Дай мне второй шанс - Тата Сибирская

Да, это некрасиво и не интеллигентно, а еще не профессионально, но я сейчас не пытаюсь никого из себя строить. Мне обидно, я злюсь из-за своих подопечных и скрывать этого не собираюсь.

— А ты что из офиса устроил? Офис не место для скандалов? А что это место позажиматься по углам со своей этой…? — не хотелось скатываться до оскорблений, но и слово подобрать для Арины, которое в меру бы потешило мое эго и не ударило больно по самолюбию, не могу, поэтому получилось, как получилось. — Я не могу спокойно поговорить? А ты вообще поговорить способен. К тебе всю неделю подходила Аня, пытаясь поговорить, но ты отмахнулся от нее. И сейчас сколько времени от начала рабочего дня, а все балду пинают вместо работы, в том числе и ты… — перехожу в наступление.

Антон сжимает кулаки. От него так и веет злостью, но сказать он ничего не успевает, только рот открывает, так и замирает.

— Что здесь происходит? — звучит из-за спины.

Строго и жестко. Мурашки пускаются в галоп. Я уже точно слышала именно этот тон. Две недели назад, в кабинете нового шефа, когда он говорил, что я из ревности к Антону сорвала заказы.

Непроизвольно задержав дыхание, оборачиваюсь и понимаю одно… если во время рассказа Ани, я была зла и желание разобраться с сыном шефа так же, как сейчас разбиралась с Антоном, росло в геометрической прогрессии, то сейчас… это желание за доли секунды сдувается, как воздушный шарик, с таким характерным — пффф…

Украдкой оглядываю всех и понимаю, замерла не только я. Три Л стоят буквально с открытыми ртами, за спиной неожиданного визитера, застыла Аня с перепуганными глазами.

Ну слава Богу, а то я уж думала, что на меня одну он так влияет — ан нет, нас таких здесь и сейчас было, как минимум пятеро.

— За мной в кабинет, — разрушает возникшую, после своего же появления, тишину, — всем остальным, работать.

И вот даже вопросов не возникает, кому идти, а кому работать, но мне вот прям отчаянно хотелось быть во второй группе.

Дальше, без лишних слов, на наше обозрение представляется широкая спина, обтянутая кипенно — белой рубашкой. Вижу, как Анютка резвой козочкой отскакивает в сторону, пропуская этот “ледокол”, а я тихонько выдыхаю, настраивая себя шагать следом.

— Ты остаешься здесь. — прилетает, когда я и шага не успеваю ступить… и замираю. Внутренности делают кульбит. Встречаюсь с пристально-изучающим взглядом, вновь обернувшегося мужчины, который почти сразу переводит взгляд мне за спину. — Арина, ты остаешься здесь.

— Но Саш… — тянет нежно-жалостливый голосок из-за спины.

И тут только до меня доходит, что это он обратился к сестре, она видимо собиралась идти за нами. Один только вопрос — как он это узнал? Глаз на затылке у него я не вижу…

— Арина Игоревна, приступайте к своим непосредственным обязанностям. В кабинет начальства Вас никто не вызывал… пока… — последнее слово буквально припечатывает.

И вот это “пока” — падает бетонной плитой, без возможности для возражения.

Божечки, верните мне нашего родного Игоря Валентиновича, а?

Так отбрить собственную сестру, это нечто.

Поворачиваться и смотреть, как принцесска среагировала на это, хочется, но не делаю этого. У меня противоречивые чувства, с одной стороны мне даже жалко Арину, а с другой играет злорадство. Такая я вот злая ведьма.

— Возьмите ваш отчет по командировке, Юлия Андреевна, — о, а вот это уже мне подзатыльник. И нужный подзатыльник доложу я вам — именно он помог прийти в себя и перестать трястись, как зайчишке перед волком.

Конечно, возьму отчет — там такой отчет, закачаешься. Подхватываю папку и уже чуть более бодро шагаю за боссом.

Анютка так и стоит, спрятавшись за двери отдела. Головой указываю ей на рабочее место — жестом намекая вернуться к работе и семеню за шефом. Слышу сзади, пыхча как поровоз, идет Антон.

— Когда уже угомонит свою ревность? Они расстались и пора смириться уже с этим, а то устроила скандал на ровном месте, — слышу “шепот” наших трех Л.

Споткнувшись, едва не падают от этого заявления. Чертов интеллигент, который Антон, подхватывает под локоть, не дав упасть. Мне бы поблагодарить, но я зло выдергиваю руку — лучше упаду. Каждое мое действие воспринимают на его счет. Будто я злобная горгулья и все, что могу и мстить и злиться.

Испытываю ли я это? Да. Вот только это далеко не все. Я просто раньше не замечала, насколько Антон пофигистически относится к своим обязанностям.

— Лидия Васильевна, меня не для кого нет, — говорит шеф, едва мы заходим в приемную и, пока я глазами посылаю сигналы SOS Лидии Васильевне, потому что снова становится как-то страшновато, открывает для нас дверь уже в свой кабинет.

Во внимательном взгляде секретаря так и светится — “Что уже успели с утра натворить?”, а вот мои сигналы к спасению она не воспринимает.

Приходится зайти. Хотя снова нападает оцепенения, как и всегда в кабинете начальства. Замираю, сделав пару шагов внутрь. По правую от меня сторону встает Антон. Александр Игоревич проходит, садится за стол, впиваясь в нас с напарником по несчастью нечитаемым взглядом.

Шеф смотрит, о чем-то крепко задумавшись — одна его рука расслабленно лежит на столешнице, большим пальцем второй руки он потирает подбородок, переводя взгляд с меня на Антона.

Вот чего молчит? Давайте уже, начинайте второй акт Марлезонского балета. А то чувствую себя старшеклассницей на ковре у директора, которую застали за курением на территории школы — был у меня такой косяк в юности. А самое обидно, что я тогда просто решила попробовать, никогда не курила до этого и вот первый опыт закончился таким конфузом. Сейчас почти тоже самое — ощущения так точно.

— Давайте сюда отчет. — кивает мужчина на папку, которую я мну в руках. На негнущихся ногах подхожу к столу и протягиваю документы. Не обращая на меня внимания, босс стучит пальцами по правому краю стола и мне приходится обойти и положить папку, куда он указывает. И уже когда я собираюсь отойти, оставив документы, он вдруг резко поворачивает ко мне и перехватывает меня за запястье. — Ну и что случилось на этот раз? — интересуется мужчина вкрадчиво, смотря прямо в глаза. По коже будто сотня иголочек пробегает. Дергаюсь назад, машинально притягивая руку к груди и потирая запястье, и едва не скидываю со стола все, что “плохо” лежит. Этот мой резкий жест не остается без внимания. — Антон присаживайся. — мужчина кивает бывшему, но свой сосредоточенных и теперь хмурый взгляд