Шило с прицепом - Джейд Дэвлин

— Ты, стригунок, нэ на меня, на нее гляди. Ишь, в раж вошла. Хараша внучка!

— Ба! — сидящая на мне Марина бросила свою железку, поерзала на мне, ржа ее возьми, и уставилась на пожилую женщину с возмущением. — Все вообще-то как ты учила.

— Хараша, хараша, — продолжила бабка, обходя меня по кругу и чуть ли не тыкая пальцем то в руку, то в живот. — Свежая кровь, сильная. Хараша будет добыча жирный бить, детей сильных даст! Не зря, не зря тебя в ту помойку отправила, выкопала же в гнилом мхе самородок.

Марина хихикнула, посмотрела на мое, уже привычно, видимо, ошалевшее лицо и радостно доложила:

— И не один! Он мне сразу с прицепом достался: четверо детей с ним, и все такие, как он, если я правильно поняла. Ба, они не с нашей планеты, кровь — свежее не придумаешь.

— Четверо! Ух-ху, какой плодовитый стригунок. Много детей — сильное стойбище! Много жира добудем, много здоровых стригунков вырастим.

Старуха даже начала приплясывать на месте от счастья, так что я решил не заикаться о том, что мелкотня мне не родственники. Похоже, тут вся семья немного… странная, ржа знает, что в голову ударит. Или же я чего-то сильно не понимаю. Дикари? Ну вроде да. Только вот бесхозные ли? Кажется, Лакоста залезла на чужую территорию.

— С внешних планов кровь, давно, давно такой не было… Хараша внучка, хараша! — продолжила восхищаться бабка, словно подтверждая мои мысли. Она знает про призму?! Про других Мастеров? А почему тогда внучка не в курсе и до сих пор была одна?

— Значит, так, ба, слушай с начала, — кажется, Маринин ступор прошел и окружение ее уже не удивляло. — Дела у нас такие…

И Мастер выложила бабке весь расклад. Причем я с внутренним вздохом вынужден был констатировать: мозги у моего Мастера в полном порядке, и она совсем не дура. Все четко по полочкам разложила. Про меня, как я ее привязал и почему, про Горгонзолу, которую она метко обозвала помойкой апокалипсиса, про главу клана Лакоста и ее заявления.

— Дети хилые и больные, надо откармливать и жиром отпаивать, — закончила Мастер. — Да и его, — она ткнула пальцем мне в грудь, — тоже надо. В чем только душа держится? А мужик должен быть сытый и довольный, ты сама учила. Вот не знаю, как теперь? До отпуска четыре месяца, увольняться не хотелось бы. А их бы всех надо к тебе в чум и откамлать как следует. И потом, с документами что-то думать, соседи настучат в опеку — будут проблемы.

— Все дела по очереди делай, не спеши, за тремя оленями погонишься, все убегут, — мне кажется или ее речь вдруг стала… более грамотной? Словно старуха на минутку сбросила маску примитивной дикарки. — Китовым жиром тоже нада, но раньше особым жиром накормить стоит. Пустой он, права ты, внучка. Съеденный. Зато теперь он сам тебя кормить будет, у деда на один рот меньше. Эй, Алелекэ! Сюда иди, духа с жиром неси, внучка копье нашла, кормить нада! — вдруг зычно крикнула старуха, и ее голос раскатился по всей степи, до горизонта. — Ты слушай, стригунок. Сейчас до упора накормим, а ты деткам своим уже сам передашь. И внучку нашу не забудь. День проживете, а завтра в ночь поваляй ее как следует и приходите — будем вместе большого духа загонять, особый жир на все стойбище добывать. Давно я помощников ждала, давно. Хараша вышло. А про Лакосту эту забудьте. По незнанию влезла на чужую территорию, станет наглеть — я приду. Поговорю.

Это что? Так, погодите. Это получается, что она зовет нас на охоту. За духом и «особым жиром». Это она про что?! Про сверну?! Но тогда…

— Эй-хо, баба! — рявкнул вдруг появившийся неизвестно откуда жилистый старик, внешне очень похожий на бабку и Марину. Такой же черноволосый, раскосый и хитромордый. — Охота ходить нада! Около стойбища только мелочь остался, аднака! Скоро сэвен наполнять нечем станет.

И он бросил к бабкиным ногам странное существо, похожее на бурдюк с салом, бурое, поросшее редкой шерстью, с лапами-веслами.

Я моргнул и закашлялся. Старик притащил тварь скверны! Мелкую, но вполне оформленную и настоящую! И дед этот — Оружие! Притащил! Сам! Без Мастера! Тварь скверны… какую-то неправильную.

Я медленно прикрыл лицо так и не выпущенным из рук бубном. Все. Я ничего больше не понимаю.

— Эй, стригунок, ты не прячься, ты ешь! — прикрикнула на меня бабка. — На-ка!

Я убрал бубен от лица и, обнаружив, что мне под нос сунули шипящую тварь, на инстинктах ударил ту отравленной иглой, не заботясь о конспирации. И слегка окосел сначала от количества скверны, из нее полившейся, а потом оттого, что моя иголка вонзилась не в астральную плоть твари, а в деревянную фигурку той самой зверушки с ластами вместо ног. Ничего не понял. Как из такой мелкой и хилой тварюшки могло появиться столько, я уже не хотел задумываться. И так в голове каша.

Я все же подозрительно оглянулся — ни сама Мастер, ни глава клана никак не отреагировали на несвойственное для Оружия действие. Что ж, похоже в окружающем дурдоме небольшого несоответствия никто не заметил.

— Объемная, — все же констатировал я факт, чувствуя приятное насыщение, причем даже с легким перееданием. Давно это было. Кажется, в последний раз я был полон только в тот злополучный рейд со Швеей.

— Ну дык полный был сэвен, — кивнул мне старик. — Эко ты его проколол… Придется нового делать, аднака. Ну ничего, с голодухи простительно.

Вот тут я ошалел окончательно: до меня дошло, что это была не настоящая тварь, а живая замена кубам! Живая! Куда я попал, прародители?!

— Завтра приходи, охота пора делать, — проворчал дед, а бабка добавила, обращаясь к Марине:

— Сейчас домой иди, отдыхай. Детей корми. Завтра ночью снова камлать будем. Сэвен, который я тебе при отъезде дала, найди и рядом с постелью положи, тогда он с вами сюда перенесется. Наполнять будем.

Марина:

Ох и ни фига себе тундра!

Нет, я помнила, конечно, что, когда я была маленькая и болела, мама, помимо аспирина и травяных чаев, лечила меня сказками про жизнь на стойбище, пела наши родовые песни и стучала в бубен.

Потом я засыпала, и во сне всегда приходила бабушка Гиттиннэвыт, показывала мультик по мотивам чукотских народных легенд и поила «жиром». И на следующее утро я всегда просыпалась абсолютно здоровой.

Но, блин, все же современное атеистическое воспитание накладывает свой отпечаток. Я выросла и не то чтобы забыла все это, скорее не вспоминала. А к причудам бабки и прочей родни относилась как к забавным вывертам пожилых людей…

И на тебе. Хотя вот прикинуть — даже ведь не подумала бабкиного наказа ослушаться. Надо избранника голым задом на оленя — значит, надо. Берем и укладываем.

Короче говоря, вся эта фантастика с порталами и инопланетянами прямо тютелька в тютельку наложилась на родную чукотскую мистику. И в результате мы имеем… фиг знает что.

Как в комнату вернулись, не заметила. Он лежит, бубном прикрылся, от сытости светится. Я на нем сижу. Тоже неплохо себя чувствую. А дальше что?