Непродуманная жизнь - Арина Евдокимова
Шрифт:
Интервал:
Он вспомнил глаза своей жены, уже ушедшей в мир иной. Она была чудо как хороша. Темные волосы ниже талии, высокая. На смуглом лице сияли огромные голубые глаза. Вот такую яркую красоту подарили ей родители: мать была полька, отец – узбек.
Он встретил ее в доме своего директора. Расул Бей часто приглашал молодых специалистов в свой гостеприимный дом. Жена директора хорошо готовила и любила угощать. Однажды, когда он подошел к дому директора, у калитки стояла юная красивая девушка. Ее звали Гальмиз. Это была дочь Расул Бея. Единственная дочь.
Он влюбился с первого взгляда и на всю жизнь. Девушка была умной и застенчивой, заканчивала мединститут.
«Женюсь», – подумал он в тот момент, когда увидел ее.
На его счастье, Гальмиз ответила взаимностью. Но они никак не решались сказать отцу о своих чувствах. По старым восточным традициям Гальмиз уже была помолвлена с сыном дальних родственников отца. Расстроить помолвку – дело сложное, ведь это могло навсегда испортить отношения между родственниками и подорвать репутацию семьи.
Шел 1992 год. Он продолжал работать технологом. В стране шумела перестройка и проводилась приватизация. Ковровая фабрика не стала исключением. Отец Гальмиз выкупил фабрику в частную собственность, а он так и остался наемным технологом. Однажды Расул Бей позвал его к себе в кабинет и сказал, что разговор будет долгим и трудным. Говорил о фабрике и главное – о том, что у него только одна дочь. И о том, что надо верить Творцу. Он доверительно рассказал, что когда-то сам женился на дочери первого секретаря обкома одного из городов СССР. Сейчас, конечно, не те времена. Но отец хочет видеть свою дочь счастливой.
– Да, она помолвлена. При этом ты должен знать, что я с радостью отдам ее тебе в жены. Но при двух условиях.
Первое условие: ты обязан доказать мне, что я могу быть спокоен за свой бизнес. У меня нет преемника, и именно зятю я отдам свое семейное дело.
Второе условие: если ты не выполнишь первое, ты сам оставишь мою дочь навсегда.
Расул Бей замолчал и посмотрел ему в глаза, словно пытаясь понять, какую реакцию вызывают его слова. И стоит ли вообще продолжать. Затем сказал:
– Ты знаешь, что ровно через неделю в Москве пройдет выставка. Поедешь главным. На выставку мы везем разные ковры. Среди них есть дорогой свадебный ковер. Думаю, ковры сейчас никому не нужны. Но хотя один из них – свадебный, ты должен продать. Если привезешь обратно ковер, это станет плохим знаком: не отдам свою дочь тебе в жены.
Разговор заставил его задуматься. На душе было неспокойно. Но сроки проведения выставки требовали оперативной подготовки, которая отнимала все время. Через неделю в Москве, когда ярмарка-выставка начала работать, он понял: продать ковер нереально. И не потому, что он дорогой. Не продавались и дешевые. Просто люди перестали интересоваться коврами. Он рассказывал о прелести представленных ковров, об уникальности коврового искусства. Это было очень интересно, но все равно народ смотрел на другие вещи для своих квартир и домов.
Все мечты летели в никуда. До окончания выставки оставалось всего три дня.
Вечером, сидя в гостинице, он вспомнил, как бабушка любила гладить его по голове и говорить: «Сынок, если очень трудно, что-то не сбывается – молись. Открывай свое сердце людям, люби Господа, он – всемогущий. Он все, как надо, сделает».
Задумавшись, он не заметил, как слова молитвы полились сами собой. Он просил о том, чтобы можно было вернуться домой без ковра. Чтобы Гальмиз, несмотря ни на что, стала его женой. Он просил Иисуса устроить так, чтобы не гневался Расул Бей и остался доволен. Он просил: «Господи! Помоги мне вернуться домой с пустыми руками. Пусть этот ковер хоть кто-то заберет».
Утром в последний день выставки народу было мало, ведь большинство участников собирались уезжать, а потому убирали оставшийся товар. Да, что-то и у них все-таки было продано. Но злополучный дорогущий и красивейший ковер не продавался. Оставив торговлю на девушек-помощниц, он решил попить кофе. Взяв чашку кофе и присев в сторонке, увидел молодую грустную женщину. Она сидела в стороне перед чашкой остывшего чая. По ее лицу текли слезы.
– Я могу чем-то помочь? – спросил он.
– Нет, – ответила она. – Моя девочка в больнице, а мне не хватает денег на операцию.
Она плакала и рассказывала о том, как собрала денег, но сумму за операцию опять увеличили. Что делать теперь, она не знает. Мгновенно в его голове созрел план. Он взял ее за руку и повел в комнату, где располагалось радио выставки. Объяснив что-то сотрудникам, начал рассказывать: какая у них фабрика, какие замечательные люди здесь работают. Он говорил, какие песни поют, какие молитвы читают люди, когда ткут ковры. Каждый ковер – это талисман семейного счастья. Но есть один особенный ковер. Его ткали три самые старейшие ткачихи, у которых не талант, а особый дар, полученный свыше. Раньше они ткали ковры для свадеб. Каждый, в чьем доме оказывался ковер, имел крепкую семью и много детей.
Едва переведя дух, он произнес: «Но у этого ковра есть особое предназначение. Деньги, вырученные от продажи, я отдам молодой маме на операцию ее ребенка».
Он замолчал, выдохнул и сел, подумав, что устал так, словно разгружал вагоны с песком. Очнувшись от раздумий, почувствовал, как молодая женщина гладит его по руке и говорит: «Даже если ковер не купят, вы сделали так много».
Они спустились в павильон, где ковер все так же висел на своем месте.
В отчаянье, скрутив ковер, он сказал женщине:
– Пойдемте! Где ваш Минздрав?
На такси, с ковром, они поехали в Министерство. Их не пропускали. Но он так возмущался, так просил разрешения пройти, что кто-то из руководства разрешил его пропустить.
Он рассказал о женщине и добавил, что этот ковер стоит в пять раз дороже, чем операция.
Так они дошли до самого министра. Одним звонком свыше была положительно решена судьба маленькой девочки.
– А ковер? Молодой человек! – кричала вслед ему секретарша.
– Это подарок на счастье.
Он улыбнулся, вспомнив всю нелепость тогдашнего положения.
Воспоминания медленно кружились в голове: приехав в гостиницу, он понимал – проиграно все.
Завтра его ждал путь домой. Ковер он не продал, да и самого ковра нет. А значит, нет и Гальмиз.
Он грустно думал: «Ну что ж, возможно, с другим она будет счастливее. Что я могу сделать? Если даже не смог продать ковры. Одно радует – спасли девочку».
Он стал собирать чемоданы. Ночь в поезде была бессонной.
Приехав в Ташкент, сразу же пошел к Гальмиз с намерением рассказать, что в Москве встретил другую женщину, а потому уезжает.
У ворот дома любимой Гальмиз его встречал Расул Бей.
С опущенной головой он подошел к нему.
– Эх, сынок, что не весел, что голову повесил?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!