Ночь с принцем - Сабрина Джеффрис

— Очень смешно. Роза — вдова солдата. У него она научилась таким манерам.

— Как и ее хозяйка. — Берн увернулся от лакея, несущего особенно большой тюк блестящего розового атласа. — Помоги Бог тому несчастному, который решит подстеречь вас двоих в темной аллее. Он, без сомнения, очень скоро останется без головы.

— Иногда женщине приходится защищать себя.

— А иногда, моя милая, ей следует предоставить это мужчине.

— Если это не тот самый мужчина, от которого надо защищаться.

— В этом случае, — Берн игриво улыбнулся, — есть более надежные способы поставить мужчину на колени, чем стрельба.

Кристабель мысленно поклялась, что не будет обращать внимания на попытки этого дамского сердцееда втянуть ее во флирт.

—А вы-то что об этом знаете? Могу поспорить, что вы никогда не стояли на коленях перед женщиной.

— В постели я делаю это постоянно. — Берн окинул Кристабель нескромным взглядом и прибавил шепотом: — С нетерпением жду возможности продемонстрировать это вам.

Берн, опустившийся на колени между ее обнаженными бедрами, вдруг так ясно представился Кристабель, что она испугалась.

— Боюсь, вам придется долго этого ждать, — резко ответила она, пытаясь убедить в этом не только его, но и себя.

Берн лишь рассмеялся. Ну и наглец! Похоже, он нисколько не собирается соблюдать условия их договора. Или просто привык соблазнять любую женщину, оказавшуюся в поле зрения?

Что ж, с ней у него ничего не получится. И она не позволит собственному воображению играть с ней такие шутки. Не станет представлять себя с ним в постели. Не будет гадать, каким — нежным или грубым — он окажется. И останется ли у нее после любви с ним чувство какой-то непонятной неудовлетворенности, как всегда бывало в постели с Филиппом.

Господи! О чем она думает всего через месяц после похорон мужа?

Берн увлек Кристабель в соседнюю маленькую гостиную, чтобы не мешать лакеям, все еще снующим по прихожей с ворохами ярких тканей. Оглядевшись, он задержался взглядом на висящем над камином портрете, который Кристабель привезла с собой из Роузвайна.

— Ваш отец?

— Как вы догадались?

— Генеральская форма, — улыбнулся Берн, — и сходство. У вас такие же неистовые зеленые глаза и упрямый подбородок.

— Спасибо. — Кристабель была польщена. Она привыкла слышать, что совсем не похожа на папу: генерал был худым и высоким, а его каштановые кудри, выбеленные сединой, ничуть не напоминали ее прямые черные волосы.

— А он знает о вашем плане?

— Откуда? — Кристабель взглянула на Берна настороженно. — Он же сейчас воюет с французами.

— И вы ему ничего об этом не писали?

— Я решила, что не стоит беспокоить его.

— А Принни? — Берн небрежно приподнял одну бровь. — Когда он узнал, что ваша «собственность» попала в чужие руки, почему он не обратился к генералу?

Потому что у него не было на это времени. Через месяц лорд Стокли осуществит свои угрозы, если она, Кристабель, его не остановит. А месяца едва ли хватит, чтобы разыскать отца и вернуть его в Англию.

Кристабель решила, что не стоит рассказывать обо всем этом Берну. Он и так слишком любопытен и может задать массу новых вопросов, на которые она не имеет права отвечать.

— Я думаю, — пожала она плечами, — что его высочество решил иметь дело со мной, потому что это мой муж продал нашу семейную собственность.

— А если бы ваш отец знал об этом плане, что бы он сказал?

Стараясь не обращать внимания на пристальный, испытующий взгляд Берна, Кристабель сжала руки в кулаки и смело солгала:

— Понятия не имею.

— Думаю, ему бы не понравилось, что вы губите свою репутацию ради «семейной собственности».

— Будем надеяться, что он об этом ничего не узнает.

Но разумеется, папа узнает. И конечно, ему это не понравится. Кристабель всегда была его «маленьким солдатиком», его любимой дочкой, и он не захочет, чтобы ее доброе имя порочили грязными сплетнями.

Только что толку в ее добром имени, если под угрозой находится его репутация? Кристабель не желала видеть, как газетные писаки делают «Кипучего Рэндала» виновником величайшего скандала в истории королевского дома.

А все может обернуться еще хуже. Его высочество недвусмысленно намекнул ей, что, если письма не будут возвращены, папу вполне могут повесить как предателя. Разве допустит Кристабель такое?

Конечно, папе не стоило хранить эти письма после того, как ему приказали уничтожить их. Но, как любой военный стратег, он хотел позаботиться о защите своей семьи на случай, если услуга, оказанная принцу, обернется, как это часто бывает, опасностью и преследованием.

Так и случилось. И причиной тому — муж Кристабель. А ведь папа предостерегал ее против этого брака. Лучше бы он просто запретил ей встречаться с Филиппом. Скольких бед удалось бы им избежать.

Кристабель вздохнула. Нет, тогда они с Филиппом просто сбежали бы. Вспомнить только, как противилась она советам и запретам отца, который хотел всего лишь защитить ее. А Кристабель жаждала свободы, простора, света.

Ей казалось, что она найдет все это в любви Филиппа — офицера и джентльмена, совершенно неотразимого в глазах юной и неопытной девочки. Какой же наивной дурочкой она была.

— Мистер Берн, миледи.

Кристабель была благодарна миссис Уоттс, отвлекшей ее от грустных мыслей. Вслед за Берном она вышла из гостиной и обнаружила портниху в прихожей.

— Все готово для примерки, — объявила та.

Они прошли в небольшую комнату, из которой миссис Уоттс сразу же выгнала Розу, сославшись на недостаток места.

— Я думаю, горничные всегда только мешаются, — доверительно сообщила она, когда недовольная служанка вышла. — Туалетами дамы должны заниматься эксперты, не так ли?

— Разумеется, — согласилась Кристабель, смущенная и польщенная одновременно, но когда портниха разложила на столе модные картинки, стало ясно, что, говоря об экспертах, она имела в виду не ее, а мистера Берна.

Он перебирал картинки и отрывистым голосом давал указания, которые миссис Уоттс едва успевала записывать.

— Понадобятся по крайней мере пять сорочек, семь вечерних платьев, одиннадцать платьев для прогулки и к каждому — накидка или спенсер…

— Зачем так много? — попыталась протестовать Кристабель.

— Мы проведем в имении у Стокли целую неделю, — Берн непринужденно положил руку ей на талию, — и я хочу, чтобы вы как можно чаще меняли туалеты.

Портниха деликатно отвела глаза, а Кристабель бросила на Берна сердитый взгляд. Не слишком ли он увлекся ролью любовника?

Так и не убрав руки, Берн продолжал диктовать дальше: