Дети неба - Вернор Виндж

Джоанна сердито глянула на эту стаю. Стальные Когти всеядны, но все они любят мясо. Вегетарианцами у них бывают только самые бедные. Но если других возражений у нее нет, то Гармоний выиграл спор. Она посмотрела на Странника, помолчала и наконец сказала:

— Что ж, я полагаю, это решение.

— На самом деле, — добавил Странник, — вполне может быть даже и хорошее решение — в зависимости от деталей. Следует понимать, что эта ситуация может продержаться несколько лет. Я не уверен, что…

— А это, — перебил Гармоний, — слава небесам, не моя проблема. Свои заботы по поводу будущего можете изложить королеве, что вы, я уверен, не преминете сделать.

— Да, пожалуй, — ответил Странник.

Джоанна почувствовала, что один из его элементов тянет ее за пояс, намекая, что пора отступать. Странник опасался, что она захочет оставить за собой последнее слово, — он ее хорошо знал. Ладно, на этот раз она ему покажет, что он ошибается.

Джоанна встала, следя, чтобы не стукнуться головой о потолок.

— Что ж, господин Гармоний, весьма вас благодарю за решение этой проблемы столь своевременное и столь изящное.

Видишь, я тоже могу быть дипломатичной.

Она наклонилась чуть глубже, но не в поклоне — просто намереваясь выйти из кабинета.

Гармоний сделал едва заметный жест: «Не уходи пока».

— У меня, знаешь ли, была прекрасная беседа с ее величеством. Мне кажется, что некоторые вопросы морали и общественного здоровья мы с ней понимаем очень похоже. В конце концов, псарничество — одна из основ счастья нации. И у нас на востоке лучше понимают это, чем большинство местных стай. Очень много принесла вреда реакция на излишества Свежевателя. И еще вы, люди, привнесли вашу запутанную этику, создавая хаос.

— Ну как же, — ответила Джоанна с жестом, которого (как она была уверена) Гармоний не узнает. Надо было убраться подальше от этого типа.

К сожалению, Гармоний был из тех, кто любит мусолить одно и то же. Или же он решил, что настало время развить достигнутый успех.

— Тебе следует понять, Джоанна, что твоему сумасшедшему влиянию на королевскую псарню приходит конец. У нас просто нет ресурсов для Фрагментария в твоем понятии.

Это заставило ее отреагировать:

— Вы бросаете ветеранов войны, жертв несчастных случаев?

Она, преодолевая сопротивление челюстей Странника, шагнула вперед.

Гармоний будто и не заметил ее тона.

— Нет-нет, не так. Королева выразилась совершенно недвусмысленно. Хотя шансы неблагоприятны и зачастую слияние взрослых фрагментов порождает нецелесообразные стаи, все равно мы должны сделать для наших ветеранов все, что можем. А вот бессмысленных глупостей больше не будет. Элементы стай стареют, заболевают неизлечимыми болезнями, и они умирают — прошу прощения, но я должен это сказать. Как бы ты ни пыталась принимать желаемое за действительное, элементы умирают. И наша работа на псарне не должна продлевать этот процесс — да и у нас просто нет для этого возможностей.

— Но старики в любом случае умирают, Гармоний. Почему не сделать им приятными эти последние пару лет жизни?

Красные куртки пожали плечами.

— Вот почему когда я пришел на эту должность, то считал, что твои дурацкие идеи безвредны. Но заметила ли ты? Из-за твоего нездорового подхода нормальные стаи стали цепляться за свои умирающие части. И этих больных и непродуктивных частей становится у нас все больше и больше. Их состояние не улучшается. Всем ясно, что и не улучшится никогда. Но они занимают площадь, отвлекают от работы — в том числе и от взрослых синглетов, которых ты вроде бы любишь и которых мы могли бы спасти. Иногда приходится принимать тяжелые решения, и сокращение необходимо.

Странник засунул в кабинет одну голову:

— Может оказаться непросто оправдать твои «тяжелые решения» перед мягкосердечными западными стаями, которые не хотят бросать свои старейшие элементы.

Гармоний рассудительным жестом задрал вверх пару голов.

— В конечном счете это будет решение самой стаи. Мы только будем сообщать ей оценку ее состояния и указывать, что у нас нет больше средств для поддержания ее неизлечимых элементов. Стая будет свободна в решении предоставить нам возможность разобраться — или же взять ответственность на себя, как всегда делают достойные стаи.

Традиционно это значило, что когда элемент стаи не мог больше выдерживать нормальной охоты, то его — «оставляли». Такой был в межстайном языке эвфемизм для смерти элемента.

— А те, с кем вы разбираетесь, как вы их убиваете? — спросила Джоанна, делая еще шаг в комнату, так что Гармоний наконец понял угрозу.

Два его элемента бросились вперед, демонстрируя агрессию, но остальные смотрели на Джоанну несколько беспокойно.

— Н-ну, есть традиционные способы, совершенно безболезненные и беззлобные. Вы, двуногие бедняги, заключенные в единственном смертном теле, не можете понять наших взглядов, да я и не ожидаю от вас такого.

Теперь он весь осмелел. Пять пар зубастых челюстей покачивались перед Джоанной.

Странник весь тащил ее назад за полы куртки. Уже без всякого намека — просто изо всех сил тащил ее прочь из кабинета. Но интонации его были дипломатичны, и голос никак не выдавал усилий.

— Спасибо, что известил нас заранее, дорогой Гармоний.

Красные куртки изящно помахал головами:

— Это было очень приятно — хотя информировать вас предложила мне королева.

— Я ее поблагодарю лично, — ответил Странник, — в следующий раз, когда мы будем вместе.

В словах Странника был подтекст, от которого главный псарь замолчал. Для стай «быть вместе» означало в буквальном смысле «быть единодушными». Связь сильнее любой, которую могла бы представить себе Джоанна. Она позволила своему зубастому другу увести себя прочь.

Джоанна молчала, пока они не вышли из здания, за пределы даже слуха Стальных Когтей.

— Надеюсь, ты говорил серьезно, Странник. Насчет разговора с Резчицей.

— А, это да. Гармоний слишком всерьез относится к своим красным курткам. Самая противная порода из всех, что на Восточном Побережье попадаются.

Но Странник скорее развеселился, чем разозлился.

— Садист он и сволочь, — сказала Джоанна.

Странник оглядывался на многоэтажные бараки, стоящие по обе стороны тропы. Отсюда не видна была даже спортплощадка и долина за ней.

— Ты знаешь, территория действительно становится перенаселенной, — заметил он.

Остаток дня прошел в довольно необычном занятии: в спорах до крика со Странником. К счастью для слуха Джоанны, крик исходил от нее. Как может ее лучший в этом мире друг так равнодушно отнестись к запланированным во Фрагментарии убийствам? К закату она была убеждена: он будет излагать это дело перед Резчицей, лишь чтобы ее, Джоанну, ублаготворить. Он и правда не понимал, почему прореживание старых элементов будет убийством. И не хотел, чтобы Джоанна выходила сама на разговор с королевой.