Ночь, с которой все началось - Марк Леви

Альбу выносят из дома пристегнутой к носилкам. Корделия забирается в скорую рядом с ней. Тело девушки подпрыгивает, и только два больших оранжевых ремня не дают ей свалиться с носилок на пол. От воя сирены у Корделии леденеет кровь. Она цепляется за сиденье изо всех сил, сердце колотится, она пытается поймать взгляд фельдшера, но тот не отрывается от монитора, соединенного проводами с грудью Альбы.

Они заходят в приемное отделение; Альбу стремительно провозят по длинному коридору, двойные двери открываются. Медсестра объясняет Корделии, что дальше ей нельзя, к ней придут.

И тогда она ждет и бродит по этому залу с серо-голубыми стенами от одного сиденья к другому. Наконец находит в себе силы вытащить мобильник: Диего звонил ей раз сто. Она пытается успокоить его. Все будет в порядке, она уверена, нет, врачи к ней еще не приходили. Она все узнает, обязательно. Просидит там столько, сколько нужно, пока не сможет дать трубку Альбе, хоть всю ночь, если потребуется, это она тоже может пообещать. Его старшая сестра всегда сдерживала свои обещания. «Все будет хорошо», – добавляет она, прежде чем отключиться.

* * *

Диего больше не смотрит кино, он уничтожил свой канал доступа к киностудиям. В этом году ему исполнилось тридцать, и он управляет известным бистро в старом центре Мадрида вместе с двумя приятелями. Он очень умен, и всего добился сам, ну или почти сам. С тех пор как герои романов помогли ему вернуться в мир живых, книги стали его самыми верными спутниками. Он приветлив и умеет вписаться в любое окружение, однако предпочитает одиночество и больше всего дорожит свободой. Его отец был наборщиком-линотипистом, а мать – акушеркой, но вскоре после его рождения они развелись. Когда-то, еще в школе, Диего хвастался, что у него целых две комнаты и в два раза больше игрушек, чем у его товарищей. А потом отец смеялся, что его дети пошли учиться информатике – предмету, из-за которого его ремесло исчезло.

Каждое воскресенье Диего отправляется на кладбище, садится у могилы Альбы и зачитывает ей письмо о том, как прошла его неделя.

Доучившись, Корделия не вернулась в Мадрид. Она уехала из Бостона и обосновалась в Лондоне. Они продолжают переписываться с Диего каждый день, обмениваясь зашифрованными сообщениями. Она твердо вознамерилась сдержать данное брату обещание. Смерть Альбы пять лет назад изменила их жизнь…

* * *

В июне 2015-го Корделия потратила свои сбережения на авиабилеты, чтобы сопровождать родителей Альбы, прилетевших за телом девушки. Диего встречал их в аэропорту. Вместе они отправились в траурный зал.

В день похорон она дождалась подходящего момента, чтобы рассказать брату о случившемся. Тот вечер воскресенья она не забудет никогда… В зал ожидания вышел врач, лицо у него было изможденное. Он спросил у Корделии, кем она приходится Альбе, и та солгала, назвавшись ее золовкой. «Это ведь не такая уж и неправда, – прошептала она Диего. – Я ведь могла ею стать…» И замолчала. Он взял ее за руку и крепко сжал, даже слишком крепко, но она не шевельнулась. Кортеж прошел перед могилой, люди бросали в нее розы и подходили выразить соболезнования родителям Альбы. Диего держался в стороне, сестра стояла рядом. «Альба не забыла про укол», – сказала ему Корделия. Врач объяснил ей, что все чаще становится свидетелем подобных случаев. Она не поняла, о чем он говорит; тогда он достал из кармана халата ампулу с инсулином и изучил ее на просвет, поднеся к окну. «Он разбавлен. Иногда его разводят в два раза, иногда – в четыре». Корделия все еще не понимала. «Если у больных не хватает денег, они в конце концов начинают его разбавлять, – тихо добавил врач. – Фармкомпании подняли цены втрое, и это только за последний год, а страховые компании затягивают выплаты компенсаций сколько могут. Нужно иметь средства на лечение, а студенты… особенно иностранцы… В общем, скверная история», – закончил он со вздохом. И, похлопав Корделию по плечу в знак сочувствия, удалился.

Комья свежей земли засыпали гроб с телом Альбы. Корделия еще колебалась, но, когда она закончила свой рассказ, брат сжал зубы и на лице его появилось незнакомое ей выражение.

Когда они шли к выходу с кладбища, он обнял ее за плечи, и она внезапно почувствовала себя очень странно, как будто Диего вдруг стал ее старшим братом, как будто ее младший брат навсегда остался у могилы Альбы, «1991–2015».

Он спокойным голосом поинтересовался у нее, кто эти люди, задравшие цены на инсулин.

Диего – человек чести.

Июнь 2020 года, Лондон и Мадрид

Разделенные тысячами километров, Корделия и Диего, каждый за своим компьютером, объединили свои таланты, чтобы проникнуть на серверы британской фармацевтической компании. Взлом подобного масштаба стал завершением многомесячного расследования и должен был проходить по четкому плану.

В сражениях такого рода удары наносятся с помощью кода, эффективность которого зависит от того, как именно он внедряется. Хакеры могут добиваться своих целей разными путями, но все они, в сущности, сводятся к двум способам действия: силовой атаке по нескольким фронтам, чтобы посеять панику в рядах защитников противника, или незаметному, не вызывающему подозрений продвижению, как грабители банка пробираются в хранилище, избегая датчиков сигнализации. Корделия и Диего выбрали именно этот подход и знали, как воспользоваться всеми его преимуществами.

В большой компании всегда найдется усердный сотрудник, готовый в любое время суток ответить на срочный имейл от своего начальника – имейл с прикрепленным документом, который необходимо незамедлительно изучить. Техника проста до невероятия: в приложенном к сообщению файле спрятана крохотная программа, распространяющаяся по системе подобно попавшему в организм вирусу. Пока защита не обнаруживает вторжения, иммунитет не просыпается. Вирус продолжает продвигаться, выбирая органы, где он будет распространяться. И, когда он оказывается готов, наносит сокрушительный удар. Отличный пример такого рода вирусов – злокозненный возбудитель гриппа.

Месяцем ранее Корделии удалось раздобыть схему организационной структуры британского филиала группы «Талови». Для этого однажды утром она отправилась в Гилфорд, маленький городок километрах в пятидесяти от центра Лондона.

Она припарковалась на общественной парковке, достала из багажника велосипедный шлем и куртку курьера – сувениры, оставшиеся ей на память о жизни в Бостоне, – и присовокупила к этому костюму солнцезащитные очки, чтобы ее невозможно было опознать по записям с камер наблюдения. Зайдя в современный офисный центр, подошла к стойке ресепшен и сказала администратору, что адресат привезенной ею посылки должен оставить подпись о ее получении. Однако в списке фамилий на стойке названного ею человека не нашлось. Лениво пережевывая жвачку, Корделия протяжно вздохнула – таким вздохом обычно дают собеседнику понять, что он тратит чужое время.

– Вы не могли бы проверить там у себя? – настойчиво попросила она, ткнув пальцем в экран компьютера за стойкой.