Чернокнижец. Зеркальные врата теней - Евгений Фронтикович Гаглоев

темные жалюзи, заменив их шторами светлых тонов, затем поменяла потертые ковры, избавилась от старой поломанной мебели, купила яркие современные светильники. Теперь здесь можно было жить.

Как только магазин открылся, сразу появились покупатели. Туристы, заезжающие в город во время экскурсионных поездок, считали лавку «Манускрипт» очень интересным сувенирным магазинчиком. Сувениров здесь и правда было много – ближе к входной двери располагались витрины с брелоками, магнитами, календариками и прочими безделушками. А вот различные оккультные товары следовало искать в глубине зала, около подсобки. До витрин, скрытых в темных углах магазина, доходили лишь те, кто точно знал, зачем сюда пришел. Тут на полках теснились матерчатые мешочки с различными травами и порошками, амулеты и медальоны, каменные идолы, костяные и металлические украшения, наделенные особой силой.

Покойный Василий Глебович в последние месяцы своей жизни завез в магазин столько самых разнообразных товаров, что Нина могла бы торговать ими еще несколько лет, но она уже подумывала заняться просмотром его записных книжек и изучением контактов в телефонном справочнике. Когда-нибудь ей придется обновлять ассортимент, и тогда телефоны и адреса прежних поставщиков очень пригодятся.

Поздним вечером Нина в очередной раз вытирала пыль со старого прилавка, когда над дверью магазина вдруг тихо звякнул колокольчик. Нина обернулась к новому покупателю с приветливой улыбкой и вдруг увидела перед собой трех старушек. Невысоких, в почти одинаковых черных пальто с меховыми воротниками, бабки дружно подошли к прилавку и внимательно уставились на Нину. Девушка удивленно уставилась в ответ. Это еще что за троица?

– А мы идем мимо, глядь, а в магазине-то свет горит! – прошамкала одна из старушек. Из-под ее черной меховой шапки, напоминающей папаху Чапаева, выбивались белоснежные кудряшки. – Я же вам говорила, что он снова открылся!

– Я и говорю: «Давайте-ка зайдем, – добавила вторая, поблескивая толстыми стеклами очков в роговой оправе. – Поглядим, что к чему».

– Неужто лавка опять работает? Василия-то уж сколько нет, – закивала третья, самая полненькая из троицы.

– Работает, – заверила старушек Нина. – Так что теперь приходите почаще, я всегда рада новым покупателям.

– Новым, – захихикала старушка в очках. – Это мы-то новые? Да мы, наверное, были самыми первыми покупательницами, когда Василий Глебович только начал работать в этом магазине.

– Вы его знали? – спросила Нина.

– Естественно! А ты сама-то кто, девонька?

– Меня зовут Нина. Я его двоюродная племянница, – сообщила Чернокнижец.

– А что я вам говорила?! – торжествующе бросила старушка с кудряшками своим спутницам. – Дениске-то магазин этот на фиг не сдался, а вот девушка точно из наших будет! Никому другому Василий и не доверился бы.

– А вы кто, вообще? – удивилась Нина. – И откуда моего дядю знаете?

– Муза, – представилась бабушка с кудряшками.

– Олимпиада, – кивнула старушка в очках.

– Аделина, – с гордостью заявила толстенькая бабушка. – Мы – троюродные тетки покойного Василия Чернокнижца.

Нина изумленно вскинула брови. Подобного она никак не ожидала.

– Погодите… – замялась девушка. – Но дядя мне говорил, что у нас больше нет близких родственников в этом городе!

– Близких нет, – кивнула Олимпиада. – Так оно ведь знаешь, как бывает? Когда близких нет, то и с дальними родственниками начнешь отношения поддерживать. Все-таки родная кровь.

– Мы из старого поколения, – добавила Муза. – Поэтому ты о нас и не слышала. Ежели копнуть поглубже, то у нас в Клыково полно дальней родни. Такой дальней, что они и сами не в курсе, что мы с ними родственники.

– Так ваша фамилия тоже Чернокнижец? – недоумевала Нина.

– Давно уже нет, – хохотнула Аделина. – Каждая из нас успела побывать замужем по два-три раза. Благодаря этому мы тут с половиной города породнились. А уж детей, родных и приемных, да еще внуков, столько, что иногда и сами со счету сбиваемся.

– Но внуков, конечно, мы больше любим, – подхватила Олимпиада. – Старики всегда внуков любят больше, потому что они вырастут и отомстят их детям!

Нина громко сглотнула. А старушки-то не промах.

– А тебе, значит, магазин в наследство достался? – спросила Муза.

– Вообще-то Денису, но он ненадолго уехал по делам. К тому же не сильно ему интересно это дело, парень-то молодой, – улыбнулась Нина. – Вот Василий Глебович и попросил меня в случае чего Дениске помочь. Как знал… Предчувствовал…

– Ну, что ни делается, все к лучшему, – с уверенностью заявила Аделина. – В женских руках эта оккультная лавка будет приносить хороший доход.

– Странно, но я действительно вас совершенно не помню, – призналась Нина. – И родители мне про вас ничего не говорили…

– Ничего странного, – вздохнула Муза и поправила папаху, съехавшую на лоб. – Молодежь-то к старым тетушкам и не заглядывала. Из вашей семейной ветви с нами только Василий отношения поддерживал. Но я тебя видела много лет назад, ты тогда еще совсем девчушкой была. Потому нас и не помнишь, видимо.

– Наверное, – не стала спорить Нина. – Тетки Василия Глебовича… Подумать только!

– Прикидываешь, сколько нам лет? – хихикнула толстушка Аделина, пихнув локтем Музу.

У той от толчка едва папаха с головы не свалилась.

– На троих – аккурат двести шестьдесят, – сообщила ошеломленной Нине Олимпиада. – А точнее тебе и знать не следует. Должна же быть в женщине какая-то загадка!

– В женщинах, – поправила ее Аделина, и три старушки заливисто рассмеялись.

Нина тоже не смогла сдержать улыбки. Эти веселые бабульки определенно ей нравились. К тому же родня. А ведь она столько лет считала, что, кроме Дениса и его деда, у нее в Клыково больше никого нет.

– Очень хорошо, что вы зашли, – сказала она. – И обязательно еще приходите! Я гостей не ждала, а то купила бы чего-нибудь вкусненького… Но в следующий раз обязательно вас чаем напою.

– Сырных шариков к чаю купи, – посоветовала ей Аделина. – Я их просто обожаю.

– А я терпеть их не могу, – поморщилась Олимпиада.

– Вот же странно, – подбоченилась Аделина. – Такая крыса, и сыр не любит.

– А с тобой мы попозже поговорим, – пообещала ей Олимпиада. – Не при детях! И вообще, будешь выступать, останешься сегодня без ужина.

Аделина сразу присмирела.

– И ты к нам в гости приходи, – обратилась к Нине Муза. – Так уж вышло, что мы все вместе живем в большом старом особняке рядом с местным краеведческим музеем. Дети-внуки разъехались кто куда, а нас вместе поселили, чтобы мы друг за другом присматривали. Ну и веселее все-таки, хоть иногда и хочется придушить этих двух старых кошелок.

Олимпиада и Аделина снова расхохотались.

– Вечно прячут мою вставную челюсть и думают, что это очень смешно, – доверительно подмигнула Муза Нине. – Ну ничего, я им еще устрою! Дождусь момента и выкину такой фокус, что они меня на всю оставшуюся жизнь запомнят!

Нина изумленно на нее уставилась, а старушки захихикали еще громче. Затем Аделина предложила обменяться номерами телефонов,