Предатель рода - Джей Кристофф

С тихим фырканьем Буруу ушел в лес.

– Кин, я…

– Всё в порядке. Я понимаю, ты едва ли чувствуешь то же, что и я…

– Я не знаю, что чувствую. У меня и времени не было, чтобы думать об этом.

– Если бы ты что-то чувствовала, ты бы знала. Для этого не нужно думать.

– Кин, последний человек, которого я любила, пытался убить меня.

Она произнесла это и ощутила медный привкус на языке, старая рана снова засочилась кровью. Ее первый в жизни мужчина, первая любовь…

– Я бы никогда не причинил тебе вреда, – сказал он. – Никогда бы не предал тебя. Никогда.

– Я знаю.

– Прости. Я не хотел давить на тебя. Просто… я хотел, чтобы ты знала.

– Ты мне небезразличен. – Она взяла его за руки и смотрела на него, пока их взгляды не встретились. – Правда, Кин. Я беспокоилась о тебе. Мы все время искали тебя. И сейчас ты здесь… и от этого мне легче дышать. Ты даже не представляешь насколько.

– Представляю. – Он так сильно сжал ее пальцы, что стало больно. – Ты для меня – всё. Всё, что я сделал – я сделал из-за тебя. Всё. Только из-за тебя. Ты – первая и единственная причина.

Пока они стояли, глядя друг другу в глаза, лес вокруг них закипел. Она чувствовала тепло его кожи сквозь пропитанную дождем ткань. Он провел большими пальцами по ее ладоням, и какая-то часть ее захотела почувствовать его руки на ней, почувствовать тело, прижавшееся к ней, почувствовать хоть что-нибудь кроме боли и ненависти, растущих внутри нее раковой опухолью. В животе у нее вдруг запорхали бабочки, во рту высохло, ладони вспотели. Его губы приоткрылись, он быстро и неглубоко дышал, по коже стекала вода. Почти незаметно он придвинулся ближе, и она почувствовала, как на секунду ускользнула его внутренняя неуверенность, смытая легким дождем. Казалось, что внешний мир стал дальше на тысячу миль.

Она потянулась ему навстречу, закрыла глаза.

Его мягкие губы легко прикоснулись к ее губам, нежным, как падающие лепестки. Она вздохнула, и внутри вспыхнула искра, разгораясь в яркое пламя. Он был удивительно неуклюжим, руки вздрагивали, словно крылья раненой птицы, и он чуть не потерял равновесие, когда она крепко прижалась к нему. Она чувствовала стук сердца в его груди, его губы раскрывались навстречу ее губам. Она чувствовала, как просыпается ее тело, будто от сна без сновидений, и как пробегают по коже легкие искры. Впервые за несколько недель она чувствовала себя живой. Чувствовала.

Живой.

Она прижала его руки к себе, расслабляя его напряженные мышцы кончиками пальцев. Она ощутила, как внутри нее возникает желание, выкованное молнией и ослепляющим дождем, голодное и горячее, заставляющее ее впиваться пальцами в его кожу, прикусывать его губы. Ее сердце не билось – грохотало, ее кровь поднималась приливом. А неуверенность, гнев, голоса леса – всё это наконец затихло…

– Танцующая с бурей!

Крик, пронзительный и настойчивый, расколол тишину вокруг них на тысячи сверкающих осколков. Она моргнула, отстранилась, пытаясь отдышаться. Посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос и шорох мертвых листьев под ногами.

– Танцующая с бурей!

К кладбищу бежал юноша, задыхаясь и покраснев от напряжения. В спешке он поскользнулся и чуть не упал. Остановившись перед Юкико, он согнулся пополам, переводя дыхание и вытирая пот с глаз. Он был старше нее на несколько лет, крупный, с кривой линией подбородка и похожим на фарш лицом, будто кто-то сильно избил его, когда он был ребенком.

– Такеши? – Юкико положила руку ему на плечо. – В чем дело?

Он потряс головой, сложив руки на коленях. Он всё еще тяжело дышал – как пойманная рыба. Пришлось ждать, пока он заговорит. Он выглядел так, словно бежал от леди Идзанами, самой Матери Тьмы.

– Скауты на западной возвышенности… В одной из ям-ловушек…

Юкико почувствовала страшный удар внутри. Словно получив приказ, Буруу спрыгнул на поляну в шквале мертвых листьев, шерсть его встала дыбом, а воздух наполнился электричеством. Глаза горели, и вокруг зрачков плавилось золото янтаря. Западная возвышенность находилась недалеко от Черного храма, где она и арашитора летом сражались с целым легионом демонов ада. Если эти существа вели разведку на возвышенности возле ям-ловушек, значит, они подбирались к деревне и один из детей Темной Матери потерялся в нижнем лесу…

– Боги, еще один о́ни? – спросила Юкико.

– Нет. Это хуже, чем демон.

Такеши сплюнул на опавшие листья у своих ног, качая головой.

– Еще один гильдиец.

* * *

На протяжении всего полета Юкико чувствовала прикосновения Кина – сильные руки, но бережные объятия. Мягкое дыхание щекотало ей шею. Теплое, как огонь. Боль возвращалась, словно верная собака – в голове звенело, у основания черепа скрежетало.

Обхватив шею Буруу, она пыталась не обращать внимания на руки Кина у себя бедрах, игру мускулов у него на груди, когда он прижимался. Она провела пальцами сквозь перья арашиторы и почувствовала тепло его мыслей, которые становились всё ярче с каждым мгновением.

Ты подозрительно молчишь.

О ЧЕМ?

Не увиливай.

УПРЕКАЕШЬ МЕНЯ ЗА УВИЛИВАНИЯ. ПОСЛЕ ТОГО КАК СКАЗАЛА МАЛЬЧИШКЕ, ЧТО НЕ ЧУВСТВУЕШЬ НИЧЕГО, А ПОТОМ, ДАЖЕ НЕ ДУМАЯ, НАКИНУЛАСЬ НА НЕГО С ПОЦЕЛУЯМИ.

Я… Он заставил меня почувствовать что-то, Буруу. Что-то, что мне нужно прямо сейчас.

М-М-М.

Ну, говори. Сними камень с сердца.

Грозовой тигр вскинул голову и облетел крепость из переплетенных ветвей деревьев суги. На кончиках его крыльев сверкали вспышки молний. Юкико слышала его голос. Громкий, как надвигающаяся гроза, своенравный, как горы вокруг. Он так сильно напоминал ей отца, что она почти чувствовала запах дыма из трубки. Она вспомнила зверя, с которым бродила по Йиши – высокомерного, гордого, яростного. Тогда он был животным. Да, умен, но всё же движим инстинктами, а не разумом. Сейчас он стал другим: свирепая хитрость в нем сочеталась с человеческой способностью к рассуждению. И Юкико чувствовала, как желание высказать свое мнение бурлило внутри него, как родник, пока он, наконец, не остановился.

СОВСЕМ НЕ ПОНИМАЮ ВАШЕ ПЛЕМЯ. У НАС, АРАШИТОР, САМКА ВЫБИРАЕТ САМЦА С САМЫМИ СИЛЬНЫМИ КРЫЛЬЯМИ И САМЫМИ ОСТРЫМИ КОГТЯМИ. У САМЦОВ НЕТ ВЫБОРА. СОВСЕМ. ОН – ПРОСТО РАБ ИНСТИНКТОВ И ЖЕНСКОГО ЗАПАХА.

Звучит ужасно.

ЗАТО ПРОСТО. У ВАС, ЛЮДЕЙ, ВСЕ ЭТИ ВЗГЛЯДЫ И ОБМЕН СЛЮНЯМИ. СПАРИВАНИЕ У ВАС ЗАПРЕДЕЛЬНО ОСЛОЖНЕНО БЕЗО ВСЯКОЙ НУЖДЫ.

Боги, пожалуйста, не используй это слово…

ДРУГИЕ ВАРИАНТЫ ЕЩЕ МЕНЕЕ ВЕЖЛИВЫ.

Ну да, а обычно ты – просто образец изысканных манер?