Личный оборотень королевы - Елена Арсеньева

– Здравствуйте, товарищ Грушин, – улыбнулся отчим Лидии, осторожно сжимая ее ладонь и засовывая обе руки, ее и свою, себе в карман куртки.

Он так всегда делал, всю жизнь, когда хотел утешить, успокоить, защитить. Пальцы Лидии сразу наткнулись на изящный перочинный ножичек с костяной рукояткой, лежавший в кармане. Отец всегда носил его с собой. Рукоятка некрасиво пожелтела от времени, и было-то у ножичка всего лишь одно узкое лезвие, да и то наполовину обломанное, словно его чьи-то зубы откусили. Как оружие нож проку не имел ровно никакого, но папа Саша с ним не расставался. Ножику было лет сто пятьдесят, если не больше, вполне возможно, что им в самом деле чинили гусиные перья во времена оны. Папа Саша уверял, что достался ножик ему от отца, а отцу от деда, ну и так далее. Фамильная ценность Дугласов! При этом он делал такое значительное лицо, что все вокруг невольно начинали смеяться и в фамильную ценность верить переставали. Скорей всего, очередная шутка юмориста Дугласа, который этот ножик на улице нашел!

Да и ладно, считала Лидия, пусть на улице – все равно вещь старинная, и если не родовая, то уж точно – родная, поскольку лежит в кармане отца.

Погладила его руку, потом гладкую рукоятку ножика – и сразу почувствовала себя девочкой, которую кто-то обидел, но ничего не страшно, потому что пришел папа Саша и все обидчики мигом разбежались.

Обидчик Табунов, впрочем, не разбежался, только вид у него стал еще более угрюмый.

– Явились прикрыть доченьку своей орденоносной грудью? – буркнул он.

– А что, есть от чего прикрывать? – спокойно спросил Дуглас.

– Тут убийство, – пролепетала Лидия, которой наконец-то удалось справиться с дрожащими губами. – А он, – мотнула головой в сторону Табунова, – он говорит, что это я…

– Что ты – что? – спросил Дуглас.

– Что я их убила!

– Да? – изумился Дуглас. – Не думал, что ты на такое способна! И сколько их там, твоих жертв?

– Двое, – пробормотала Лидия.

– Мужчины, женщины?

– Два парня. Они сначала у меня сумку отняли…

– Эту? – спросил Дуглас, подергав за ремень сумки, висящей через ее плечо.

– Ага.

– Ну, отняли сумку, а в отместку ты что, их прикончила и вернула свое имущество? Понятно…

Дуглас сосредоточенно покивал. Табунов косился на него чрезвычайно подозрительно. Грушин, кажется, с трудом сдерживал смех.

Лидия вспомнила, как мама сердилась: «Сашка, я никогда не могу понять, когда ты смеешься, а когда серьезно говоришь! Эти твои дурацкие шутки…» – «Теперь это называется черный юмор», – пояснял отец.

– А каким образом произвела свои преступные действия, не подскажешь? – спросил Дуглас с неподражаемо-серьезным выражением.

Лидия пожала плечами:

– Не знаю… Они там лежат в кровище…

Тошнота внезапно подкатила к горлу, Лидия едва успела выдернуть руку из кармана отцовской курки, отскочить на несколько шагов – и ее вырвало.

Наконец она выпрямилась.

– Платок дать? – спокойно спросил Дуглас.

– Не надо, – хрипло ответила Лидия. – У меня есть.

– Ну и отлично, – кивнул он. – Значит, так, товарищи офицеры. Часа полтора назад дочь позвонила мне и спросила, по какому номеру надо вызвать аварийную горгаза. Потом сообщила, что машину ждет, как ей велела диспетчер. Мы договорились, что она немедленно отзвонится, как только приедут аварийщики. Она, однако, не позвонила, ее мобильный не отвечал. Я, конечно, поехал к ней домой, она вон там квартиру снимает, на улице Дунаева, – махнул он рукой, – но квартира была заперта, мне никто не открыл. Я позвонил в горгаз, мне сообщили, что бригада выехала по вызову Лидии Александровны Дуглас, но их задержала полиция как свидетелей преступления. Я осмотрелся и увидел ваши мигалки. И вот я здесь… Может кто-нибудь мне объяснить, что происходит?

– Я не обязан давать отчеты частому лицу, – сквозь зубы проговорил Табунов.

– Ладно, Лидия, расскажи ты, – согласился отец.

– Вы мне мешаете исполнять мои обязанности, – огрызнулся Табунов.

– Да ладно вам буйствовать, капитан, – вмешался доселе помалкивающий Грушин. – Нашли тоже частное лицо! В управлении бывали? Конечно, бывали! Стенд «Наши ветераны – гордость УВД» на втором этаже видели? Конечно, видели! Но ваш портрет там появится или нет, вопрос спорный, а портрет Александра Савельевича там точно есть. Поэтому не гоношитесь понапрасну. Рассказывайте, Лидия Александровна.

Лидия в очередной раз поведала, что произошло, стараясь не раздражаться. Все шло к тому, что эту историю ей придется повторять еще не раз… Ну что ж, деваться некуда, главное, чтобы для этого ее вызывали повесткой, а не выдергивали на допрос из камеры предварительного заключения!

Впрочем, в ту минуту, когда появился отец с его мрачновато-юмористическим спокойствием, она и сама почти успокоилась. И не сомневалась, что Табунову придется придержать руки. Вдобавок «старший по званию» Грушин тоже ведь на ее стороне!

– Загадочно, – пробормотал Дуглас, когда Лидия закончила свой сбивчивый и нервный рассказ. – Могу я взглянуть на место преступления?

– Да вы что? – взвился Табунов, но Грушин внушительно выставил вперед ладонь:

– Прекратите. Я вам уже сказал, что это дело берет на себя ОРАП. Райотдел может не беспокоиться.

– Интересно знать, ваш ОРАП в самом деле надеется раскрыть хоть одно преступление? – с ненавистью спросил Табунов. – Сборище бездельников, вот вы кто. Надо было этот отдел назвать АРАП! Туфта все это – ваш отдел, его задачи! Версии-то хоть у вас есть по всем тем случаям, которые вы под себя подгребли? Или только рожи умные корчите?

– Пройдите, Александр Савельевич, взгляните, это вон там, за углом, – сказал Грушин, словно не слыша Табунова.

– Вы можете творить что хотите, но я постороннего человека одного на место преступления не пущу, – заявил Табунов и зашагал вслед за Дугласом.

Расшифровка магнитофонной записи допроса Паршина Г. Ф. по делу № 312 (служебная отметка – ос) от 18 июня 1983 года

Допрос ведет следователь прокуратуры Советского района г. Горького Лесков Н. В.

Лесков: Геннадий Федорович, напоминаю: вы подписали обязательство о неразглашении обстоятельств этого дела. Вступать в какие-либо разговоры и давать кому-либо информацию касательно случившегося вы не имеете права под угрозой уголовной ответственности.

Паршин: Выходит, и вашим не говорить ничего? И вам тоже?

Лесков: Я имею в виду кому-либо, за исключением работников внутренних дел и прокуратуры – после предъявления ими служебного удостоверения и исключительно в служебных кабинетах.

Паршин: На папочке ОС написано – это что же, если не секрет?