Кавалькада - Уолтер Саттертуэйт
Шрифт:
Интервал:
С любовью,
Джейн
В тот же день, в семь часов вечера мы ждали Пуци под уличным навесом у гостиницы «Адлон» на Парижской площади. Мисс Тернер отправила еще одно письмо. Я начал подозревать, что она писательница, хотя и скрывает, и что она посылает кому-то очередные главы своего бесконечного романа.
Я оставил «кольт» в чемодане, который привез во Франкфурт Кодуэлл. Решил, что за ужином он мне не понадобится.
По-прежнему шел дождь, нескончаемый, нудный, моросящий. Капли походили на бусинки расплавленного серебра в желтом свете уличных фонарей. Унтер ден Линден постепенно заполняли большие дорогие машины. Огни их фар будто струились, отражаясь на мокром черном асфальте. Гудели клаксоны, урчали моторы.
Тротуар заполняли прохожие с зонтиками. В толпе было много пареньков в матросской одежде — они пересмеивались и поглядывали на прохожих оценивающим взглядом. Были там и самодовольные юноши в стильных костюмах, хотя на самом деле это были не юноши, а девицы с короткими стрижками. Были среди них и настоящие девицы, одетые как дорогие проститутки. Попадались и высокие надменные женщины в длинных кожаных жакетах и ярких кожаных сапогах. Встречались и толстые краснолицые мужчины средних лет — словно зажиточные покупатели в гигантском магазине, они придирчиво разглядывали проплывающий мимо товар.
А среди продающих и покупающих сновали нищие, целая армия нищих — их было куда больше, чем всех остальных. Старики и молодые парни, кто без руки, кто без ноги. Старухи во вдовьем черном рубище. Дети в тряпье. Исхудавшая молодая мать с такой же исхудавшей маленькой дочуркой. И снова дети в рванье.
У дверей гостиницы стояли два швейцара в форме римских военачальников, которые отгоняли попрошаек. Они не обращали внимания на остальную часть толпы, точно так же как и остальная часть толпы не обращала внимания на попрошаек. Какие-то люди, совсем немного, мужчины и женщины в разнообразном порядке, входили в гостиницу и направлялись в бар, чтобы поговорить о делах. В тяжелом влажном воздухе мешались запахи духов и лосьона после бритья — в основном дешевых, редко дорогих — и выхлопных газов.
Мисс Тернер поправила очки и обратилась ко мне:
— Похоже на светопреставление, верно?
— Почему?
— Вся эта нищета, попрошайки… такое впечатление, что всем кругом наплевать.
— Наверно, они об этом даже не задумываются. Хотя завтра сами могут оказаться среди нищих.
— Так тем более, думаю, их должна беспокоить такая судьба.
— Тогда сегодняшний вечер им был бы не в радость.
Мисс Тернер собралась было еще что-то сказать, как вдруг рядом раздался автомобильный гудок.
У гостиницы остановилось такси. Опустилось боковое стекло, и Пуци как-то умудрился просунуть в него свою большую голову. Такси выглядело так, будто вот-вот разродится.
— Фил! — крикнул он, моргая от попавшего в лицо дождя. — Мисс Тернер!
Я поднял зонт над головой мисс Тернер, и мы побежали под проливным дождем к такси. Дверца распахнулась, Пуци потеснился и занял теперь уже только половину сиденья. Я подождал, пока мисс Тернер сядет в машину, затем закрыл зонт, кое-как втиснулся сам и захлопнул за собой дверцу. Зонтик я держал вертикально между коленями. В машине было тепло и влажно, и мы с мисс Тернер расстегнули наши пальто.
— Привет-привет! — сказал Пуци. У него на коленях под шляпой лежала большая книга. — Мисс Тернер, вы просто очаровательны.
— Благодарю, — сказала она. На ней была маленькая черная шляпка. Темные волосы стянуты на затылке в тугой узел. Под пальто — одно из платьев, купленных во Франкфурте: серое шелковое, с завышенной талией, длиной до середины икр. У нее были очень красивые икры.
Пуци, навалившись на нее, обратился ко мне:
— Фил, я разговаривал с Гессом, а он поговорил с… — Пуци глянул в затылок водителю, — нашим другом. Рад сообщить, что все в порядке. Я могу назвать имя. Того человека в парке.
— Кто же он?
Еще один взгляд в затылок водителю.
— Потом, ладно? Гесс сообщил мне кое-что еще. Во-первых, номер телефона англичанки, подружки Гуннара. Ее зовут Нэнси Грин. Я звонил — она живет в пансионе в Шарлоттенбурге, но ее не было дома. Хозяйка сказала, сегодня вечером она должна быть в «Черной кошке». Она там работает.
— Что за «Черная кошка»?
— Кабаре. Если хотите, можем заглянуть туда после ужина.
— Годится.
— Гесс также сказал, что у Фридриха Нордструма в Берлине есть сестра. Грета.
— Нордструм — один из списка?
— Да. Помощник Геринга, я говорил. Но, боюсь, пообщаться с сестрой будет сложнее, чем с мисс Грин. У нее нет телефона. По дороге сюда я заехал в регистратуру Центрального полицейского участка на Александерплац и попробовал разузнать ее адрес. Но там не отмечено, что она проживает в Берлине.
— Наверно, живет под другим именем, — предположил я.
— Возможно. Мне очень жаль, но, боюсь, она проститутка, — Мы как раз проезжали мимо фонаря, и я заметил, что он бросил беглый извиняющийся взгляд на мисс Тернер. — Я же говорил, времена нынче тяжелые, Фил, и многим хорошеньким женщинам приходится продавать себя, просто чтобы выжить.
— Как же ее разыскать?
— Есть один способ. Она, наверно, связана с Институтом сексологии.
— С институтом сексологии?
— Он так называется. Им руководит психоаналитик по имени Магнус Гиршфельд. Сущий маньяк, Фил. Сумасшедший. Каким-то образом он умудрился использовать свою сексуальную одержимость и организовать этот институт, и тот приносит ему приличный доход.
— Сестра Нордструма на него работает?
— Нордструм говорит, иногда.
— Где находится институт?
— На улице Бетховена. В Тиргартене, рядом со Шпре.
— У вас есть описание этой женщины?
— Да. — Пуци полез во внутренний карман пальто и достал листок бумаги. Когда мы проезжали мимо следующего фонаря, он прочел: — Двадцать три года, блондинка. Вес — пятьдесят девять килограммов, рост — сто восемьдесят сантиметров.
Он передал мне листок.
— Спасибо, — сказал я. Вынул из кармана бумажник и положил туда листок. Потом повернулся к Пуци. — Проверим ее завтра. Что насчет Рема? Он все еще в Берлине?
— Да, но мне не удалось с ним связаться. Я оставил ему записку. Он должен позвонить мне сегодня в ресторан.
— Прекрасно.
— Я еще кое-что выяснил. — Мы снова миновали фонарь, и я заметил, как Пуци улыбнулся.
— Что именно? — поинтересовался я.
— Мисс Тернер, — сказал он, повернувшись к ней, — сегодня днем я спрашивал, есть ли у вас родственники в Германии.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!