По рукам и ногам - Маша Малиновская

– Откинь голову, – Коту что-то не нравится в замере пульса на запястье, и он прижимает два пальца к артерии на моей шее.

Не знаю, какие показатели его напрягли. Сердце частит, естественно это, когда слабость, но измерения прикосновением его пальцев ко мне в любом случает даст результат необъективный.

В дверь стучат.

– Войдите.

В кабинет входит высокий мужчина. Довольно молодой, с ясными светлыми глазами и красивой улыбкой.

– Ну что? – перехватывает у Игоря моё запястье. – Тахикардийка на фоне переутомления, я так понимаю?

– А вы кто? – пытаюсь отнять руку, но мне её не отдают.

Мужчина показывает знаком молчать, что-то считает, а потом отпускает и широко улыбается.

– Зернов Захар Леонидович. Друг вашего начальника, с которым он сегодня выпил по бутылке пива. Ну и врач-гинеколог по профессии. Игорь написал, что вам стало плохо, сейчас разберёмся.

– Ещё чего, – таращу на него глаза. Котовский совсем, что ли – гинеколога мне притащил.

– Спокойно, Мария, я вроде как и в общей терапии не олень. Игорёк, у тебя же есть в аптечке тонометр?

Котовский из шкафчика достаёт прозрачный большой контейнер и вытаскивает из него коробку с тонометром.

– О, хорошо, что не электронный, мне нужен стетоскоп отдельно.

Мне вообще-то всё это не очень нравится. Я понимаю, что Котовский заботится о сотрудниках, но терапевтический осмотр выпившего гинеколога мне сейчас совершенно не нужен.

– Всё со мной нормально, я уже пойду работать.

Но кто бы меня тут слушал. Этот Захар Леонидович измеряет мне давление, недовольно морщится, потом отсоединяет стетоскоп от аппарата и прикладывает к груди, слушая сердце.

Котовский стоит молча, сложив руки на груди.

– У неё кровь из носа уже не впервые.

– Угу, – врач продолжает внимательно слушать сердцебиение. – Так, Мария, вы когда последний раз спали?

– Ночью, – хотя сном это назвать сложно, конечно.

– Сколько часов?

– Не помню.

Этот Зернов встаёт и словно забывает о моём существовании.

– Игорь, у неё истощение. Низкое давление, пульс частит. Девочке надо хорошо поесть и выспаться. И желательно делать это регулярно. Она или на диетах сидит или…

Что за наглость – говорить обо мне в третьем лице, когда я здесь? И вот эта пауза. Ну давай, док, скажи, что …или мне жрать нечего.

– Короче, я напишу, какие бы попить витамины, да и кровь сдать не помешало бы.

Зернов что-то черкает на листке и оставляет у Котовского на столе.

– Теперь я могу идти? – спрашиваю у Игоря, когда док уходит продолжать пить своё пиво.

В ответ получаю взгляд и молчание. И даже затрудняюсь этот взгляд охарактеризовать. Не злой, не давящий, но и не такой, как бы мне хотелось. Котовский молча открывает шкаф, достаёт оттуда подушку и плед и кладёт рядом со мной на диван.

– Спи, – только и говорит, а потом уходит из кабинета, повернув в замке ключ.

Кто я, чтобы спорить с начальством? Сказано спать, значит, буду спать. Не вставая, бросаю подушку и расправляю плед. Сталкиваю балетки и залезаю на диван, поджав ноги. Уткнувшись носом в подушку, глубоко втягиваю запах. Теперь он так пахнет. Мягко, маняще, с глубокой мужской ноткой и отдалённо ещё чем-то знакомым, чем-то, что, на первое восприятие не вписывается в букет парфюма. Я узнаю эти дополнительные нотки – горький миндаль.

Наверное, даже до трёх я досчитать не успеваю, потому что выключаюсь как лампочка. Просто проваливаюсь в темноту без снов и ощущений. Просыпаюсь же от чувства, что на меня смотрят.

Котовский сидит за своим столом и что-то печатает в ноутбуке при включенной настольной лампе. За окном уже почти рассвело, значит, сейчас около половины шестого утра. Получается, я проспала всю смену.

– Доброе утро, – говорит он негромко, не отрываясь от работы и даже не глядя на меня. – Поешь и приведи себя в порядок, через двадцать минут собрание.

Рядом на столике замечаю тарелку, накрытую куполом и чашку с кофе. Рот заполняется слюной, едва я улавливаю запах, но… это уже слишком.

– Спасибо, Игорь, но я поем дома.

Он ничего не отвечает, лишь пожимает плечами и продолжает работать.

– Я могу воспользоваться ванной? – надеюсь не сочтёт за наглость и не отправит в общий туалет, вдруг я кого-то встречу, как тогда объяснять свой вид? Да и как вообще объяснить коллегам, где я подевалась на всю смену?

Не поднимая на меня глаз, Кот кивает в сторону узкой двери сбоку от своего стола. Я тихо прохожу, стараясь его не отвлекать, и юркаю за дверь. Умываюсь, тщательно смывая вечерний макияж, чищу зубы пальцами, выдавив на них немного пасты, причёсываюсь тонкой расчёской, которую нахожу тут же, потом тщательно споласкиваю её.

Наверняка Игорь проводит много времени на работе, раз уж в его кабинете есть всё, чтобы несколько дней не возвращаться домой. Скорее всего, и комплект сменной одежды имеется, может, и не один.

Влажными руками приглаживаю форменное платье, поправляю колготки, отираю пыль с балеток. Ну вроде бы относительно лучше на вид, особенно если учесть, что синяки под глазами не такие, как с вечера, хоть я тщательно их и замазывала перед сменой.

Выхожу из ванной и возвращаюсь к дивану, аккуратно складываю плед и подушку.

– Спасибо большое, Игорь, – мнусь у двери, но всё же решаюсь спросить, хоть ответ и так предполагаю. – Ты теперь меня уволишь?

Он наконец поднимает на меня глаза, смотрит несколько секунд.

– Нет, – лаконично бросает и снова возвращается к работе.

Решаю не отвлекать его больше лишней болтовнёй. Насколько знаю, он вообще болтливых женщин не любит. Однажды Миксаев мне сказал, что очень удивлён, что Кот вообще терпит мой трёп. Он однажды на какой-то их тусовке так утомился слушать бесконечные разговоры одной из девушек, что отодрал от бутылки с водкой наклейку и залепил ей рот. Потому Влад очень удивлялся, что Игорь слушает, что я говорю, а я была любительница поболтать обо всем и ни о чём толком.

Берусь за ручку двери и дёргаю на себя, но она оказывается заперта. Наверное, защёлка закрыта изнутри. Поворачиваю, но она не поддаётся.

– Э… Игорь, тут закрыто.

– Угу.

– Дашь ключ?

– Когда поешь.

Ещё пару секунд мнусь у двери, но Котовский продолжает делать вид, что не замечает меня. Внутри вспыхивает злость. Знаешь ли, Котик, это уже перебор! Я не ручная зверушка. Едва набираю в лёгкие воздух, чтобы ответить, как Игорь поднимает на меня абсолютно непроницаемое лицо и слегка изгибает левую бровь. Дескать, ну давай, я готов поговорить.