Рекрут - Владимир Престолов

Правда, слева маячили огромные старые двери, которые в домах сталинского типа могли оказаться сквозным проходом на улицу, но до них надо было еще добраться, а в данной ситуации это было практически невозможно.

— Бомба, — невольно вырвалось изнутри у потерявшего уже всякую надежду затравленного беглеца.

Сашка посмотрел на пустую бутылку разлитого по всему салону спирта и с диким наслаждением втянул крупными ноздрями спасительный запах грозной жидкости.

Впереди суетливо, с опаской, стражи порядка топтались на одном месте, не решаясь приблизиться к перламутровому «жигуленку». Милиционеры, выставив из укрытия, которым служили машины, в сторону мишени стволы своих пистолетов, выжидали, глядя то на беглеца, неподвижно сидящего в заведенной машине, то на своего командира майора Хворостовского, который полусгорбившись, размахивал пистолетом, выкрикивая визгливым голосом команды.

— Выходи из машины! — надрывался начальник, не сводя злобного взгляда с порядком надоевшего беглеца. — С поднятыми руками, сука!

Майор понимал, что перламутровым «Жигулям» из небольшого дворика никуда не вырваться, но он не решался подойти к машине поближе, видя, что потрепанный автомобиль в любую секунду может рвануть с места и раздавить его, как букашку.

— Глуши мотор! — терял самообладание начальник. — Будем стрелять на поражение.

Однако беглец неподвижно сидел, как будто эти выкрики относились к кому-то другому, а не к нему.

— Товарищ майор, — обратился старшина Громов к старшему по званию, — разрешите сделать ему «дырочку»?

— Я тебе сделаю, Громов! — обругал подчиненного начальник. — Я тебе такую дырочку сделаю, что все отделение не заштопает! — и повернувшись к остальным, строго добавил: — Стрелять только по машине, брать живым!

— Так мы его живым, — не унимался сильно обиженный преступником Громов, — а он нас мертвыми?

— Молчать! — оборвал майор зануду. — В крайнем случае целиться по нижним конечностям…

За спиной майора воцарилось молчание.

— Я спрашиваю, понятно?

— Понятно, товарищ майор, — раздался недовольный голос злопамятного старшины.

— В крайнем случае… — добавил майор и гневно зыркнул на Громова, которого, по правде сказать, не очень-то любил за шкурность и постоянные доносы на своих же товарищей.

— Так точно! — недовольно потер шею хохол.

Отдав последние распоряжения Сидорову, Громову и еще двоим патрульным гаишникам, майор стряхнул грязь со светло-коричневого костюма и впился цепкими острыми глазками в водителя перламутрового «жигуленка».

Майор Хворостовский прекрасно понимал, с кем имеет дело. В отделе ему в двух словах объяснили, что это за «гусь», на которого объявлена «охота». Бывший спецназовец из разведшколы, прошедший Афган, — этого для характеристики преступника было предостаточно, чтобы понять, насколько опасен беглец, да еще загнанный в угол. Конечно, было странно, что парень с таким боевым прошлым — преступник. Но это уже майора не касалось. Впрочем, сколько теперь неприкаянных афганцев, чеченцев да и просто ребят, побывавших в «горячих точках», стали ворами, рецидивистами и прочей швалью.

Поняв, что преступник не собирается выходить из машины, Хворостовский жестом руки приказал обходить беглеца с разных сторон.

— Обходите «Жигули»! — крикнул майор и сам, выпрямившись, медленно пошел на жертву, выставив вперед пистолет.

Милиционеры пытались взять перламутровые «Жигули» в кольцо.

Сашка Буров, неподвижно сидевший за баранкой заведенной машины, сразу разгадал примитивный план майора, но провести задуманный маневр опытный разведчик ребятам не позволил. Чиркнув зажигалкой, Сашка глубоко затянулся дымом сигареты. «Жигуль» резко сорвался с места и стремительно пошел на Сидорова и Громова, пытавшихся обойти машину справа, оставив чуть в стороне майора с двумя милиционерами.

До «Жигулей» оставалось метров двадцать, когда прозвучал выстрел из пистолета. Затем началась беспорядочная пальба, и «жигуленок» моментально превратился в решето. Бледный и злой майор кричал, требуя прекратить пальбу, но сработал стадный инстинкт.

И вдруг перламутровый «жигуленок», сделав резкий крен и резко набирая скорость, пошел на таран милицейской баррикады. Машина вспыхнула ярким пламенем, и страшный огненный клубок железа, выбросив из салона горящего водителя, с грохотом врезался в неуступчивых «собратьев»…

В тихом мирном дворике раздался оглушительный взрыв, от которого в окнах близлежащих домов посыпались стекла.

Глава 13

Наташка, заметив, что Вадим проснулся и внимательно смотрит на нее, неожиданно для самой себя засмущалась своей наготы и слегка вздрогнула. Она торопливо накинула на плечи байковый черный халат.

Никогда и ни с кем ей не было так хорошо. И дело было даже не в физическом удовлетворении, которое она испытывала от одного только его прикосновения, но в большей степени от того спокойствия и силы, которые он излучал.

Она готова была бросить все к чертям и пойти за ним на край света, стоило ему только поманить ее за собой, но он не звал ее. Он ничего не требовал, никогда не осуждал, не хотел никого связывать ни обещаниями, ни клятвами, ни обязательствами. Он был волком-одиночкой, и Наталья это прекрасно понимала, но где-то в глубине души жила все-таки надежда заполучить всего Вадима, до последней капельки, до последнего желания и мысли. А пока она была рада и этим редким и коротким встречам.

— Ты проснулся? — спросила женщина, чтобы как-то начать разговор и нарушить молчание.

— Нет, — произнес Вадим, — я в коме, — и слегка улыбнувшись, добавил: — в божественной…

Наташе всегда нравилась улыбка этого красивого сильного человека — независимая, открытая, с долей иронии и добродушия. Эта улыбка покорила ее сразу, а когда она заглянула в бездонные глубины серо-голубых глаз, то поняла, что утонула в них навеки…

Молодая женщина медленно приблизилась к постели и, присев на край, прикоснулась своими влажными алыми губами к его колючей щеке.

— Доброе утро! — нежно, почти шепотом произнесла Наталья, низко склонившись над ухом любимого человека, и трепетно обняла своего любовника.

— Доброе… — весело ответил парень и нежно провел сильной рукой по ее каштановым волосам.

Так, не говоря больше ни единого слова, молодые люди пролежали несколько минут, думая уже каждый о своем: о наступающем новом дне, о ворохе проблем, о новых встречах.

— Так не хочется уходить, — вдруг произнесла Наташа, зная, что нарушает заведенное между ними правило: никогда не входить надолго в жизнь другого. Она знала, что Вадим ничего не ответит, дав понять, что у него неотложные дела, что он и не прогонит ее, а просто молча уйдет из дома и, когда вернется, ее уже здесь не будет. Ей сегодня непременно нужно быть на киностудии, но Наташе так хотелось услышать простое человеческое слово, только одно: «оставайся»…

Однако вместо ответа раздался зуммер домофона, кто-то звонил в дверь подъезда.

Молодые люди переглянулись, в такой ранний час они никого не ждали, по крайней мере Наташа уж точно.

— Кто это? — спросила она.

Вадим пожал плечами.

— А черт его знает, — удивленно ответил он, — кому не спится