Королева демонов - Дэвид Аллен Дрейк

— Мне никогда не нравилось передвигаться по ночам, — задумчиво изрек Карус. — Но мне не хотелось давать мятежному магу еще один шанс. Мага звали Абиба. Он же именовал себя Абибой Великим — пока я не вздернул его. Может быть, с ним было слишком легко справиться.

Гаррик нахмурился, глядя на поле битвы. Победа была полной, почти без людских потерь, что верно то верно, но менее опытный командующий непременно понес бы большие потери.

— Мне не показалось, что это так уж легко, — парировал он.

— Эге, знаешь, я могу позволить себе думать, что раз мои войска не впали в панику, встретившись с волшебством, значит, и мне не следует бояться магов. Тварь в Капюшоне утопила меня и моих людей, погрузила на дно Внутреннего моря, потому что я не оценил реального риска.

— Эге, — Гаррик не вполне понял точку зрения короля. — А что ты там говорил перед тем, как сообщил, что моя работа будет посложнее? Что люди будут паниковать? Большинство из них, так?

Карус серьезно кивнул.

— И дело не в том, что горожане и солдаты недостаточно храбры, сынок. Они привыкли к звону оружия, они ветераны, все верно, но я и мои люди никогда не сталкивались с подобными монстрами до того, как вышли навстречу Абибе. Много проще выходить навстречу опасности, когда рядом с тобой люди, которым можно доверять. Это — всегда удача.

Гаррик проглотил комок.

— Сделаем все, что в наших силах, — произнес он. — Сами стены нам помогут, к тому же Аттапер разработал схему действия городской милиции. Даже если они не особенно умело обращаются с оружием, думаю, людям понравится ощущать себя полезными. Я думал об эвакуации Вэллиса, но не знаю, поможет ли это, ведь королева может атаковать отовсюду.

— Как приятно было повесить мага, с которым мы бесконечно пререкались по поводу налогов, собираемых с правителей отдельных островов, — с улыбкой проговорил Карус. — Мне следовало больше времени уделять налогам, так смотри же — не повторяй моих ошибок.

Теперь поле опустело, если не считать грязной измятой травы, поломанных доспехов и оружия и трупов. Глядя на залитую лунным светом равнину, Гаррик сказал:

— Господин, я ощущаю себя отлитым из меди. Меня уже так расплющило, что скоро через меня можно будет видеть окружающий мир. Каждый получает то, что хочет… а я не уверен, что от меня хоть что-нибудь останется… если они не остановятся.

— Они не остановятся, сынок, — тихо промолвил Карус. — Пока кто-то из вас не погибнет, ты или они.

Король обнажил длинный меч. Рукоятка и перекладина были как будто одним целым с лезвием. Края — остро заточены.

— У меня не было выбора, становиться королем или нет, — сказал Карус. — Острова нуждались в сильной руке. В такой, как моя, сказали мне Карлиан и его советники, и мне хотелось оправдать их ожидания. Но в конце я все провалил, ибо недооценил мага, а королевство захлебнулось в крови и хаосе.

— Никто не справился бы лучше тебя, — проговорил Гаррик. Он стиснул в руке коронационную медаль короля Каруса, висевшую у него на шее.

— Откуда тебе знать! — с внезапной вспышкой гнева воскликнул его собеседник. Потом лицо его смягчилось, он улыбнулся и продолжил. — А может, ты и прав. Что ж, происходящее сегодня — в твоих руках, принц Гаррик. И у тебя тоже нет выбора. Ты станешь королем Островов, ибо ты нужен Островам. И нужен их жителям. Это самое важное — служить людям.

Карус поднял меч. Откуда-то на балкончик проник неяркий свет, озаряющий серые камни.

— Отличное оружие, чудесное творение рук человеческих, — проговорил Карус, обращаясь, скорее, к мечу, чем к Гаррику. — Оно сделает все, о чем я попрошу, пока не сломается. Так оно и было, Гаррик.

Карус повернулся лицом к юноше, как две капли воды напоминающему его самого в юности.

— И так будет с тобой, Гаррик. Ибо у нас обоих есть дело, которое нужно выполнить, а еще — мечи в руках.

И король древности рассмеялся. А потом начал исчезать. Гаррик поднял голову: он держал ее на скрещенных руках.

— Гаррик, — позвала его Лиэйн через дверь. — Пришел Аттапер, он хочет доложить о делах в милиции. Увидишься с ним?

Снаружи оказалось так темно, что Гаррик едва разглядел очертания двери.

— Веди его сюда, Лиэйн, — отвечал он. Потом встал, зажигая свечу.

Там, в полусне-полуяви, рядом с могучим Карусом, он мог быть испуганным мальчишкой-несмышленышем. Теперь же снова настало время быть королем.

Фонарик Илны вспыхнул, стоило лишь поднять его над полом пещеры, но она удивилась, как мало осталось в нем масла. Странно, он ведь почти не горел!

Она прошла оставшийся путь быстрым шагом. Холода она больше не ощущала.

— Кто-то идет! — услышала она чей-то взволнованный голос у входа. Люди выставили вперед оружие.

— Я выхожу! — сказала Илна. — Что у вас случилось?

Она выступила на крыльцо. Ее эскорт стоял у колонн. Хостен стоял с мечом наголо, четверо солдат прикрылись щитами.

— Это и вправду она? — осторожно спросил один.

— Конечно, это я! — воскликнула девушка, поднимая фонарь, так что он осветил ее лицо. — Вы ведь знали, что я приду!

Хостен спрятал меч в ножны.

— Мы надеялись, госпожа Илна, — проговорил он тихо.

И посмотрел на небо. Луна была в зените. Илна пробыла в пещере намного дольше, нежели собиралась.

— Нам стоит поспешить во дворец, — сказал он. — Иначе они решат, что вы не вернетесь, и тогда…

Он, приподняв бровь, взглянул на девушку.

— Разумеется, мы возвращаемся, — ответила Илна мягче, чем обычно. Она знала, что Хостен старался помочь ей: не его вина, что Илне так трудно дается мягкость.

Она протянула фонарь одному из солдат. Будь ее воля, она загасила бы пламя и ехала в карете только при лунном свете. Но солдат оставил фонарь зажженным.

— Как вам удалось обнаружить пещеру, госпожа? — спросил Хостен.

— Я шла себе вперед и шла, — отвечала Илна.

— Значит, все истории — сказки и фантазии, — протянул Дигир чуть ли не с сожалением. — А мы-то, словно детишки, во все верили…

Илна сурово глянула на него.

— Нет, не фантазии. И я бы посоветовала тебе относиться к Старшему Роми с уважением, какого он заслуживает.

— Довольно же, Дигир, — прервал их беседу Хостен. — Если госпоже Илне и есть что сказать, пусть это услышит барон Робилард.

— Вот еще что, — произнесла Илна. — Дигир, и вы все: если вы не сможете заставить своих детей не тревожить Старшего Роми из уважения, пускай они лучше боятся его. После сегодняшнего вечера у них будут все основания для этого.

Королева, с глазами, словно ледяные кристаллы, наблюдала за Шариной из алебастровой комнаты.