Последний Завет - Филипп Ле Руа

– Нет. – Она солгала только наполовину, потому что виденный ею человек не имел ничего общего с тем Натаном Лавом, которого она знала.

– Где он сейчас?

– Не знаю, – устало уронила Карла. – Он не сидит на месте. Даже начальство и коллеги не могут его найти. Он сам выходит с ними на связь. Но я думаю, что вы идете по ложному следу, подозревая, что он замешан в последних событиях. Лав привык рассчитывать поведение преступников, за которыми охотится. Потому его и встречают постоянно в тех местах, где они побывали. Уж вы-то, мадам, спец по психологии, должны бы это знать.

– В самом деле, – кивнула Сильви Боч. – Натан Лав часто применял метод, который мы иногда используем. Он состоит в том, чтобы влезть в шкуру психопата. Он, впрочем, стал непревзойденным мастером в этом деле. Но при этом необходимо строго следить, чтобы не возобладала темная часть нашей личности.

Карлу грызли сомнения. Все эти люди казались такими уверенными в себе. Но она вспомнила одну фразу Натана, сказанную инспектору Андретти: «Каждый видит реальность по-своему», и это позволило ей сохранить хладнокровие. Просто реальность Каретты отлична и от ее собственной, и от той, что видит Натан Лав.

– Если вспомните что-нибудь, дайте мне знать без колебаний, – сказал Дарио Каретта, положив свою карточку на столик у изголовья ее кровати. Он решил внести уточнение: – Госпожа Шомон, вы скоро выйдете из больницы, но я бы предпочел, чтобы вы не покидали город, пока кое-что не прояснится. Из предосторожности мы перевели вас в другой отель, который подобрал еще инспектор Андретти. Мы поставим полицейского перед вашей дверью. В холле тоже будет постоянно дежурить агент Интерпола или ФБР.

– И только-то?

– Напоминаю, что вам сегодня повезло дважды избежать смерти.

– Сколько времени я должна оставаться в вашем распоряжении?

– Недолго. Интерпол уже несколько лет следит за Владимиром Коченком, но пока не может собрать доказательства его преступной деятельности. А тут еще какой-то психопат убивает в этом городе по человеку каждые два часа. Вы оказались замешаны в оба дела. Сами понимаете, что ваша безопасность и ваши показания важны для нас. Отдохните немного и позвоните мне на мобильный, как только что-нибудь вспомните.

– Постараюсь.

– Я рассчитываю также, что вы предупредите нас, если Натан Лав вступит с вами в контакт.

– Могу сообщить вам одно имя. Я уже называла его инспектору Андретти. Владимир нанял одного типа по имени Олав Аськин. Этот человек убил Ника, шофера Коченка, который пытался помочь мне бежать.

– Это полезная информация. Спасибо.

Каретта уже собирался покинуть палату, когда дверь открылась, явив торжествующую физиономию федерального агента, приставленного к Леа.

– Что там у вас, Бейтс?

– Мы тут славно потолковали с юной барышней. Верно, милая?

Леа кивнула. До Карлы слишком поздно дошло, как она сплоховала, позволив дочери остаться наедине с агентом ФБР.

– Она узнала того типа в «Макдоналдсе». Это был Натан Лав.

Натан откинул мягкое стеганое одеяло, накопившее тепло его тела, соскользнул с кровати и упал на четвереньки. Сделал глубокий выдох, выгнув спину. Позвонки расправлялись один за другим. Он поджал подбородок и вдохнул, медленно распрямляя спину. Закончив свое строго рассчитанное потягивание в позе кошки, поднял голову, встал на ноги, открыл застекленную дверь и вышел на балкон. Снаружи похолодало. Ветер разогнал облака. У подножия холма шумел город. Свет слепил глаза. Лав вообразил себя младенцем, только что покинувшим материнское чрево и оказавшимся в холодном, шумном и пронизанном светом мире.

Он вернулся в комнату и направился в ванную. Заметил в зеркале блестящий фиолетовый волос, прилипший ко лбу. Волос Карлы. Он осторожно снял его, понюхал и бережно положил на край раковины. Потом принял душ, побрился, оделся, сунул крашеный волос в карман, заправил постель, придав ей тот же вид, что был накануне, и спустился в кухню. Доел плитку шоколада, вскипятил воду. Уселся с чашкой растворимого кофе в саду, под столетним тутовым деревом, за столиком из кованого железа. Растительность была пышной, несмотря на зиму. Пальмы, апельсиновые деревья и жасмин вдоль фасадов оживляли райский уголок, затаившийся на римских холмах. В этот маленький облупившийся особняк в палладианском стиле, оставленный пустовать на зиму, Натан проник прошлой ночью. Устроился как дома. Среди стильной обстановки то тут, то там попадались фотографии многочисленных ребятишек. Потрепанные туристические путеводители занимали в книжном шкафу целую полку. Холодильник пуст, счетчик воды отключен. После быстрой разведки он пришел к заключению, что находится у четы Санти, старичков-путешественников, уехавших на долгое время и, очевидно, совсем недавно – дом еще хранил тепло, почтовый ящик пустовал, а на автоответчике отсутствовали сообщения. Натан даже сблизился с этими Санти, хотя никогда их не встречал. Поселился в их жилище словно племянник, неожиданно приехавший погостить в компании с парализованным серийным убийцей.

Поскольку он привез сюда убийцу.

Очередной жертвой которого должна была стать Карла. Такова была логика больного ума, истреблявшего всех, с кем он общался: Гарсиа, Брэда, Кейт, Максвелла. Эта логика отчасти вдохновлялась логикой Слая Берга, но была более методичной. Так что следующее преступление предугадывалось легко. Воспользовавшись украденной «альфа-ромео», Натан проследил за Карлой и Леа до самого «Макдоналдса». Он сразу почувствовал опасность. На стоянке оказалась лишняя машина. Лав ринулся на убийцу, когда тот, оседлав Карлу, принялся бить ее по лицу. Мощным ударом ноги в голову сшиб психопата, вторым рассек львиную физиономию с прорезями светлых глаз. Но маньяк оказался довольно крепким типом, он владел грозной боевой техникой. Натан едва избежал рокового удара кулаком, который прорвался на скорости, вдвое превышавшей скорость звука. Уклонившись вбок от ядра сжатых фаланг, он сломал вытянутую руку противника о свое колено и, заскочив ему за спину, раздробил позвоночный столб прямым ударом, в который вложил всю свою силу. Убийца превратился в овощ. Ошибка. Слишком тяжкое увечье, несовместимое с жизнью. Лав свалил его в багажник и, доставив Карлу и Леа в больницу, стал искать место, чтобы как можно скорее допросить.

На стол села сорока. Не шелохнувшись на своем стуле, Натан стал медитировать. Сначала сосредоточился на дыхании, чтобы лучше воспринимать окружающее. Потом отрегулировал его, чтобы расширить сознание и включить туда запахи, звуки, зрительные образы. Трава, омытая дождем. Птичий щебет под первыми, еще холодными лучами солнца. Свежий воздух, проникающий в ноздри, потом в легкие. Он раскрыл нараспашку окна своего духа, впуская туда мысли, образы, чувства, проплывавшие через его сознание, как облака по небу. Увидел психа из «Макдоналдса» с разверстой раной на щеке, кишевшей червями и нечистотами, увидел в той церкви, где потерял сознание, распятого Христа, который указывал ему путь, увидел наконец свою любовь к Карле, нарушившую все химические процессы его мозга, любовь, которая отдаляла от дзен и возвращала на землю. Натан закончил свою медитацию настройкой, максимально замедлив сердечный ритм и снизив температуру тела. Всю свою жизненную энергию он направил к швам на лбу, которые по-прежнему кровоточили.