Умереть и встать - Аделина Камински

Троица некромантов с прикрытыми капюшонами лицами во главе с высокомерной Понтилат вызывала удивленные вздохи и ахи слуг, проскальзывающих мимо то с графинами, то с подносами в руках. Девушка старалась не обращать на них особого внимания, но ситуация ее забавляла. То ли еще будет, когда она со своей свитой объявится в дверях парадного зала. Совсем скоро довольным отсутствием невесты Дориана придворным дамам придется закопать свои надежды поглубже. Потому что…

Миновав пустое, не считая пролетающих слуг, северное крыло первого этажа, разношерстная компания вышла в парадный вестибюль. Запаздывающие гости всё еще толпились перед главными дверями торжественного мероприятия, прихорашивались, поправляли замысловатые прически и перешептывались со своими спутниками и спутницами. Кто-то совсем тихо, обсуждая недавние сплетни, кто-то нарочито громко, сообщая всем окружающим о возросшей прибыли со своих земель. Анну-Марию всегда тошнило от подобного вальса языков, но положение вынуждало раз за разом становиться свидетельницей самохвалебных од.

Спрашивать у графини приглашение на Ноябрьский бал уже никто бы не решился, как и у ее частично сообразительных и частично криворуких слуг.

Вот девушка остановилась перед дверями в парадный зал, из-за которых раздавались громогласные звуки приглашенного на торжество оркестра. Нет, страшно ей не было. Разве что немного волнительно увидеть досаду на лицах тех, кто собственноручно уложил госпожу в гроб из натертого до блеска дерева.

Что касалось Азусы, он сильнее раздражался, чем волновался. Не хотелось ему встречаться с отцом и насмешливыми взглядами придворных. Взглядами, красноречиво говорившими ему: «Убирайся. Туда, где тебе самое место». Да он с радостью убрался бы, однако диплом есть диплом. Ради него и в огонь, и в воду, и на королевский бал. Ведь только получив долгожданную свободу, некромант сможет покинуть королевство, ненавистный ему народ и отправиться на поиски лучшей доли. Туда, где его способности будут на большом счету и где льющуюся через край энергию ему помогут обуздать.

— Отпирайте, — властно махнула рукой Анна-Мария, и слуги, переглянувшись с некоторым скепсисом в глазах, дернули за массивные ручки дверей парадного зала. — Я вернулась… — шепотом добавила девушка, улыбнувшись уголками губ.

«Я вернулся», — мысленно повторил Азуса, когда яркий свет сотен свечей ослепил его, а пышные платья вальсирующих барышень замельтешили перед глазами пятнами всех оттенков темного.

Какое знакомое зрелище, однако за пять лет парень уже успел отвыкнуть от терпкого запаха дорогого парфюма, лживых и льстивых улыбок и мрачного взгляда отца, взиравшего на своего сына исподлобья.

Как только глаза брюнета привыкли к свету, некромант тут же нырнул в воспоминания. Эти стройные ряды внушительного размера люстр, гладкий деревянный пол, в котором можно увидеть собственное отражение. Зеркала, развешанные на стенах парадного зала, визуально увеличивали и без того огромное пространство, выделенное в этот вечер специально под празднование начала нового месяца. Каждый месяц Азуса обязан был присутствовать на королевском балу, развлекать придворных своим присутствием, приглашать на танец знатных дам и натянуто улыбаться им.

Должно быть, материнская кровь сказывалась, потому что парень подобные мероприятия терпеть не мог. И дворцовую жизнь в принципе. Предпочитал отсиживаться в библиотеке, или же гулять по саду. Иногда устраивал разнообразные шалости в компании Дориана, за что обоим влетало по первое число.

— Танец процветания, — констатировала Анна-Мария, спускаясь по широкой лестнице в самое пекло праздника.

Каждый бал начала месяца состоял из нескольких обязательных церемониальных танцев, и танцы эти открывали месяц. Всего их было три: жизнь, процветание и смерть. С давних времен королевские семьи чтили все три составляющие, и ни одну из них не обделяли вниманием.

— Танец жизни мы пропустили, — подметил брюнет, последовав за графиней по ступеням из кремового мрамора под цвет стен. — Похоже на насмешку.

Замечание было пропущено девушкой мимо ушей. В толпе вальсирующих она искала человека, на которого пали все ее подозрения. Наследник королевского престола не должен был пропустить ни один из трех танцев.

Немало времени прошло, прежде чем зоркий глаз Анны-Марии зацепился за тяжелый белоснежный камзол Дориана Готтьера. В паре с маркизой Элоизой Хайдегер он традиционно восхвалял процветание, хотя всего месяц назад летал по тому же залу со своей законной невестой. Нет, речь шла совсем не о ревности, хотя графиня гневно прищурилась и сжала кулачки. Речь шла о том, что временное отсутствие графини никак не повлияло на размеренную жизнь дворца, а мода на черные одеяния совпала с ее трауром, цвет которого испокон веков — белый. Судя по темным одеяниям вальсирующих, мало кого озаботила смерть Анны-Марии. Но девушка сама всегда старалась следовать моде, а потому проглотила обиду и поскорее спустилась к празднующим.

В круговерти пьяных смешков, похабных шуток и похвальбы, воскресшую дочь графа Понтилата, казалось, не замечал никто. Слуги сновали мимо с напитками на серебряных подносах, господа и дамы, увлеченные друг другом, алкоголем и танцами, скользнув ленивым взглядом по лицу Анны-Марии, возвращались к своим делам.

Графиня так и стояла у подножия лестницы, ожидая, пока кто-нибудь обратится к ней по имени, но чудо не происходило.

— Не отходите от нас далеко, — шепнул девушке на ухо Азуса. — Не забывайте о том, почему мы здесь.

— Почему вы здесь? — едва слышно со смешком отозвалась Анна-Мария. — Почему я здесь?

Но стоило ей встретиться взглядом с принцем, ведущим противную Элоизу в танце, и ситуация для покинутой всеми графини в корне изменилась.

Наследник престола, совершено наплевав на все правила придворного этикета и традиции, оставил свою партнершу прямо посреди зала среди вальсирующих пар и бросился к бывшей невесте, позвякивая цепями на богато расшитом праздничном наряде. На долю секунды Анна-Мария даже опешила, не ожидая подобной прыти, однако быстро взяла себя в руки и задрала подбородок еще выше, чем прежде.

— Энн-Мэй! — с теплой улыбкой на лице принц подхватил женскую ручку и коснулся тонких пальцев губами. Задержался, подняв на графиню глаза, но встретив привычную холодность во взгляде, оторвался. — Я думал, что Азуса очень зло пошутил надо мной, сообщив о том, что ты… о том, что ты…

— Воскресла, — подсказала девушка, и Дориан быстро закивал, всё еще не выпуская руку Анны-Марии из своей.

— Я сбился со счета, сколько раз подавал прошение о воскрешении, но каждый раз мне отвечали категорическим отказом! Я думал, что сойду с ума. А ты… а ты здесь и я… я так счастлив, Энн-Мэй…

«У вас, высочество, не всё в порядке с головой, видать», — растерянно моргал Марло, наблюдая за тем, как влюбленным взглядом наследник престола пожирает скривившуюся от отвращения графиню.

«Продолжаешь свою коварную игру?» — прищурилась Анна-Мария, снизу вверх разглядывая светившееся лицо принца.