Мальдивы по-русски. Записки крутой аукционистки - Наталья Нечаева

Меня это поначалу очень расстроило. Но потом сама собой придумалась отмазка: перед торгами съемки в радиусе ста метров запретили, чтоб случайно не раскрыть инкогнито высоких гостей, пожаловавших на аукцион. Редактор эту утку по-британски с аппетитом проглотил. Мне же сия художественная лента обошлась в тыщу баксов. Те самые, что остались от покупки «Mini». Хотя что я несу? Где они остались? В сумке, которая сгинула вместе с вором?

Зато с работы не поперли. Наоборот. Шеф дико извинялся, что напрасно сгонял меня, лучшую журналистку редакции, на вшивый Sotheby's, потому что его друган Костик отменил мое участие в программе. Вернее, даже не мое, мое бы не посмел. Он отменил участие Sotheby's. И почему? Догадайтесь с трех раз! Я лично поняла с первого: он хотел купить на аукционе какую-то картину, да пожадничал, и кто-то через Интернет выложил большую сумму. Самый главный телевизионщик страны остался с носом. И озлился на весь белый свет, но главным образом на Sotheby's. В результате чего мои съемки слетели.

– Даш, не переживай, – утешал шеф. – Введем мы эту рубрику, отвечаю. Да хрен с ним, с Sotheby's. Начнем с корриды. В августе после отпуска поедешь. Снимем тебя прямо на арене с быками.

– В качестве кого? – холодея, полюбопытствовала я. – В качестве приманки?

– В качестве украшения, – пояснил шеф. – На бычьих рогах!

– Уволюсь! – пообещала я.

– Да ну? – удивился шеф. – А когда? Я почему спрашиваю? Там тебе к отпуску премия выписана за особые заслуги, так увольняющимся премия не положена.

– После корриды и уволюсь, – известила я. – Вам же инвалиды в редакции не нужны? А большая премия?

– Не будь меркантильной, – наставительно прогундосил шеф. – Получишь – узнаешь.

Этот разговор состоялся в субботу, после моего «возвращения» из Лондона. И видео мое редактор даже смотреть не стал. Стоило ли тратиться, спрашивается? А если еще и премия будет меньше штуки баксов, то я даже расходы не покрою!

Родственнички мои улетели в пятницу, как и собирались, в Катар. Вчера как раз представительствовали на юбилее «Four Seasons». Я бы тоже могла. Если бы. Нормально, да? С Лондоном – пролет, с Катаром – облом. На телевидении вообще голяк. И Мальдивы под вопросом. И хотя Ильдар вроде договорился, что мне по-быстрому сделают новый загранпаспорт (чего я тут торчу, как пион в вазе?), но после сорока минут ожидания в приемной я и в этом стала сомневаться.

В кабинет запустили очередного ходока, а я снова тоскливо застыла на стуле.

– Когда же мне? – робко поинтересовалась я у секретарши, которая весьма умело изображала из себя грозную орлицу, охраняющую птенца собственного гнезда.

– Когда позовут, – нехотя отозвалась та. – Посетители проходят по степени государственной важности докладываемого вопроса. У вас – государственная важность? – спросила она насмешливо, даже ехидно.

– Международная, – уверенно кивнула я.

– В смысле? – Тетка обеспокоилась.

– В прямом. – Мое левое плечо надменно вздернулось. – А время уходит.

– И кто вы, милочка? – Секретарша цепко прошлась по мне профессиональным взглядом, будто в течение последнего часа, что я тут провела, она вместо меня наблюдала пустой стул.

– Дарья Громова, журналистка.

– Ну, не знаю, – поджала в сомнении губы секретарша, – про вас Сергей Сергеич не спрашивал.

– Когда спросит – поздно будет, – философски откинулась я на спинку стула.

– В каком это смысле? – задрала нос противная тетка.

– Жду еще семь минут и ухожу. Потом сами докладывать будете, почему меня не пропустили и сорвали международный проект.

– Ладно, – секретарша цыкнула зубом и взглянула на меня с каким-то не то сожалением, не то презрением, – доложу.

В этот момент кабинет как раз покинул очередной наглухо застегнутый человек в мундире.

– Сергей Сергеич, – пропела в трубку цепная мымра, – тут к вам Дарья Громова, говорит, журналистка по международному делу.

– Во! – победно смерила она меня орлиным взором. – Трубку бросил! Так что, можете спокойно следовать обратно. Пропуск сдать не за.

Она не договорила, потому что дверь кабинета широко распахнулась и на пороге возник хозяин кабинета – кругленький чернявый толстячок, весь в перхоти и ямочках.

– Дашенька! – кинулся он ко мне, раскидывая руки. – А я и не знал, какая вы красавица! А на Ильдара Минировича совершенно не похожи! Только что ваш репортаж прочел. Талантливо! Смело! Как вы их, а? Остап Бендер отдыхает, говорите? – Он счастливо засмеялся, увлекая меня в открытую дверь. – Ко мне – никого, – совершенно другим тоном, официальным и сухим, приказал он присмиревшей орлице.

Та, мгновенно преобразившись в дурно ощипанного цыпленка, мелко затрясла головой, выражая безусловное понимание важности текущего момента.

– Проходите, Дашенька, садитесь, – захлопотал хозяин. – Чайку? Кофейку?

– Воды, если можно, – нежно пропела я.

Хозяин кабинета мне положительно нравился. Тем более что при ближайшем рассмотрении мелкая белая пыль на плечах и лацканах модного темного пиджака оказалась вовсе не перхотью, а искорками на ткани. Такие костюмы, я видела в Монако, стоили просто сумасшедшие деньги!

– Воды? Да что в ней проку? Может, сочку свежевыжатого? Вот, только что принесли, – он показал на запотевший хрустальный кувшин.

Чего выпендриваться? Не в ресторане же. Пришлось согласиться на сок.

– Я насчет паспорта.

– Дашенька, да что вы, право? Что – паспорт? Бумажка! Завтра он у вас будет. Я еще в пятницу распорядился, сразу как Ильдар Минирович позвонил. Да выходные, бес бы их побрал! Вот и задержались. Давайте фотографии, прямо сейчас фельдпочтой отправлю.

Следующие полчаса мы мило болтали о сложной экономической ситуации в стране, о взяточничестве и коррупции, о неумеренной тяги к роскоши наших олигархов.

– Знаете, когда я была на последнем Sotheby's. – И тут я поперхнулась соком, вспомнив, что в отличие от моего доверчивого шефа Сергей Сергеич доподлинно знает об отсутствии у меня загранпаспорта, а значит, и о невозможности покинуть пределы родины. – Ну, в смысле, не на этом, который в пятницу состоялся, а на предыдущем…

– Ох, Даша, счастливая вы! А мне вот так и не довелось. Все дела! Не вырваться. Но слежу, слежу! Вы знаете, что стало сенсацией на этом аукционе?

Еще бы я не знала!

– Так этот самый Павел Чурилин – мой близкий друг. Совсем еще молодой человек, сорока нет, а такой успех! Вот, кстати, жду его, даже подарок приготовил, хочу поздравить. Может, подождете? Интересно ведь с живой сенсацией познакомиться. Заочно, конечно, вы его знаете. Ну, по телевизору видели или на приемах каких.

Я неопределенно кивнула, стремительно соображая, о чем ведет речь мой визави. Кто такой Павел Чурилин? Что он представлял на Sotheby's? В чем сенсация? Или я что-то промухала? Неужто?