Удачная сделка - Мэри Джо Патни

— Да, наверное.

Джослин уставилась в тарелочку, на которой раскрошила свой бисквит.

Леди Лора направилась к двери. У порога обернулась:

— Я вернусь недели через две. Или через месяц. Надо полагать, к этому времени я уже успокоюсь.

Кивнув племяннице, леди Лора вышла из комнаты.

Джослин поднялась из-за стола, но тотчас же снова опустилась на стул. Она ужасно устала… а теперь еще и огорчила тетю Лору, самого близкого человека. А может быть, тетушка права? Может, подобный поступок действительно заслуживает осуждения? Да, конечно же, она совершила ужасную ошибку!

Только теперь уже ничего нельзя изменить. Ей придется смириться со своим собственным выбором.

Джослин задумалась… Ей хотелось как-то отвлечься от неприятных мыслей. И тут она вспомнила, что в этот вечер Паркингтоны дают бал. Приглашенных мало… И почти со всеми она хорошо знакома — именно такие вечера нравятся ей больше всего.

Хотя бы какое-то время ей не придется думать о том, что она скоро станет вдовой.

Гостей у Паркингтонов было немного — почти все уже разъехались по своим поместьям. И все же Джослин испытывала странное беспокойство, она ждала чего-то необычного… Во всяком случае, разговоры гостей казались ей скучными и глупыми.

А потом явился запоздалый гость — и Джослин почувствовала, что сердце ее учащенно забилось. В зал вошел Рафаэль Уитборн, герцог Кэндовер. Лишь взглянув на него, Джослин поняла: она приехала сюда в надежде встретить этого человека. Ее влекло к нему не только потому, что он был очень красивым мужчиной, она была уверена: они созданы друг для друга.

Беседуя с гостями, Джослин то и дело поглядывала на Кэндовера. Она знала, что ей не следует самой искать с ним встречи. Этого красивого и богатого аристократа постоянно преследовали женщины, так что не было ничего удивительного в том, что он не обращал на них внимания. Но ведь и она, дочь графа Кромарти, была богатой наследницей и не нуждалась ни в деньгах, ни в титуле. Если ей удастся его завоевать, это будет лишь подтверждением того, что они действительно созданы друг для друга.

Терпение Джослин было вознаграждено: когда музыканты заиграли вальс, лорд Кэндовер нашел ее.

— Я очень рад, что вы по-прежнему в Лондоне, — проговорил он с улыбкой — Разрешите пригласить вас на этот вальс?

— Только если вы пообещаете, что не станете снова наступать мне на ноги, — улыбнулась в ответ Джослин.

— Но я не виноват, — засмеялся Кэндовер. — Когда на меня налетел тот пьяный болван, мы с вами просто чудом не оказались на полу. Это нанесло бы огромный ущерб нашей репутации!

— Просто удивительно, что вам удалось сохранить равновесие да еще и проучить того пьяного невежу. Мне кажется, он так и остался лежать на полу. Скажите, как вам это удалось? Герцог вывел Джослин на середину зала.

— Я только подтолкнул его в нужном направлении, — усмехнулся он, обнимая партнершу за талию — В Итоне дают прекрасное образование. Там даже учат с честью выходить из подобных затруднении.

Джослин с улыбкой смотрела на герцога. В эти минуты она совсем не жалела о том, что отказывала всем своим поклонникам. Не жалела даже о том, что обвенчалась с майором Ланкастером — ведь этот брак давал ей свободу… и надежду.

Глядя в серые глаза Кэндовера, Джослин думала о том, что, может быть, и она когда-нибудь станет называть его Рэйфонд — так называли герцога только самые близкие люди.

Джослин казалось, что она ведет себя так же, как обычно, поэтому очень удивилась, когда Кэндовер вдруг сказал:

— Простите меня, леди Джослин, но похоже, вы сегодня не в духе. Что-то случилось?

Это был вопрос друга, а не случайного знакомого. Значит, она не ошиблась, значит, герцог действительно проявлял к ней интерес.

— У меня сегодня был очень странный день, — ответила Джослин. — Утром я вышла замуж и сама еще не привыкла к этому.

Герцог взглянул на нее с удивлением:

— Вышли замуж? Вот уж не думал, что вы способны допустить подобную оплошность, — Он усмехнулся. — Но разве дом Паркингтонов подходящее место для медового месяца?

Джослин решила, что пришло время обо всем рассказать герцогу. И намекнуть на то, что она голова к новым отношениям.

— Мало кто об этом знает… Видите ли, мой отец оставил нелепейшее завещание. Он поставил мне условие: я должна выйти замуж до двадцати пяти лет. В противном случае я лишилась бы большей части наследства.

Герцог выразительно поднял брови:

— Действительно, нелепое завещание…

— А ведь мы с отцом были в прекрасных отношениях, — продолжала Джослин. — Но у меня не оставалось выхода. Этим утром я вступила в брак по расчету. — B ее голосе послышались горестные нотки:

— Я когда-то мечтала о счастливом замужестве, но вот…

— Если вы имеете в виду брак по любви, то вам следовало бы знать: в нашем кругу подобное редко случается, — сухо проговорил герцог.

— Я вовсе не говорю, что женщина должна терять голову от любви, — возразила Джослин. — Конечно, и чувственное влечение должно присутствовать, но, судя по тому, что я слышала, со временем оно исчезает — даже у безоглядно влюбленных. Гораздо разумнее основывать брак на взаимном уважении и симпатии. Это должно быть дружеское партнерство людей с общими взглядами, принципами и целями.

— Вы очень разумно рассуждаете, — сказал герцог, явно заинтересовавшись разговором. — Хотелось бы, чтобы как можно больше женщин занимали такую обдуманную позицию. Тогда брак стал бы гораздо привлекательнее.

Взглянув на герцога, Джослин поняла, что значительно выросла в его глазах. Если он когда-нибудь решит жениться, то его избранницей будет женщина вроде нее — такая не станет утомлять мужа скандалами и истериками.

Немного помолчав, Джослин со вздохом проговорила:

— К сожалению, у меня не было выбора. — Она взглянула на герцога из-под опущенных ресниц и, чуть понизив голос, добавила:

— Доставляющие удовлетворение отношения мне придется искать где-то еще.

— И ваш муж не будет возражать? — осведомился он, глядя ей в глаза.

— Не будет, — решительно заявила Джослин. Находясь в объятиях мужчины, за которого ей хотелось выйти замуж, Она не желала думать о майоре Ланкастере. — Наш брак рассчитан только на взаимную выгоду.

Наконец вальс закончился, и они чуть отстранились друг от друга. Однако по-прежнему стояли в центре зала. Стояли, пристально глядя друг другу в глаза. И вдруг Кэндовер улыбнулся и, отступив еще на шаг, взглянул на вырез ее платья.

Джослин правильно поняла его взгляд — это был деликатный намек. В какой-то момент она даже испугалась. Может, отступить, может, дать ему понять, что она не желает идти дальше?

В следующее мгновение Джослин взглянула ему в глаза и улыбнулась. Герцог прекрасно понял значение этой улыбки. Подавая ей руку, он проговорил: