Танковые рейды 1941-1945 - Амазасп Бабаджанян

* * *

На заре создания и развития нашего военного образования партия и Ленин подчеркивали, что без глубоких знаний, без серьезной образованности нет настоящего командира. Глубокие знания у командира должны сопутствовать целому ряду других качеств. «Раз мы готовим армию к решающей борьбе с крупными и серьезными противниками, — говорил М. В. Фрунзе, — мы должны иметь во главе наших частей людей, обладающих достаточной самостоятельностью, твердостью, инициативностью и ответственностью. Нам нужно иметь такой командный состав, который не растерялся бы ни при какой обстановке, который мог бы быстро принять соответствующее решение, неся ответственность за все его последствия, и твердо провести его в жизнь»[5].

В нашей ЗПШ, как и во всех других военных школах, основной упор делался на воспитании у будущих командиров инициативности и самостоятельности, энергичности, крепкой воли и решительности. В нас воспитывали способность к анализу самых сложных, быстроменяющихся данных обстановки, умение отделять главное от второстепенного. От нас требовали быстроты решения, но отнюдь не бездумно-автоматической, а как следствие размышления, вникания в самую глубинную суть дела. Нас учили, что настоящими командирами становятся не сразу, не в то же мгновение, когда на тебя надета форма с командирскими знаками различия, а постепенно, и поэтому нечего стыдиться первых своих робких шагов, когда тебе вдруг доверены вместо конспектов и учебников техника и вооружение и — что куда важнее — жизни и души твоих подчиненных.

Из ЗПШ в часть мы отправлялись втроем — новоиспеченные взводные: П. Осекин, А. Айдамиров и я. Явились представляться командиру полка. В кабинете присутствовал и комиссар полка Н. И. Викторов. Комполка Н. П. Недвигин выслушал наши доклады, пригласил сесть, объявил нам, кто в какую роту назначается, тут же вызвал помощника по хозчасти, велел разместить нас в общежитии комсостава.

Комиссар Викторов зорко, но очень благожелательно разглядывал каждого из нас. Когда Недвигин наконец отпустил нас, Викторов вышел вслед.

— Посидим немножко, братцы, если не возражаете. Хотел вам кое-что сказать наедине, чтоб при командире вас не смущать. Я насчет этого самого смущения. Понимаю, оно у вас от робости. Вполне, впрочем, мне понятной. Но вот что скажу в напутствие, что ли, перед тем, как примете свои подразделения: не тушуйтесь. Может, и трудно будет на первых порах, так ведь от этого никуда не денешься — от первой поры, — он как-то удивительно располагающе рассмеялся. — У всех у нас она была, первая пора… Но задача в том, чтоб в силы свои, в возможности верить. Верить… Да, да. А это ощущение уверенности приходит, если умеешь создать правильные отношения с подчиненными, особенно со своими помощниками — младшими командирами. И, конечно, с партийной и комсомольскими ячейками в подразделениях… И еще вот что: будут трудности какие — всегда приходите без стеснения, в любой час: помозгуем вместе.

Взводный Бабаджанян вскоре после выпуска из ЗПШ

Трудности, конечно, не заставили себя ждать. Как всегда, молодого командира проверяли каверзными вопросиками. Подкидывали эти вопросы обычно «старички» — красноармейцы, прослужившие уже почти весь свой срок. Особенно отличался этим некий Маньков. Признаюсь — допекал он меня крепко. А что поделаешь: отвечать-то надо. Не ответишь — неучем ведь прослывешь.

И вот однажды иду я мимо ротной канцелярии, дверь приоткрыта, слышится голос нашего старшины:

— Товарищ Маньков!.. Ну-ка станьте как положено перед командиром. То-то. И слухайте меня. Это что за шутки выдумали вытворять на занятиях у взводного? Думаете, молодой — вам над ним поиздеваться можно? Так знайте: раскусил я вас, невелика загадка — Маньков. Ишь, какой герой! А ну, может, мне какой каверзный вопросец припасли: по материальной части или там по уставам? А может, по политике? По политике ты не решаешься взводного задирать — посильнее тебя будет. Что касается матчасти, так, думаешь, если второй год служишь, больше взводного знаешь? Он школу командирскую окончил. А ты профессор? Отвечай!

— Да я… — пытался оправдываться Маньков, — я, товарищ старшина, я же…

— Что языком кренделя выделываешь — нечего ответить, да? То-то. А хоть бы чего и не знал взводный, так тогда помочь ему надо. Свой же брат, такой же, как ты, хлебороб бывший. А ты его шпынять, ровно он тебе «ваше благородие» какое. Ясно, боец Маньков?

— Ясно, товарищ старшина!

Да, именно в этом заключалась та главная разница, что отличала взаимоотношения между бойцами и командирами Красной Армии от взаимоотношений солдат и офицеров старой русской армии, капиталистических армий. Разница качественная, кроющаяся в иной социальной сущности, определяющая и новое существо дисциплины армии социалистического государства.

В приказе начальника Закавказской пехотной школы, который я довольно подробно, но все-таки лишь частично процитировал выше, содержался еще один призыв к нам, выпускникам, молодым командирам: «Будьте хорошими массовиками…».

Пусть своеобразность лексики тех лет не отвлечет читателя от огромного смысла, который вкладывался тогда в это слово: массовик — организатор массы, плоть от плоти ее, человек из народа и потому теснейшим образом связанный с народом.

…Вижу себя новоиспеченным взводным — командиром пехотного взвода 4-го Кавказского стрелкового полка.

Не просто начинать новую жизнь. Еще вчера курсант, и хоть трудно овладевать премудростями военного дела, но все-таки отвечаешь лишь за себя одного. И вдруг — «отец-командир»! И вручены тебе жизни и души твоих подчиненных, ты за них в ответе. До сих пор тебя воспитывали, теперь ты сам воспитатель и должен из вот этого рабочего или крестьянского парня сделать воина, доблестного бойца Красной Армии, научить его не только метко стрелять, но и вселить в его душу неистребимую ненависть к классовому врагу и неугасимую веру в дело народа и партии.

Хорошее училище — великая вещь. Но никакая, пусть самая что ни на есть идеальная, школа не в состоянии снабдить молодого офицера всем, что понадобится ему, когда он, переступив ее порог, шагает в жизнь. Всякое случалось с молодыми выпускниками нашей Закавказской пехотной школы в первые годы после выпуска. И в судьбе нашей сыграли огромную роль наши старшие товарищи, бескорыстно помогавшие нам отыскать свое место в строю.