Разведчик. Чужая земля - Юрий Корчевский

Время до темноты тянулось медленно, но дождался. Прошел через вторую линию, не скрываясь. Риск был. И в первой и во второй линиях располагались солдаты одного батальона, знающие друг друга в лицо. Останови его офицер, у Игоря даже документов нет. То ли голод притупил чувство опасности, то ли повезло, но риск оказался оправданным. Залег сразу у траншеи, в десяти метрах, высмотрел, где располагается дежурный пулеметчик и ракетчик. Как только ракета на парашютике погасла, перемахнул траншею, за бруствером лег, пополз. Колючей проволоки на этом участке не было, но мин полно. Много времени ушло на преодоление минного поля, хотя заминированная полоса всего метров сто пятьдесят. Но поторопишься – подорвешься. А еще при каждой ракете приходилось замирать неподвижно. Да еще был бы на нем маскировочный костюм, а не темная немецкая форма. Судьба милостива оказалась, добрался до передового охранения. Сначала потянуло запахом махорки. Игорь тихо запел «Катюшу», чтобы себя обозначить. До немецких траншей полкилометра, не услышат. От окопчика с часовым сразу окликнули.

– Кто там?

– Разведка, не стреляйте!

– Ползи на меня.

Когда Игорь подполз, пожилой боец приказал:

– Оружие отдай!

Игорь пистолет из кобуры достал, протянул.

– Теперь поднимайся, иди к траншее.

Боец следом шел, держа на изготовку автомат. А дальше давно известное – командир роты, штаб полка, звонки в разведотдел армии, машина.

Лейтенант, что за ним приехал, по прибытии в разведотдел хотел к начальству провести. Игорь уперся.

– Больше трех суток крошки во рту не было. Сначала на кухню, сил нет.

– Экие мы нежные!

Игорь резко повернулся к офицеру.

– Лейтенант, ты давно сам в рейд ходил? Или только на задание посылаешь?

– Боец, что вы себе позволяете? Как разговариваете с командиром?

Игорь видел его второй раз, вроде как командир второго взвода. Взводу этому на командиров не везло, то из рейда не вернется, то в нашем тылу осколком шального снаряда ранит.

Игорь прошел в свою землянку, переоделся в советскую форму, вскрыл потом банку тушенки, которая как НЗ в сидоре хранилась, так ножом орудовал вместо ложки и съел. Теперь и в разведотдел можно. А лейтенант уже майору Гукову докладывает, что боец дерзил, не подчинялся приказу.

– Катков? Один вышел?

– Погибла группа, товарищ майор. Заложили заряды в трансформаторной будке, я снаружи охранение нес, и вдруг взрыв. Выйти никто не успел. Сапер с нами совсем молодой шел, не хочу грех на душу брать, но что-то он сделал не так. После взрыва завод обесточился, из цехов рабочие вышли. К месту взрыва немцы кинулись. Я успел мельком по развалинам пробежать. Искать тела бесполезно, там даже металл прогнулся, исковеркало. Выбрался из города на грузовике. Сначала они в сторону передовой ехали, потом направо повернули, по рокаде. И прибыли к сопке или горе. Для горы низкая, на глаз метров семьсот. В один из прошлых рейдов я уже упоминал о некоей штольне. Так вот, штольня эта в горе, грузовики в количестве трех туда взрывчатку доставили.

– По месту определился? Покажи на карте.

Игорь сначала перекресток дорог нашел, где указатель был, повел взгляд южнее. Обнаружил, ткнул пальцем.

– Вокруг горы минные поля, колючка. Охрану вермахт несет, но из разговора патруля я узнал, что их не сегодня завтра эсэсманы меняют.

– Ну, хорошо. Взрывчатка нужна для горных работ. Зачем СС?

– Не могу знать. Я на гору влез в темноте, оказался как в западне. Отсиживаться пришлось. Интересная деталь – патрули из-под земли появляются, шахта наверх выходит.

– Для вентиляции?

– Нет решеток, вентилятор не дует. И главное – выход замаскирован. Я прямо на люке лежал и не понял. Звук подсказал, перфораторы слышны.

– Хм, занятно. Железная дорога не подходит?

– С запада, севера и востока точно нет, только грунтовка. С юга осмотреть не удалось.

– За выполненное задание спасибо, как и за сведения о горе со штольней. В этом районе у нас есть группа из Армии Людовой. Но они не сообщали ничего. Ты первый и единственный пока, кто сказал.

– Своими глазами видел, не от агента сведения получил.

– Не обижайся, старшина. Сам знаешь, в нашем деле все перепроверить нужно. Можешь отдыхать.

– Есть!

В первую очередь спать. Голова не соображает ничего, спал урывками, еда подождет. Игоря растолкал сосед по нарам.

– Товарищ старшина!

Игорь поднял голову.

– Чего тебе?

– Да я узнать – живой ли? Вторые сутки пошли, как не встаете.

– Да ну?

Игорь поднялся, сходил умылся и в столовую. Только обед раздавать начали.

Он подошел с котелком, получил щи и макароны по-флотски. Съел, показалось мало, подошел еще раз.

У землянок роты его встретили бойцы взвода.

– Старшина, с возвращением! Поделись, как рейд прошел. А главное интересно, почему и как получилось, что один вернулся?

Для разведчиков вопрос существенный. Если Игорь парней в трудной ситуации бросил или на нейтралке группа подверглась обстрелу и он один выбрался, верить ему не будут. Игорь коротко рассказал, что с ними в рейд пошел молодой сапер. Разведчики внутрь трансформаторной подстанции вошли минировать, Игорь в охранении стоял. Почти сразу взрыв, погибли все. После рассказа короткая пауза, разведчики обдумывали услышанное.

– Ладно, Катков, претензий нет.

Все равно парни при возможности постараются проверить его слова. Обычно группа погибала вся или теряла одного-двух человек, чаще при переходе линии фронта. А Катков вышел один, а группа полегла. Сослуживцы обоснованно заподозрили его в трусости. Война катилась к победному финалу, и каждый хотел выжить.

Через несколько дней Игоря к себе вызвал майор Гуков.

– Смотри!

И бросил на стол несколько фотоснимков. Игорь снимки взял, вгляделся. Узнал гору, на которой был несколько дней назад.

– Нет на горе и вокруг нее никакой активности! – раздраженно сказал майор.

– Я сказал только то, что видел, товарищ майор! Немцы подвозили взрывчатку на грузовиках ночью. А снимки сделаны днем. Стало быть – остерегаются.

– А почему поляки из Армии Людовой ничего не обнаружили?

– Пусть к колючке подойдут, там минное поле. Небось в бинокль наблюдали и днем?

– Ладно, проехали. О горе забудь.

Игорь вышел. Получается – не верят ему.

Месяц прошел в вылазках в неглубокий тыл врага. Командование требовало языка, да не рядового солдата. По всему чувствовалось – готовится наступление. В наши тылы завозили боеприпасы, подтягивали свежие стрелковые дивизии, артиллерийские батареи. Причем переброску в иные дни производили даже днем. Прошли те времена, когда в воздухе господствовала немецкая авиация. Сейчас наши истребители не давали шанса вернуться немецкому авиаразведчику, хотя он всегда летал с сильным прикрытием. Но у наших эскадрилий появились новые модификации самолетов, выросло их количество, у пилотов возрос боевой опыт.