Я сказал, что не прощу - Мира Айрон

отрывок из песни "На белом-белом покрывале января", автор Сергей Васюта.

Глава одиннадцатая

Женя проснулся в семь часов утра и больше не мог уснуть, как ни пытался. Мысли, которые немного отпустили его, пока он спал, теперь одолевали с новой силой.

Поняв, что уснуть не удастся, отправился на пробежку. Ни разу здесь на пробежку не выходил, потому что было уже слишком жарко, когда просыпался по утрам.

Вышел очень кстати: оказалось, что Ирина бегает по утрам. Женя понимал, что всё равно должен будет встретиться с ней ещё раз, чтобы как следует извиниться за своё поведение.

Прежде, чем начинать серьёзный разговор с Алькой, он должен разобраться с теми глупостями, которые от души творил в прошедшие два дня. Точнее, три, хотя в первый день из трёх он был занят работой. Ну и что, всегда можно выкроить пять минут для того, чтобы дать понять любимой женщине: я не забыл о тебе, не забросил тебя, просто очень занят.

А он встал и ушёл с Олегом. Олег хоть к ручке Альки приложился, а он просто ушёл, молча. И это после той ночи, которую Алька ему подарила. После лучшей ночи в его жизни.

Алька знает, каково это, — разрушить всё одним махом. И она хотела, она пыталась строить всё заново. Она пыталась строить, а он топтал всё вокруг себя, как Годзилла. И Альку чуть не растоптал.

Ирина всё поняла, она оказалась неглупой женщиной с хорошим чувством юмора. Сказала, что времени у неё в «Колхиде» ещё полно, успеет найти себе кого-нибудь. Они расстались, будучи вполне довольными друг другом.

Потом Женя позвонил в доставку и отправил Ирине цветы, извинившись ещё раз.

Альке он не будет отправлять букет. Он очень надеется: у него ещё будет очень много времени для того, чтобы дарить ей цветы. А пока он хочет сделать любимой женщине другой подарок. Необыкновенный, самый лучший подарок. В его голове уже формировались мысли, план действий.

И он готов был начать действовать, но потом произошло нечто, выбившее его из колеи на пару часов, — вместо Альки пришла делать уборку другая горничная. Женя спросил, где Альбина, а девица не смогла ответить ничего вразумительного.

Пытаясь разговорить Анджелу (так звали горничную, судя по бейджу), Женя в полной мере оценил способность людей ясно выражать свои мысли. Как раз потому оценил, что у Анджелы эта способность отсутствовала начисто. Конечно, она и не обязана ему отвечать, если на то пошло. Но сначала он вообще решил, что Алька уехала навсегда. Он жутко перепугался.

Мысль о том, что Алька вновь исчезла из его жизни, оказалась невыносимой, огромной и страшной, как штормовая туча, укравшая солнце и линию горизонта, грозящая тревожной неизвестностью.

Потом ему кое-как удалось понять, что Алька взяла отпуск.

Женя не стал в очередной раз играть в шпионов и проникать в комнату Альки. Он просто пошёл к Галине Алексеевне.

Узнав, что Алька взяла отпуск на два дня, он вздохнул с облегчением. Правда, потом до него дошло, что она намеренно исчезла до его отъезда, и он опять начал переживать. Ну а чего он хотел? Чтобы она радостно наблюдала за тем, как он проводит время с другой женщиной?

Женя призвал на помощь всё своё обаяние, и примерно через час они с Галиной Алексеевной выяснили, в каком городе и в каком отеле зарегистрировалась Алька.

Потом Женя оплатил «свой» люкс ещё на неделю. Напрасно Алька надеется, что завтра вечером он улетит! Позвонил домой, сообщил, что задержится на отдыхе. Заказал букет и конфеты для Галины Алексеевны. Он сегодня буквально сама галантность. Но старший администратор и вправду очень ему помогла!

Теперь — самое важное. Идея подарка почти сформировалась в его голове. Потому пора звонить Олегу на его «волшебный» номер телефона.

…Женя сидел в номере, не включая свет, несмотря на то, что за окном давно сгущались сумерки.

Смотрел в эти сумерки и думал о том, что пока он лелеял свои обиды и виртуозно делал нервы Альке и самому себе, его друг и бывший начальник, оказывается, чуть не увёл у него из-под самого носа любимую женщину…

Днём, когда он позвонил Олегу по поводу своего дела, тот с минуту молчал. Женя даже забеспокоился, думал что-то случилось.

Потом Олег загадочно изрёк:

— Итак, ты всё-таки простил!

— Таааак. С этого места, пожалуйста, подробнее, Олег!

Олег всегда был честным человеком, потому выложил Жене всё.

— Значит, ты пытался за моей спиной украсть мою женщину?

— А ты не поворачивался бы спиной-то к своей женщине! А то, знаешь ли, не создавалось как-то впечатления, что Альбина — твоя женщина!

— Ничего не знаю. Ты должен был понять. Ты же профессионал, Олег!

— Я занимаюсь вопросами безопасности, Женька! Я не инженер человеческих душ. Вот и в тебе ошибся, хотя был уверен, что знаю тебя, как облупленного.

— Поможешь с моим вопросом?

— Помогу, конечно!

…Алька сказала, что любит его. Ни на что не надеясь и наблюдая его под руку с другой женщиной, Алька отказала Олегу, потому что любит его, Женю. Несмотря на всё то, что он творил. А ведь Олег может дать ей несравнимо больше возможностей и материальных благ!

Ну ничего. Он сможет удивить любимую, сделать её счастливой. Сможет постоянно делать её счастливой. Она вернула его к жизни, сделала счастливым. И он сможет.

Он только вчера вечером смог понять, насколько счастлив был всё это время, с того момента, как Алька впервые вошла в его люкс в «Колхиде»…

За окном совсем стемнело. Интересно, где её носит?! Только подумал об этом, как в замок вставили ключ.

Альбина, едва вошла в номер, сразу поняла, что там кто-то есть. И даже поняла, кто именно.

Она не стала включать свет, а пока снимала обувь, глаза немного привыкли к темноте. В кресле, стоявшем у окна, угадывался тёмный силуэт.

Альбина прошла в номер и встала у второго окна, подальше от кресла.

— У тебя есть ровно две минуты, чтобы поднять свою пятую точку из кресла и исчезнуть из номера. А заодно и из моей жизни. На этот раз, навсегда. Время пошло, — сказала Альбина сухо, сложила руки на груди и уставилась в окно.

Глава двенадцатая

Гость продолжал молча сидеть в кресле. Он даже не думал выполнять требование временной хозяйки номера.

— Минута прошла, — напомнила Альбина.

Ей показалось, или со стороны кресла донёсся смешок? Он думает, она с ним тут шутки шутит?

— Хорошо, тогда