Стражи времени - Сергей Ванин

— Здравствуй, друг! — Берия стоял, опершись о стол, прочно сидевшее на его носу пенсне поблёскивало в свете апрельского солнца, которое проникало во все окна просторного кабинета.

— Доброе утро, Лаврентий, — Дадуа пожал протянутую руку и без приглашения уселся на стул, прямо перед шефом.

Берия, оттолкнувшись от крышки стола, подошел к книжному шкафу, стоящему в глубине кабинета и снял с него хрустальную пепельницу, по форме напоминавшую корабль. Весь этот ритуал Вахтанг знал отлично. Сейчас Лаврентий поставит «кораблик» на стол, рядом с Дадуа, приглашая его, страстного курильщика, не стесняться и дымить прямо в наркомовском кабинете. Что, к слову сказать, было дозволено только Вахтангу и «хозяину», в те редкие визиты, когда «отец всех народов» посещал бериевский кабинет. Вскочившего секретаря в звании подполковника, находившегося в приемной на своем рабочем месте, и пытавшегося вытянуться по стойке смирно, Сталин всегда останавливал небрежным взмахом руки. Не лезь, дескать. «Хозяин» заходил в кабинет Лаврентия Павловича всегда молча, окидывая того насмешливым взглядом своих прищуренных глаз. После этого, выбрав себе стул, подальше от наркомовского кресла, стоящего во главе стола-аэродрома, вождь закуривал трубку. Дальше происходило следующее: если Иосиф Виссарионович замирал с трубкой в руке, Берия тут же подставлял под эту руку пепельницу, а вождь выбивал туда превращенный в пепел табак. Если же Сталин поднимался и, затягиваясь трубочным дымом, поворачивался к Лаврентию Павловичу спиной, пепельница оставалась стоять на месте. А Иосиф Виссарионович покидал кабинет Берии. За время этих молчаливых визитов Сталин не произносил ни слова. Лаврентий же, что-нибудь сказать просто не решался. На различных кремлевских мероприятиях и в рабочей обстановке соратники общались между собой по-деловому, даже можно сказать, дружески. Но причины молчаливых визитов вождя были непонятны Лаврентию Павловичу. Нельзя сказать, что Берия их панически боялся, но после них наступало уныние. Другое дело — приходы Дадуа. Они всегда доставляли Берии радость. Старый друг, как никто другой, мог одним своим видом успокоить его, снять мучительное нервное напряжение.

Жизнь в ожидании провокаций и диверсий стала для наркома привычным делом. Подозревая всех и вся, боясь, несмотря на свою должность, всех и вся, насаждая повсеместно атмосферу тотальной слежки друг за другом, и доносительства друг на друга, нарком постоянно ожидал удара в спину. Этот удар мог нанести кто угодно. Такие правила игры придумал не сам Лаврентий Берия. Они существовали до него. Его предшественники убивали и боялись так же, как и он. Но при нем маховик жутких бессмысленных репрессий был раскручен с новой силой.

Куривший уже вторую папиросу, Вахтанг Дадуа смотрел на старого друга. Смотрел и не узнавал его. И, хотя разница в возрасте составляла каких-нибудь семь лет, выглядел грузный, одутловатый Берия не в пример хуже своего друга Вахтанга. Подтянутый, моложавый Дадуа с черными, как смоль коротко подстриженными волосами, был очень любим прекрасным полом. И, если нарком брал женщин силой, заставляя своих холуев хватать на улице и тащить к себе в логово понравившихся ему красоток, Дадуа, знакомясь с женщиной, мог очаровать ее, не прилагая особых усилий. Представительницам прекрасного пола нравился этот немногословный интеллигентный человек, несущий в себе некую тайну.

Сейчас Вахтанг, глядя на расстроенного чем-то наркома, пытался отгадать причину его плохого настроения. Берия был мрачнее обычного, сильно раздражен и, Дадуа молча ждал, когда Лаврентий начнет разговор. Наконец Берия решился. Подойдя к двери, закрыл ее на ключ, подергал ручкой, проверяя, хорошо ли закрылся замок.

— Вот, Вахтанг! Дело тут у нас образовалось такое, как бы это сказать, — Берия сильно выдохнул, соединил меж собой пальцы обеих рук, покачал в воздухе образовавшейся конструкцией. — А не поймешь, что за дело, чертовщина какая-то, да и только! Может чертовщина, а может и диверсия!

Что за дело? — Вахтанг обозначил неподдельный интерес и деловую озабоченность.

— В Свердловской области имеется село, называется Большие Борщи. В этом селе служит участковый, он один на три близлежащих села. Так вот, этот участковый, капитан Андрей Андреевич Копылов. Кстати, по службе характеризуется очень положительно, мои архаровцы уже проверили. Человек он надежный, его словам верить можно. Ну, так вот, этот Копылов был недавно в Москве по служебной надобности. Приходил сюда, к нам, но, ты же знаешь наших псов цепных, охрану нашу дубиноголовую, — Лаврентий с досадой стукнул по колену, обтянутому синим сукном форменных галифе. — Так вот, наши «гаврики» капитана Копылова этого из далекого Свердловского захолустья послали по месту прописки, как говорится. Тогда он написал письмо лично для меня и просил охрану передать. Сам в тот же день убыл домой. Письмо они мне передали. Оно у меня почти неделю в кабинете вот тут, радом с газетами провалялось. Сам знаешь, Вахтанг, работы невпроворот. А сегодня, когда мне чай принесли, решил ради поднятия аппетита новости из глубинки прочесть. А как прочитал, кушать расхотелось. Тебе сразу позвонил. Давай сейчас вместе обсудим, а потом ты этим делом займешься. Сам ведь знаешь, как я тебе доверяю, Вахтанг. Больше никому не верю. Кругом вражьи силы. Ну, так вот, — нарком перешел к делу. — Рядом с этим селом, в лесу, два месяца назад раздался страшный взрыв. Дело было ночью. Пока капитан Копылов, власть местная, звонил в район, сообщал, пока они там до места добирались, утро наступило. Нашли они там воронку от взрыва, похоже, метеорит упал. Ну, про тунгусский метеорит слышал, ведь?

— Конечно, Лаврентий, — Вахтанг прикурил третью папиросу, поняв, что разговор будет долгим.

— Ну, упал и упал, эка невидаль. Их довольно много падает. Есть маленькие, есть большие. Это, само по себе, не событие для нас. Но, спустя некоторое время, началась форменная чертовщина. Да, я тебе, Вахтанг, забыл сказать, — Берия открыл красивый резной шкафчик, стоящий рядом со столом, достал из него бутылку армянского коньяка и два хрустальных стаканчика. Друзья выпили, и нарком вернулся к рассказу.

— Забыл тебе сказать, Вахтанг, что года четыре назад у капитана Копылова умерла жена. Живет он теперь бобылем. Так вот, недавно он ее повстречал, живую и здоровую. Она за водой шла.

Вахтанг подавился табачным дымом и закашлялся.

— Кто шла? Куда шла? Да ты что, Лаврентий? Капитан этот, видно, жену очень сильно любил. Смириться с ее потерей не может. Ну, как говориться, змия зелёного оседлал, или змий его оседлал, что сути не меняет. Пить он начал, вот и мерещится ему жена его живая и здоровая.

— Не пьющий он, совсем не употребляет, мои ребята все о нем выяснили. Да и потом случай с ним не единичный. Кто-то отца своего покойного увидел да еще в молодом возрасте. Тот с первой мировой войны возвращался. Мужик, который его приметил, в ту пору совсем маленьким был. Так теперь он и отца молодого и себя маленького наяву увидел. Не испугался, подошел к ним и даже разговаривал с ними. Да и не только эти факты, есть и другие. Участковый милиционер все подробно описал. Все здесь! — Берия постучал по тоненькой картонной папке, лежащей на столе.