Точка после «ять» - Виктория и Сергей Журавлевы

пор хранятся… Вот бы их отыскать! Их же, наверное, можно выгодно продать…

Разговаривая, мы вышли из сада и подошли к дому. В этот момент на крыльце появилась Надежда Кирилловна, которая полным удивления и недовольства взором принялась изучать нашу компанию.

Прятать в кустах долговязую фигуру Данилевского было уже поздно, и я с мучительным напряжением всех своих умственных способностей стал соображать, как бы объяснить присутствие незнакомого молодого человека рядом с двумя незамужними девицами без соответствовавшего приличиям представления его персоны их родителям.

– Разрешите, Надежда Кирилловна, представить вам моего товарища по гимназии, – не слишком уверенным голосом отрекомендовал я своего приятеля тетке. – Случайно встретились на прогулке! Я даже не знал, что он сейчас в Москве…

– Почему же случайно? – отодвинув меня плечом в сторону, Данилевский шагнул вперед. – Надежда Кирилловна, я очень давно хотел оказаться вам представленным и рекомендованным. Как и многие наши земляки, мой старший брат получил место благодаря покровительству вашего супруга, Петра Устиновича, что во многом предопределило его счастливую судьбу на службе.

– Вот как? – Надежда Кирилловна сменила гнев на милость.

– Да, я хотел, честно вам признаюсь, последовать примеру брата и, попросив аудиенции у Петра Устиновича, спросить его совета и, возможно, оказаться полезным на какой-нибудь службе под его началом или началом его помощников. Но, к моему глубочайшему сожалению, когда я прибыл в Москву, я узнал о постигшем нас всех несчастии. Поверьте мне, уважаемая Надежда Кирилловна, не отсутствие рекомендаций от вашего любезнейшего мужа, храни бог его душу, расстроило меня, но то, что я не смогу выразить ему всю ту благодарность от всего нашего семейства, которую хотел бы высказать лично. Ведь сколько земляков Петр Устинович вывел в купцы, скольким дал лучшую судьбу… – весь этот монолог лился из уст Данилевского так искренне, что Надежда Кирилловна даже позволила подхватить ее под руку и увлечь с крыльца к яблоне, под которой был наконец накрыт к чаю стол.

– Да-да, вы совершенно правы… м-м-м… Андрей Федорович? Совершенно правы, – вздыхала она. – Ах, скольким людям помог мой несчастный покойный муж! Я всегда ему говорила: дескать, еще немного, и вся Самара переедет в Москву, а он всегда неизменно мне отвечал: «Свои надежнее». И ведь такие дела делались, такие капиталы в ходу были!.. Спасибо вам за теплые слова! Вот скольким помог, а разве кто-нибудь ко мне пришел? Так, после похорон лишь пару карточек визитных оставили, и все… Оставайтесь, любезный Андрей Федорович, на чай! Уже и самовар готов, а горничная наша у разносчика халвы да райских яблок в сахаре накупила…

Мы с девушками пошли следом.

– И как это у него получается? – прошептала рядом со мной Липа.

– Не представляю – ответил я, – но, пожалуй, я вычеркну из списка обязательных дел посещение театра…

Липа чуть слышно рассмеялась и отвернулась к Аглае, делая вид, что смахивает с рукава ее платья букашку. Я же, из последних сил состроив приличествующую случаю серьезную физиономию, шагнул к столу.

За чаем Данилевский продолжил обхаживать Надежду Кирилловну. Пожалуй, и десятой доли его обаяния с лихвой хватило на то, чтобы заполучить у хозяйки дома дозволение свободно приходить и проведывать меня по «старой гимназической дружбе».

После трапезы Андрей, сославшись на дела, отложенные до вечерней поры, попросил разрешения покинуть нас.

Я вызвался проводить его.

Мы вышли из сада за ворота.

– Ну и брехло же вы, Андрей Федорович! – не удержался я. – В вас погибает талант актера! Или, может, авантюриста?

– Импровизация, – студент вытянул вверх указательный палец. – Учитесь!

И мы оба расхохотались.

– Ну, что же, все не так плохо, – сказал Данилевский. – По крайней мере, я теперь получил законную возможность появляться в вашем доме.

– Это сейчас так важно? – ответил я. – Помнится, раньше нам для веселых встреч было достаточно трактиров и студенческих вечеров на съемных квартирах…

Андрей кончил смеяться.

– Клянусь весами Юстиции! Если ты решил наследство кузины с теткой отдать за так их сиятельствам, – нахмурился он, – да и сам – остаться с носом, то это, конечно же, совсем не важно. Однако разве это будем правильным?

– Да, ты прав. Как мы поступим дальше?

– Попробуй узнать у Аглаи, где и как ее отец хранил деловые бумаги. Где-то же он спрятал векселя, да так, что их не нашли лучшие сыщики! А работали для старшего князя именно они, уж не сомневайся! Шансов немного, но, как показывает жизнь, все мы знаем гораздо больше, чем нам кажется. Вдруг Аглая вспомнит что-то такое, что приведет нас к тайнику… По сути, векселя – наш единственный козырь, хотя после оглашения завещания я не могу быть уверенным, что он окажется достаточно сильным. Кто знает, сколько там задолжал старый князь?

Я вернулся домой с первыми грозовыми раскатами. Липу я, к своему разочарованию, в гостях у Савельевых уже не застал, а вскоре и Надежда Кирилловна, сославшись на головную боль, покинула нас с кузиной и поднялась к себе. От нечего делать я устроился коротать вечер в большом кресле в гостиной, взявшись за газеты. Тут же Аглая читала книгу, расположившись на миниатюрной козетке и облокотившись на круглую бархатную подушечку с длинной бахромой и кистями. Мягкий боковой свет лампы, стоявшей рядом на столе, разбрасывал по стенам комнаты тени и делал профиль Аглаи похожим на лик Клеопатры с полотна Кипренского.

Тишину и уют гостиной нарушали лишь гром и всполохи молний в окнах. Они заполняли комнату пробивавшимися сквозь вечерний мрак холодными вспышками и рокочущим гулом электрических разрядов.

Через несколько минут, так и не перевернув ни одной страницы, Аглая захлопнула книгу.

– Нет, так совершенно невозможно читать! – воскликнула она. – Не могу отделаться от этого гнетущего ощущения! Будто мы сами очутились в каком-то жутком романе. Эта гроза, эти векселя, этот князь, слухи, завещание… Вам не страшно?

Я отложил газеты и с напускным спокойствием ответил:

– Если наши подозрения верны, то самое страшное уже произошло. Убийство и подлог – чего еще нам бояться? Или вы считаете, что они могут зайти дальше?..

– А вы умеете успокоить, – кузина резко села на своей козетке и отбросила книгу в сторону.

В комнате повисло напряженное молчание. Было слышно только, как дождевые капли барабанят по крыше.

– Аглая, вы можете предположить, где ваш батюшка мог спрятать ценные деловые бумаги? – наконец не вытерпел я.

– Я думаю об этом весь вечер и ничего не могу придумать, – Аглая пожала плечами.

– Нам надо осмотреть кабинет вашего отца, – продолжил я.

В ответ Аглая покачала головой:

– Когда мы с матушкой вернулись домой, там был жуткий беспорядок. Князь объяснил это