Дьявол не любит ждать - Себастьян Фолкс

Выехав из Хаммерсмита по Грейт-Вест-роуд, он заметил в боковом зеркале мотоциклиста и инстинктивно нажал на педаль тормоза. Эти дорожные полицейские, следившие за соблюдением скоростного режима, казалось, были повсюду, а его роскошный и броский автомобиль притягивал их как магнит. Однако, к его удивлению, мотоциклист практически в ту же секунду тоже сбросил скорость. Чтобы разобраться в ситуации, Бонд при выезде на очередную круговую развязку резко свернул влево, не включая поворотника. Таким образом он попал на шоссе, ведущее к Твикенхэму, то есть оказался в стороне от основного потока машин, покидающих столицу в час пик. Несколько раз резко газанув и затормозив, он даже проскочил очередной светофор в ту секунду, когда на нем уже зажегся было красный свет, и лишь после этого снова посмотрел в зеркало заднего вида. Мотоциклист неотступно следовал за ним.

Бонд испытал смешанное чувство заинтересованности и раздражения. Интересно, кто это вздумал так демонстративно садиться ему на хвост; с другой стороны, кому это приспичило доставлять ему беспокойство в тот самый день, когда ему предстоит вступить в поединок со столь серьезным и опасным противником, каким, по всей видимости, является доктор Джулиус Горнер? Не доезжая до Чизвикского моста, он, вновь не включая поворотника, резко крутанул руль вправо, съезжая на второстепенную дорогу.

На этот раз он не почувствовал даже легкого намека на занос: машина держалась за асфальт как приклеенная. Еще раз посмотрев в зеркало, Бонд удивленно вскинул брови и даже почувствовал некоторое беспокойство. Теперь позади его машины маячил уже не один, а два мотоциклиста, причем оба на больших «БМВ», а как известно, на относительно прямой дороге ни один автомобиль не может обставить хороший спортбайк. Мотоциклисты пригнулись к рулям и синхронно выкрутили на себя рукоятки газа под правой ладонью. Безошибочно узнаваемый рев знаменитых баварских двухцилиндровых оппозитников раскатился по Кью-стрит.

Буквально через несколько секунд мотоциклы поравнялись с машиной Бонда, объехав «бентли» с обеих сторон. Дело принимало серьезный оборот. Он пожалел, что не поехал на «астон-мартине», в потайном отсеке которого под водительским сиденьем лежал всегда заряженный кольт сорок пятого калибра. Имевшийся в его распоряжении «Вальтер ППК» тоже был надежной машиной для убийства, но Бонд не был уверен, что его баллистические характеристики будут достаточными для короткого боя в сложившихся обстоятельствах. Впрочем, выбора все равно не оставалось. Не успел он достать пистолет из кобуры, как послышался звон разбитого стекла: боковое окно с пассажирской стороны разлетелось вдребезги, разбитое пулей. Бонд выстрелил в образовавшуюся амбразуру и резко нажал на тормоз. В торможении с больших скоростей машина всегда превосходит мотоцикл; таким образом Бонд сумел оказаться на позиции, выгодной для стрельбы по второму мотоциклисту, против воли оказавшемуся сейчас вровень с разбитым окном «бентли». У Бонда было даже мгновение, чтобы прицелиться. Он снова выстрелил через пассажирское окно и увидел, как мотоциклист, получив пулю в плечо, резко дернулся и выпустил руль. Ревущий немецкий мотоцикл выскользнул из-под него и, упав на бок, по инерции заскользил по брусчатке, высекая искры.

В этот момент с машиной снова поравнялся первый мотоциклист. Бонд успел заметить, что они как раз приближаются к тому месту, где улица заканчивается тупиком, к которому примыкает под прямым углом узкий проезд. Теперь и машина, и мотоцикл ехали со скоростью около пятидесяти миль в час; пора было притормаживать, чтобы проделать задуманный маневр. Он увидел, что мотоциклист поднимает правую руку с зажатым в ней пистолетом. Медлить было нельзя, поскольку противник на мгновение оказался в уязвимом, неустойчивом положении: своим тяжелым мотоциклом он управлял одной левой рукой и при этом не мог быстро воспользоваться рукояткой газа.

Бонд изо всех сил нажал на педаль тормоза, стремительно выкрутил руль вправо и буквально в ту же секунду рванул на себя рычаг ручного тормоза. Шины взвыли от перегрузки, в воздухе возник запах паленой резины, и огромная машина, вздрогнув всем корпусом, стала «мести хвостом», нацелившись в заносе углом багажника прямо в переднее колесо «БМВ». В момент удара Бонд почувствовал, как, несмотря на разницу в массе, его «бентли» вильнул чуть в сторону от намеченной траектории движения. Естественно, для мотоцикла — пушинки по сравнению с тяжелой машиной — это столкновение было равносильно катастрофе. Мотоцикл практически остановился, а его водитель по инерции перелетел через руль и со всего размаху грохнулся спиной на мостовую бокового переулка. Пистолет вырвался из безвольно разжавшейся руки и отлетел на обочину.

Бонд посмотрел на часы, убедиться, что на самолет он еще успевает, затем включил первую передачу и поехал прочь от места происшествия, лавируя по лабиринтам узких улочек Кью, запруженных машинами местных жителей, возвращавшихся с работы. Оказавшись вновь на Грейт-Вест-роуд, он вдруг вспомнил любимую фразу Рене Матиса. Ça recommence, подумал он. И в самом деле: ну вот, опять началось.

Сразу было ясно, что гостиницу для Бонда выбирала мисс Манипенни: правый берег Сены, чистенько, опрятно и немного банально. Войдя в номер, Бонд быстро обследовал спальню, ванную и небольшую гостиную на предмет наличия «жучков». Вообще-то Служба меняла арендуемые гостиницы так часто, что предположить появление секретного агента именно в этом номере было практически невозможно, но утренняя история с мотоциклистами наводила на мысль, что за Бондом следят — и делают это явно не в мирных целях. Сам Бонд скорее склонялся к тому, чтобы списать появление двух «БМВ» на счет какой-нибудь из его прежних, не завершенных должным образом операций. Этот Джулиус Горнер, по всей видимости, действительно опасен, но, в конце концов, он же не ясновидящий. А сколько на свете людей, желающих Бонду смерти, одному богу известно. Ведь даже после самой успешной операции остается немало тех, кто затаил на агента смертельную злобу.

Предварительный осмотр показал, что в номере все чисто. Бонд закрыл ставни, выдернул из своей шевелюры волосок и прикрепил одним концом к двери в ванную, а другим к косяку. Открыв потайное отделение чемодана, он извлек оттуда патроны, перезарядил вальтер и положил в наплечную кобуру, поправив ее перед зеркалом так, чтобы пиджак никоим образом не топорщился. Потом он закрыл чемодан и присыпал кодовый замок замка едва заметным серым тальком. Затем он вышел из отеля на улицу Сент-Рош, чтобы вступить в неравную битву с французским телефоном-автоматом.

Набирая номер и поигрывая зажатой в пальцах французской монетой с характерно сточенным ребром, он внезапно не столько понял, сколько почувствовал, что практически ничего не ел с тех пор, как покинул Рим. Он уже предвкушал хороший ужин в компании Рене Матиса, но, увы, разница во времени между Лондоном и Парижем сработала не в его пользу: во французской столице было уже почти девять, и, как и следовало ожидать, связаться с Матисом в такой час ему не удалось. «Где-нибудь ужинает со своей чертовой любовницей», — подумал Бонд, диктуя сообщение какой-то неприветливой телефонистке, дежурившей во Втором управлении.