Ад находится в Камбодже - Иван Стрельцов

— Великолепно, Камаль. — Профессор, как обрадованный ребенок, громко захлопал в ладоши, но тут же смутился и добавил: — Вы зря говорите о будущем, ведь его делаете именно вы. Каждый ваш эксперимент — это шаг, который встряхивает весь мир.

— Хотелось бы надеяться, — бесцветным голосом произнес пакистанец. Фраза эта прозвучала двояко, но старичок-ученый этого не заметил.

— Как жаль, что я уже не в том возрасте, чтобы отправиться вместе с вами в экспедицию! Ради такого я готов взять на себя обязанности и лаборанта, и матроса палубной команды, лишь бы своими глазами наблюдать новые вехи науки. — Голос ученого сорвался, он тяжело вздохнул. — Но врачи мне категорически запретили не только жаркие широты, даже полеты на незначительные расстояния. Сердце свое растратил еще в молодые годы, — француз указал тонким, плохо гнущимся пальцем на левую сторону груди. — Теперь живу при помощи кибернетического стимулятора и фармацевтической химии.

— Не беспокойтесь, профессор, когда мы опубликуем результаты наших исследований, там будет и ваше имя, — почти с теплотой в голосе проговорил Камаль Нури.

— Да что имя? Так, пустой звук. А наука — это все, цель, достойная, чтобы потратить на нее жизнь, — с пафосом произнес ученый. Причем, как отметил для себя пакистанец, в голосе старика не было даже малейшего намека на фальшь. Он говорил то, во что свято верил. Возможно, это были первые сигналы надвигающегося маразма. Впрочем, такое положение устраивало заказчика: лишний грех на душу брать не придется. Если он что‑то и сообразит, то кто поверит старику, выжившему из ума?

Через час Камаль распрощался с профессором, не забыв предупредить о сохранении тайны, и серый «Мерседес» отвез его домой.

В лабораторию въехал портативный автокран, четверо рабочих тушу механической акулы со всеми предосторожностями зацепили нейлоновыми тросами и бережно уложили в титановый саркофаг, который тут же был загружен в кузов мощного трейлера.

После того как тягач с прицепом покинул территорию предприятия, следом выехали автомобили с трудившимися здесь специалистами. За оградой остался лишь пожилой сторож с толстым и ленивым ротвейлером.

Через неделю подошел к концу срок годовой аренды мастерской по производству яхт среднего класса, и хозяин дал очередное объявление…

Человек, которого во Франции знали как Камаль Нури, стоя на террасе международного аэропорта Орли, напряженно наблюдал, как титановый саркофаг с наклеенными бирками «научное оборудование» загружают в темное чрево транспортного самолета. Могучий погрузчик, выкрашенный в ярко-желтый цвет, бережно, как самую большую ценность, нес на своих бивнях футляр с «разбойницей» внутри. Впрочем, по большому счету груз был действительно очень дорогим…

Человек с именем Камаль Нури на самом деле имел десяток других имен (для разных стран), а вот настоящего имени, данного при рождении, у него не было. Два года назад оно почило в бозе вместе с обгоревшим трупом помощника военного атташе Пакистана в Испании.

Он был одиннадцатым ребенком в семье судовладельца из Карачи. Их род больше двухсот лет занимался морскими перевозками, начав свой бизнес еще при господстве британских колонизаторов, и с тех пор активно поддерживал с британскими компаниями деловые отношения. Когда младшему сыну исполнилось пять лет, отец отправил его в закрытую школу для мальчиков в Лондоне получать образование и обучаться хорошим манерам. Все сыновья их рода в свое время обучались в престижных заведениях Старого Света, только старший сын окончил медресе в Медине и сейчас служил муллой в северных провинциях Пакистана.

Камаль вернулся на родину через двенадцать лет с багажом знаний, светскими манерами и звериной ненавистью к европейцам за все те обиды и унижения, которые ему довелось испытать от белокожих одноклассников. Он их ненавидел с неподдельной животной яростью и твердо знал, что придет время — и он отомстит, хладнокровно отомстит, без жалости, без пощады.

Спустя несколько месяцев он поступил в военно-морскую академию, еще кадетом приобщился к аравийской религии «ваххабитов», а позже усилил ее идеологией «Талибана». Не обошлось без пояснений старшего брата, который, как настоящий мулла, был терпелив и последователен.

К окончанию академии Камаль уже был взрослым человеком с твердо сложившимися убеждениями. Европейское образование и отличная учеба в военном вузе сослужили ему хорошую службу, и молодой лейтенант был зачислен в военно-морскую разведку. Их отдел занимался разработкой подводных сил соседней Индии. Противоборство за приграничные горные штаты не могло не сказаться и на противостоянии военно-морских сил двух держав. Они, как два опытных поединщика, приглядывались друг к другу, изучали приемы и повадки, потому что понимали — допусти ошибку, и твой противник не даст второго шанса.

Война на море осложнялась тем, что на вооружении ВМС Индии находились дизель-электрические подлодки класса «Амур», закупленные у России. Эти субмарины умели ловко прятаться в глухих слоях океанских глубин, становясь совершенно незаметными для «охотников» противника. Именно за это качество их окрестили «черной дырой».

Отдел Камаля изучал способы борьбы с этими субмаринами, но применение глубинных реактивных бомб, телеуправляемых торпед и даже современных американских ракето-торпед было малоэффективно против «Амуров». И тогда стали рассматриваться другие способы, более экзотические: применение против подводных лодок дрессированных морских животных — дельфинов, тюленей и даже китов. Таких бойцов использовали в США, России, некоторых странах НАТО и даже в Иране. Но мнение всех дрессировщиков было единым — морские животные великолепные охранники портов и морских баз, они эффективны в обнаружении морских мин и потерянных торпед, но вот как наступательное оружие (против патрулирующих на больших глубинах подводных лодок) не годились. Требовалось искать другой способ для нейтрализации «черных дыр».

Вскоре это задание перестало интересовать Камаля. После атаки захваченных пассажирских лайнеров на Нью-Йорк Америка объявила войну «Аль-Каиде» и «Талибану», и вскоре войска альянса вторглись в Афганистан. Началась большая разрушительная война, захлестнувшая большую часть Среднего Востока. Легионы новых оккупантов заняли крупнейшие города Афганистана и засели в них безвылазно, предпочитая воевать с моджахедами при помощи боевых летающих роботов, в прессе именуемых беспилотными разведчиками.

Несмотря на яркую рекламу, эти «Глобал Хоки» и «Предаторы» были далеки от совершенства, их системы обнаружения часто принимали машины мирных дехкан за колонны с талибами и немилосердно уродовали их при помощи ракет с кассетными боеголовками. На обвинения в неоправданно больших потерях среди мирного населения генералы Пентагона, их сателлиты из Северо-Атлантического альянса лишь разводили руками, иногда добавляя «No comment».

Однажды под удар одного из воздушных убийц попал старший брат Камаля. Мулла возвращался с похорон деревенского старосты. Залетевший на территорию Пакистана «Глобал Хок» принял пикап за автомобиль моджахедов; последовал залп нескольких ракет, начиненных инертно-металлической взрывчатой смесью гексогена с вольфрамовой пылью, не оставивший ни водителю, ни мулле ни единого шанса. Пикап вместе с придорожными валунами превратился в кусок бесформенной массы.