Атомный поезд - Данил Корецкий

— Товарищ генерал, полковник Смартов доклад закончил, — обозначив стойку «смирно», доложил начальник отдела контрразведки.

В кабинете наступила тишина. Здесь сидели девять человек, все в штатской одежде, но с военной выправкой и специфическими знаниями о предательстве. Все они не верили в случайности, совпадения, объяснимые двусмысленности. Просматривая любимые всеми чекистами «Семнадцать мгновений весны», они снисходительно улыбались, когда Штирлиц объяснял Мюллеру, как попали его отпечатки пальцев на чемодан русской радистки. Потому что объяснять тут нечего, все и так ясно. И конечно, Мюллер даже не стал бы слушать хитроумные выдумки — просто приказал бы содрать с него кожу и очень скоро узнал бы всю правду. Так что с генералом Фальковым всё было предельно понятно.

— Попался, гадюка! — мрачно процедил генерал Мезенцев. — Давно у нас не было таких высокопоставленных выползышей… Молодцы, ребята, хорошо сработали. Только надо теперь все задокументировать, как положено. За то, что он вышел из «Волги», зашёл в магазин и нассал во дворе, ему измену Родине не предъявишь. Надо аккуратно всё подработать…

— Я прошу санкции на установку за ним круглосуточного наблюдения, прослушивание телефона и перлюстрацию корреспонденции, — сказал Смартов.

— Готовьте бумаги, я подпишу, — резко взмахнул рукой генерал. — Что же он им передал, гад?!

Это были мысли вслух или даже вопрос самому себе. Ответом послужило вежливое молчание. Никто из находящихся в кабинете офицеров этого не знал. До поры до времени. Точнее, до того момента, когда предатель окажется в застенках Лефортово. Все оперативники были преисполнены желания максимально приблизить этот момент.

* * *

Курсант Кудасов в гражданской одежде чувствовал себя непривычно. Кремовая шведка, серые брюки и босоножки казались невесомыми, иногда появлялось ощущение, что он голый бродит вокруг огромного шара из резного чугуна, воздвигнутого посередине цветочной клумбы. То и дело он смотрел на часы. Оксана задерживалась. У неё тоже горячие дни: она заканчивала педагогический и сдавала выпускные экзамены.

Александр тяжело вздохнул. Он каждый раз встречался с Оксаной, как в самый первый. И каждый раз это было для него праздником.

Вот и сегодня он пришёл на свидание на полчаса раньше условленного времени, а она опоздала на двадцать минут, и почти час он мучился ревностью и смутными подозрениями. Но когда увидел стройную фигурку, в нарядной розовой блузке и коротенькой облегающей юбочке, то мгновенно успокоился, сердце его размякло. Оксана шла короткими шагами, горделиво вскинув маленькую головку и делая вид, что не обращает внимания на взгляды почти всех встречных мужчин.

Неужели это его невеста? Он всегда представлял её так — и в её компаниях, и в своих. Она не возражала, но сама рекомендовала Александра как просто знакомого. И в разговорах обходила этот момент, если он то и дело говорил о будущей супружеской жизни, то она только загадочно улыбалась. Если смотреть правде в глаза, то чёткого и прямого согласия выйти за него замуж Оксана не давала. Впрочем, нечёткого и завуалированного не давала тоже.

— Привет! — проворковала Оксана, и её влажные от нежной розовой помады губки без труда отыскали обветренные в сибирском лесу губы Кудасова. — Давно ждёшь?

— Давно, — улыбнулся курсант. — Всю жизнь.

Девушка звонко рассмеялась.

— Ты неисправимый романтик, Саша. Как практика?

Она привычно подхватила кавалера под руку, и молодые люди неспешно двинулись вдоль пешеходного бульвара. Над Тиходонском голубел высокий хрустальный купол небес, ни единого облачка, ни ветерка, ласковые солнечные лучи игриво ласкали верхушки высоких, засыпающих город надоедливым пухом тополей. При запуске в такую погоду поправочный коэффициент — ноль, если, конечно, в верхних слоях атмосферы тоже штиль.

Кудасов встряхнул головой. Что за глупые мысли лезут в голову!

— Практика прошла нормально. Было очень интересно. Там только недавно закончились морозы. Знаешь, какие там морозы? Доходит до минус тридцати.

— Какой ужас! А куда мы идём?

— Пойдём ко мне.

— А…

— Родители собираются в кино.

— Тогда пусть вначале уйдут. Я же должна производить на них хорошее впечатление. А иначе получается как-то некрасиво: будто я специально пришла остаться с тобой наедине.

— Да ну, ерунда…

— Совсем нет. Пойдём лучше пока посидим в каком-нибудь кафе. Ведь у тебя нет денег на ресторан?

— Да нет, почему… Я четыре месяца не тратил зарплаты…

Последняя фраза прозвучала неуверенно. Семья Кудасовых была небогатой. Потому он и оказался в ракетно-артиллерийском училище.

— На нормальный институт у нас денег нет, — прямо сказал отец, который этого факта ничуть не стеснялся. — Там надо сотни тысяч платить: на бюджетном — взяткой, на коммерческом — оплатой. Что в лоб, что по лбу. А у военных вечный недобор, там пока ещё порядка больше, можно бесплатно профессию получить. — И, помолчав, добавил: — К тому же там бесплатное питание, обмундирование, жильё… И потом льготы будут.

Сейчас, через четыре года, все льготы закончились. Негустое денежное содержание Саша тратил на гражданскую одежду, обувь и редкие подарки для Оксаны. А генеральский сын Коротков водил девчонок в самый крутой ресторан Тиходонска — «Эйфелеву башню», где оставлял за вечер по десять-пятнадцать тысяч. И считал это в порядке вещей.

— Хотя в ресторан — это надолго, лучше действительно зайдём перекусим в кафешку, — Саша дал задний ход.

— Я сыта. Хочу кофе с пирожным и бокал мартини! В «Белом медведе» прекрасный кофе!

Саша вздохнул. О «Белом медведе» рассказывали легенды. Кофе с пирожным стоили там столько же, сколько хороший обед с пивом в «Сицилийской пицце».

— Ты знаешь, я бы съел пиццу… — осторожно произнёс он, но Оксана сразу же согласилась.

— Пойдём. А я просто так посижу.

В небольшом, отделанном камнем зале пиццерии они заняли крохотный столик у окна. Саша заказал салат, пиццу «Корлеоне» и кружку «Эфеса». Оксана долго изучала меню, не обращая внимания на ожидающую официантку, наконец выбрала овощной салат, отварной язык с майонезом и спросила, подают ли в бокалах французское вино.

— Нет, дорогие вина отпускаются только бутылками, — сказала молоденькая девушка в не очень белом фартучке, постукивая карандашом по блокноту.

— Ну почему же, — с достоинством возразила Оксана. — Совсем рядом с вами, в «Маленьком Париже», любое вино подают на розлив.

— Не знаю, — официантка пожала плечами. — У нас такой порядок, у них другой.

Она была ровесницей Оксаны, и, наверное, ей не нравилось обслуживать чрезмерно требовательную девчонку, пришедшую с видным молодым человеком.

— Ладно, тогда принесите мне тоже пиво, — Оксана положила меню на краешек стола.