруга аккуратно выудила телефон из кармана фартука и мизинцем, не заляпанным краской, набрала сообщение, пояснив: — Клиентка отменила запись на завтра.

— На том и держусь, Оль. Хватит обо мне. Как у тебя дела?

— Мне похвастаться нечем. Ко мне молодняк не липнет, — нашла над чем смеяться. Зачем только вспомнила про Демьяна? Вроде ж забылась…

— Лучше бы ты не говорила, а то мало ли… Помянешь всуе… — отмахиваюсь. — Этот Голицын невыносим.

— Радуйся, что не Ржевский, — заливается стилист. Смотрит на меня в зеркало. — Хорошенький?

— Оль! — возмущаюсь. — Он мальчишка!

— Подруга, хер ровесников не ищет, — шепчет она, склонившись к моему уху, как змей искуситель.

— Самое время перекреститься. Ибо о таком даже помышлять — ересь, — смеюсь от абсурда. — Он просто любит выделяться, а я новый объект для демонстрации силы.

— Ты ж знаешь. Если мальчик бьет, значит любит. Попробуй косу заплести, может дернет. Ты только представь, Лиз… Молодой, горячий, сильный, выносливый. М-м-м? Там сперма вырабатывается по два литра в час.

Все. Я не смеюсь, а заливаюсь в голос над ужасной шуткой. Даже думать не хочу о Демьяне и его… Фу! Кошмар! Нет! Лучше как Каренина.

Оля вздыхает и качает головой, выражая неодобрение.

— Чего ты ржешь? Сколько ты одна? Два года? — кладет руки мне на плечи, сжимает и добавляет виновато, заметив мой затравленный взгляд: — Прости… Зря я сказала.

— Ничего, — кусаю губы. Улыбаюсь вымученно. — Два года четыре месяца и десять дней.

— Все-все! Не будем об этом. Знаю, что ты… — осекается, сморщив нос. — Как Анечка? — переводит тему, накрывая мою голову шапочкой. — Тридцать минут ждем.

Рассказываю о дачных приключениях, о родителях. Оля на соседнем кресле с улыбкой слушает, покачиваясь из стороны в сторону.

Спустя два часа смотрим на мое отражение в зеркале. Не черная, но точно не рыжая. Есть что-то, но… брюнетка.

— Давай потом голливудское окрашивание попробуем? С темными тебе хорошо, но на лето надо бы повеселее.

Подруга вытягивает концы моих волос пальцами, проводя по всей длине, стоя за спиной, а те падают веером на плечи и грудь.

— Мне нравится. Я серьезная женщина.

Лезу за кошельком, но Оля ожидаемо начинает обиженно цыкать, выставляя меня за дверь.

— Сводишь меня в клуб как-нибудь, — предлагает альтернативу.

— Договорились. Спасибо, родная.

Лежа дома на кровати, накручиваю локон на палец, глядя на блики света с улицы отражающиеся на потолке…

Посмотрим, кто теперь выдра…

Чертов Маугли влез в голову, и хотелось бы думать, что исключительно как сложный экземпляр с педагогической точки зрения. Все его пошлые выпады — бунтарский нрав и желание заработать авторитет. Однако, мальчик столько кальция не съел, чтобы сохранить зубы, тягаясь со мной.

Закрываю глаза и предаюсь фантазиям… Завтра чинно прошествую с королевской осанкой в аудиторию. Все вокруг: “Вау! Это же сама Елизавета Андреевна! Лучшая из лучших! Великий педагог всея Руси!” Я скошу глаза на поющих мне оды и едва заметно кивну. Ну типа, осчастливлю вниманием. Как только займу место у трибуны, все вокруг стихнет! Каждый будет ловить мою мысль, которая волшебным образом найдет отклик и понимание. А потом, я такая: “Голицын, прошу вас выйти и изложить ваш доклад”. Все вмиг станут завидовать спортсмену. Студент виновато посмотрит на меня и промямлит: “ Простите, о умнейшая из умнейших! Я не смею… своим нечистым рылом, здесь чистое мутить питье, вашего преумнейшества… с песком и с илом”…

Мама дорогая… Полянская, посчитай овец лучше, а? Крылов пять раз проклял тебя за своевольную трактовку басни.

Переворачиваюсь набок и смотрю на тюль, покачивающуюся от легких дуновений ветра сквозящего через приоткрытое окно. Надо бы постирать. Как-то я совсем обленилась по части домашних хлопот.

А что там сказал Демьян про свою мать? Несчастная? Может, он оттого и дерганный, что поговорить не с кем? Выслушать некому… Мне с родителями повезло. Замечательные люди. Мама в садике всю жизнь проработала, а папа водителем маршрутки. Добрые и отзывчивые. Поддержка близких играет очень важную роль в развитии ребенка. Ключевую, я бы сказала. Может, Голицыну я напоминаю о плохих событиях? Похожа на мать? Ну, да, потому он, Лизок, решил тебя к своему другу в штанах примерить.

— Спи уже, — злюсь. — Ты учитель, а не психолог. Веди себя как профи, а не как дура! Покажи, что ты старше и умнее, пусть мальчишка знает свое место.

Глава 9

ДЕМЬЯН

Утро начинается с приятно нарастающего напряжения в паху. Не открывая глаз, потягиваюсь, чувствуя, как теплый, влажный рот заглатывает член. Да-а-а, кроха! Зачет! Разлепляю один глаз и смотрю лениво в ноги. Темная макушка ритмично двигается вверх-вниз. Кладу ладони на голову Вике. Массирую, принуждая брать в себя глубже. Выполняет. Задаю темп движениями бедер вверх. Будоражащий ток разгоняется по телу сильнее, стекаясь к стволу. Бля-я, пара минут и я кончу.

— Седлай. Сейчас, — выдаю хрипло, шарю рукой по тумбе и кидаю на кровать фольгированный квадрат.

Викуля послушно вскрывает пакет. Помогаю ей раскатать презерватив по стволу. Садится на меня сверху, медленно опускаясь до основания. Ахуенно! У меня пальцы на ногах поджимаются вместе с яйцами.

— Двигайся, — запрокидываю руки за голову, предоставляя ей свободу действий.

Рассматриваю стройное смуглое тело. Вид наездницы вштыривает максимально. Упругие сиськи скачут вместе с хозяйкой, задница шлепает о мои бедра. Вика стонет, трогая себя между ног. Бля, порочное зрелище. Хватаю девчонку за ягодицы, резко перекатываюсь, подминая под себя, и вдалбливаюсь размашистыми движениями. Пара фрикций и кончаю под протяжный крик подружки.

Чудная зарядка с утра. Подскакиваю с кровати, чмокнув кроху в висок.

— Двадцать минут на сборы, — она кивает, продолжая лежать, демонстрируя обнаженное тело.

После душа спускаюсь в столовую. Надо же, отец еще дома, и мать составляет ему компанию за чашкой ко-о-офия. "Образцовая" семья. Как им не надоело лицедействовать. Лучше бы развелись, реал.

Молча прохожу и целую Раю.

— Привет, любимая женщина, — она ерошит мне волосы на голове, кивая в сторону предков.

— Садись завтракать, Дема, — подает голос мама.

— Привет, — целую в щеку, — Заеду в кафе. Опаздываю.

— Как в университете? — не отрывая взгляда от телефона, спрашивает… депутат.

— Как у нас дома, — вызывающе хмыкаю, наливая в стакан воды. — Уныло, душно, до желания съебнуть побыстрее.

— За речью следи, — удостаивает меня взглядом па-па.

Выпиваю воду залпом, упрямо выдерживая зрительный контакт.

— А ты за членом, — нарываюсь конкретно.

— Демьян! — охает мать и ей вторит Раечка.

— Сын, не пора ли поговорить? — буравит меня тяжелым взглядом родитель. Напугал, как же.

— Не о чем, Ростислав Викторович, — иду