Весенняя коллекция детектива - Татьяна Полякова

Впрочем, сотрудники в «пресс-службе» надолго не задерживались. Первые полгода все еще надеялись что-то изменить, придумывали стратегии, концепции, сложные ходы, многоумные презентации, но Марина Петровна не любила «балаган» и вообще подходила к своему делу чрезвычайно серьезно. Через полгода молодая поросль, как в вате, увязала в папках «Входящие» и «Исходящие», сотрудники исправно писали «информации», «давали» их в газеты и бешено искали новые рабочие места. Найдя, уходили, оставляя Марину Петровну в тяжком недоумении и слезах – она научила их работать, вложила «частичку своей души», «направила на правильный путь», а вместо уважения такая черная неблагодарность!..

Дольше всех задержалась Олимпиада Тихонова, которой была совершенно необходима запись в трудовой книжке о работе в «крупной российской компании». Задержаться-то она задержалась, но держалась из последних сил. Для того чтобы подать документы в пресс-службу судостроительного холдинга «Янтарь», которым руководил знаменитый бизнесмен и политик Тимофей Кольцов, нужен был год трудового стажа. До года оставалось четыре месяца, и эти четыре месяца вгоняли Олимпиаду в невыносимое уныние.

Расставшись с Мариной Петровной, она вернулась на свое рабочее место, быстро написала «нечто», предназначенное для бедного редактора отдела бизнеса газеты «Коммерсант» и что Марина Петровна почему-то называла «дайджест», потом просмотрела свой отчет, состоящий из двух строчек, и решила позвонить Насте Молодцовой из «Труда».

У Насти недавно родилась дочка, и некоторое время они поболтали об этой самой дочке, на кого она похожа, как спит и ест. Дочка спала, ела и пила хорошо, просто отлично, и главное дочкино достоинство состояло именно в том, что она давала маме возможность работать – как будто ее родили специально для того, чтобы она давала родителям эту возможность!

Убедив Настю в своей полной лояльности и заинтересованности, Олимпиада приступила к самому главному. В «Труде» обещали опубликовать интервью с генеральным директором одного из металлургических заводов, да все что-то мешало. Олимпиада подозревала, что мешает жажда стяжательства и наживы. Журналистке хочется получить хоть чуть-чуть денежек – хоть бы «на дочку»! – а платить не предполагалось.

– Насть, – заговорила Олимпиада, сменив тон с умильно-веселого на в меру деловой, в меру просительный, – ты просто скажи – когда, а то мне начальство покоя не дает! Когда интервью выйдет, ты ведь уже все сделала!..

– Да я-то сделала, – отвечала Настя довольно прохладно, в полном соответствии с правилами игры, – но ты же понимаешь, как у нас все непросто! Тут ВВП опять с визитом ломанулся, у нас все занято этим визитом! И начальство говорит, что директор – это региональный материал, а не всероссийский, и все в таком духе!

– Ну, завод как раз всероссийского значения!

– Лип, мы не газета «Правда» времен двадцать пятого съезда КПСС, чтобы писать про то, как чугун льют!

– Настенька, но ты же сама делала интервью, а у тебя они получаются изумительные! – Это был не совсем подхалимаж, ибо интервьюером Настя считалась высококлассным. – У тебя он там такой пупсик получился, прямо красавец-мужчина, хоть бери его и уводи от законной супруги.

– Хорек он страшный, а не пупсик, Липа! Ты его на фотке видела?

Некоторое время они толковали, хорек он или пупсик, а расстались, пообещав друг другу еще «созвониться». Ничего толком не было сказано, но почему-то Олимпиада уверилась, что на этот раз дело сдвинулось с мертвой точки.

И тут произошло непредвиденное.

Дверь в коридор, которая всегда была открыта, вдруг качнулась, и на пороге появилась Марина Петровна со странным выражением лица. Липе показалось даже, что она подслушивала.

– С кем ты разговаривала?

Олимпиада пожала плечами:

– С газетой «Труд», а что случилось, Марин?

Марина Петровна вошла и оперлась руками об Олимпиадин стол. Никита Белов, который делил с Тихоновой кабинет и в данный момент с сосредоточенным лицом раскладывал пасьянс, незаметно переключил его на какой-то текст и зевнул, не разжимая челюстей.

– Ты так разговариваешь с журналистами?

Олимпиада перепугалась:

– Ну… да. А что такое?

– Позволь, но это же работа! Ты позволяешь себе болтать с журналисткой, как с подругой?!

Олимпиада смотрела ей в лицо и медленно осознавала, что дело ее плохо.

В университетскую бытность пришлось ей проходить практику на Российском телевидении. Ничего особенного она там не делала, в пресс-службе бумажки подавала и принимала, и еще замирала от восхищения, когда в буфете на седьмом этаже старого министерского здания на 5-й улице Ямского Поля встречала скучно жующих бутерброды звезд. Ничему путному она бы так и не научилась, если бы не начальник. То есть он не был ее непосредственным начальником, а был как раз «начальником телевидения», то ли генеральным директором, то ли первым заместителем, но иногда так получалось, что она присутствовала на совещаниях, подменяя его помощницу Таню, у которой всегда была куча дел. Этот начальник, не делая ничего такого специального, собственно, и научил ее работать. Он был очень хорошо образован, деятелен, напорист и трудолюбив. По-английски говорил так же хорошо, как и по-русски, и уважал не только начальствующих, но и подчиненных, что тоже бывает, но редко.

– Весь бизнес, – сказал он однажды на совещании какому-то мальчику, который жаловался на то, что он куда-то звонит, а там, куда он звонит, его никто не хочет слушать, – держится только на личных связях. Профессионализм, знания, эрудиция, все это необходимо, но абсолютно вторично. Никто не станет иметь с вами дела, если вы отвратительно общаетесь, каким бы профессионалом вы ни были.

Он быстро съехал на другую тему, но про «личные связи» Олимпиада запомнила хорошо. Всеми силами она старалась нарабатывать, поддерживать и укреплять именно их, и ей это удавалось!.. Она знала журналистов по именам, знала их мужей и жен, кто развелся, женился или только собирается развестись или жениться. Знала, что у Насти Молодцовой дочка, а у Ивана Вешнепольского, руководителя телеканала ТВТ, даже две. Еще она знала, что Лида Шубина из «Коммерсанта» панически боится непроверенной информации и долго согласовывает с юридическим отделом каждое слово, и при этом торопить ее бессмысленно. Катя Костикова любит смешные книжки и терпеть не может грубой «заказухи» и еще пишет для глянцевых журналов под другими фамилиями, и в этих журналах ее ценят и всегда печатают.

К Насте она ездила в роддом, с Костиковой пила пиво, а Вешнепольского неизменно поздравляла с Днем защитника Отечества, потому что он начинал когда-то военным корреспондентом и однажды даже попал на Кавказе в плен.

Должно быть, Марина Петровна поняла это как-то неправильно, потому что Олимпиада никак не могла взять в толк, отчего та так прогневалась.

– Марин, Настя Молодцова должна поставить наш материал, и я просто решила ее поторопить.

– Разговорами о том, как пописала ее дочь?!