Ах, уехал мой любимый - Тата Кит

Когда руки мыл Леша, то грязная пена летела во всех возможных направлениях, долетая порой до верхнего ящика гарнитура. Стоит ли говорить о том, сколько раз мы из-за этого ругались?

- Мам, три ложки на стол класть? – вернул меня с небес на землю голос сына.

- Да, Вань, три, - проморгалась и, наконец, приступила к разливу супа по тарелкам.

Расставила их на столе и поменяла местоположение одной, так как привычно поставила её туда, где раньше сидел муж. Под вопросительным взглядом сына быстро передвинула тарелку на противоположный край стола.

- А ты ел когда-нибудь суп с сырными клецками? – спросил Ваня у Матвея, пока они устраивались на стульях.

- Не-а, - качнул мужчина головой. – Холостякам такая радость не доступна. Бич-пакеты - наше всё.

- Холостякам, - проговорил Ваня вполголоса, словно пробуя слово на вкус. – Ты болеешь чем-то?

Рука с хлебом дрогнула вместе с нависшим над ним ножом. Обернулась посмотреть на лицо Козырского, которое не выражало ничего, кроме веселья.

- Болею, дружище, - кивнул он. – И вылечить меня может только очень красивая и умная девушка.

- Как моя мама? – нашелся маленький советчик. – Она меня всегда лечит.

- Точно. А еще она умная и красивая.

- Да.

Две пары глаз обратились ко мне. Поспешила отвернуться и скрыть пылающие жаром щеки.

Боже! Да я покраснела как школьница, услышав комплимент от симпатичного ей мальчишки.

А мы давно не школьники, и за спиной моей давно не мальчишка, а вполне себе взрослый, почти тридцатилетний мужчина со своим жизненным багажом и набором шрамов. Но я всё равно краснею, словно мне опять шестнадцать.

Взяв себя в руки, поставил на стол салат и хлебницу. Старательно избегая зрительного контакта, принялась за поедание своей порции, гипнотизируя бульон.

- Собрал железную дорогу? – продолжил Матвей общение с Ваней.

- Собрал, - вздохнул сын. – Только поезд по ней не едет.

- Почему?

- Не знаю. Я чуть-чуть им поиграл, прокатил через тоннель, а потом он встал и больше не едет, - последовала небольшая пауза, заставившая меня насторожиться. – Матвей, а ты умеешь чинить железные дороги?

- Вань, - вклинилась я аккуратно. – У Матвея много работы…

- Никогда не чинил железные дороги, - успешно проигнорировал меня Матвей. – Но, думаю, если ты мне поможешь, то вместе мы сможем что-нибудь сообразить.

Уронила челюсть в суп.

И всё? Так просто за любой кипиш?

- Круто! – активно заёрзал на стуле сынок, готовясь с него спрыгнуть. – Мам, можно мы с Матвеем пойдём в мою комнату?

- Сначала вы доедите суп, попросите добавки и только потом пойдёте, - изобразила я строгую мамочку и поймала лёгкую улыбку Козырского.

- От добавки я бы не отказался прямо сейчас, - придвинул он мне пустую тарелку.

- А мне ещё клёцок добавь, пожалуйста, - подъехала следом тарелка сына.

- Вы сговорились, что ли?

- Ну, мам, там железную дорогу надо срочно ремонтировать, - загнусавил Ваня. - Уголь надо в город привезти…

- Ох, уж эти ваши мужские дела, - закатила глаза и, вздохнув, взяла их тарелки для добавки.

Небольшой ремонт маленького поезда от детской железной дороги перерос в самую настоящую транспортную эпопею.

Уже глубокий вечер, сыну скоро спать, а я пару часов пытаюсь работать и не реагировать на звуки из детской комнаты. Там постоянно что-то якобы взрывается, поезда сходят с рельсов, а Каренина (которой стала ни в чем неповинная пластиковая овца) то и дело жуёт рельсы.

Очередной «взрыв», порвавший долгожданную тишину, вынудил меня оторваться от проверки тетрадей и раздать парочку люлей машинистам, один из которых, вообще, сейчас должен ремонтировать ванную комнату, а не вот это вот всё. Хотя, потолок он сделал. И на том спасибо.

Широко и уверенно шагая, добралась до детской комнаты, распахнула дверь, открыла рот, чтобы произнести гневную тираду, и снова захлопнула, поймав необъяснимую с первого взгляда картину. Ваня и Матвей, сидели на полу с колготками сына на головах.

- Чё? – бросил мой мальчик вполне резонный вопрос и теперь на меня с пола смотрели две пары глаз. Синие и темно-карие.

- Н… ничего, - выдавила, едва шевеля губами.

Сделав вид, что не знакома с этими двумя любителями колготочек, прикрыла за собой дверь. Постояла рядом с ней некоторое время, ожидая, когда пройдёт растерянность и оцепенение.

На ужин были грибы. Шампиньоны. Стало быть, дело точно не в них, а значит, не мешало бы выяснить, что здесь, все-таки, происходит.

Набравшись смелости, вновь приоткрыла дверь, но в этот раз не так резко, как минутой ранее. Мало ли… Вдруг там уже и мои платья пошли в ход.

- О, нет! – притворно страдальчески пищал Козырский. – Туфелька принцессы застряла между шпалами. Кто ее спасет?

Принцессой была очередная овца, стадо которой было разбросано по всей комнате. Мальчики такие мальчики… Одной овцой с замашками принцессы дело не обходится – перебрали всех, что попались под руку.

- Лосиныч спасёт принцессу! – почти басил Ваня, когда из-за его спины «вылетал» маленький плюшевый медвежонок, плащом которому служила салфетка, которую Матвей слямзил за ужином, а вместо лосин у медведя была надета чистая рабочая перчатка. Вот только если две его лапы были продеты в отделения для пальцев – указательного и безымянного, то оставшиеся три свободно висящих отделения представляли собой шокирующую для матери и педагога картину. К двум болтающимся пальцам по бокам медвежонка - мизинцу и большому - у меня претензий не было, а вот средний из них занимал не самую выгодную позицию между лапками Лосиныча, болтаясь тканевой тряпочкой. Вероятно, полное имя этого супергероя - Конфуз Лосиныч.

- Эм… - почесала лоб, подбирая слова, чтобы не казаться истеричкой, которую не взяли третьей в эту странную игру. – А почему у вас на головах колготки?

- Мам, - цокнул и почти закатил глаза Ваня. – Ты чё? Мы же троллейбусы. А это наши штанги, - поднял он и вытянул колготы над головой.

- Угу, - поджала я губы и шумно вдохнула. – Ванюш, ты пока начинай собирать игрушки, а я со старшим троллейбусом поговорю. Хорошо. И Лосиныча маме дай, пожалуйста.

- А что уже спать пора? – выпучил сын глаза.

- Да, Вань. Уже почти десять.

- Ого, старичок! – поднялся на ноги Матвей. – Вот это мы с тобой засиделись.

- Ага! – активно закивал Ваня, сияя восхищением в синих глазах.

- Сейчас я быстро поговорю с твоей мамой и помогу собрать поезд, чтобы завтра ты смог сам его запустить.