Вихри Валгаллы - Василий Звягинцев

А сам он, кстати, для чего в таком случае старается привлечь графа на свою сторону? Тоже желает максимально легитимизировать тот строй, который устанавливается, обеспечив ему как можно более широкое признание? Забавно, если трезво рассудить. Или сейчас вдруг как раз и прорезалась сталинская составляющая? Сталин старался, сделал все, чтобы перетянуть Игнатьева к себе, дал ему звание генерал-лейтенанта в то самое время, когда сотнями расстреливал куда более лояльных к нему полководцев, вот и он, Новиков, занимается тем же.

Осознав это, Андрей быстро свернул разговор.

— Спасибо за беседу, Алексей Алексеевич. Раз ваша позиция именно такова, не могу ее не уважать. Решайте сами. Ваши деньги нам, если разобраться, не особенно и нужны. Вот связи — да, могли бы оказаться полезными. Одним словом, надумаете определяться — милости просим. Нет… — Новиков пожал плечами. — На нет и суда нет. Хотя есть, как любят говорить некоторые, особое совещание.

…Из Парижа восточным экспрессом Андрей выехал в Стамбул. Обстановка там сейчас была сложная. Что и требовалось. Вскоре после начала кемалистского восстания за национальное возрождение английские войска оккупировали Стамбул. Греция объявила Турции войну, вступила на территорию Восточной Фракии и высадила десанты на побережье Мраморного моря. К осени двадцатого года греческие войска продвинулись на 200–300 километров к востоку, оттесняя верные Кемаль-паше (будущему Ататюрку) отряды самообороны. Однако Новиков знал, что летом следующего, двадцать первого года вновь созданная при поддержке и помощи Советской России турецкая армия перейдет в наступление и в двадцать втором закончит войну полным разгромом греков.

Отчего же не воспользоваться ситуацией уже сейчас?

Значит, через своих агентов, которых в Стамбуле у Андрея было достаточно, необходимо встретиться с представителями Кемаля, а то и найти способ повидаться с ним лично.

Сидя в просторном кабинете своего номера с великолепным видом на штормовое Мраморное море, он стал набрасывать проект очередного секретного договора.

Сейчас Новиков ощущал себя настоящим Держателем Мира. Пусть всего лишь в масштабах планеты Земля. Но ему этого достаточно. Да вдобавок он не только Вершитель судеб, но и непосредственный исполнитель собственных планов. Джеймс Бонд и Лоуренс Аравийский в одном лице.

— Не мания ли величия обуревает тебя, братец? — спросил он вслух. И сам же ответил: — Да вроде и нет. Просто делаю то, что у меня пока получается. Что дальше будет — посмотрим. Жалко, Сашки рядом нет. Вдвоем было бы куда как веселее.

Он отложил толстую эбонитовую самопишущую ручку с золотым пером. Новомодное пока еще здесь изобретение. Признак солидности и богатства. Особенно хорошо им подписывать банковские чеки.

Отхлебнул слегка уже остывший кофе. Вот кофе здесь изумительный, несмотря на войну.

«А все-таки какого дьявола ты этим занимаешься, Андрей Дмитриевич? Дождешься ведь рано или поздно пули в затылок. Хотя бы уже сегодня вечером. Выследили тебя, допустим, агенты Интеллидженс Сервис или какой-нибудь тайной спецслужбы, которой окончательно надоели нынешние безобразия. Шлеп из браунинга в темной подворотне, а то и прямо посередине Токатлиана — вот и конец. Никакие темные и светлые силы не помогут…» — Неожиданно пришедшие в голову мысли насторожили. Он уже привык, что ничего не случается просто так. Опять интуиция или подсказка свыше? — «Да и действительно, бежим, бежим, как дрессированный медведь по катящейся бочке… Зачем? Можно сесть завтра на пароход и вернуться в Севастополь. Только что это изменит? Независимо от всяких Держателей, подлинных и мнимых, ситуация складывается как бы сама собой. С первого нашего шага в этой реальности. Вот тот, первый, еще определялся свободной волей, но все равно вытекал из глубинной сути личности сделавшего этот шаг человека. А любой последующий уже становится единственно возможным. И нельзя остановиться, потому что иначе — катастрофа. Или с тобой лично, или с окружающими тебя людьми.

Неважно, физическая она будет или нравственная. И, значит, уже почти ничего не зависит от твоей воли. Пусть ты уйдешь, скроешься, бросишь все, но машина-то уже запущена. Продолжает готовить к грядущим боям пехоту Берестин, реставрирует флот Воронцов, везет по Сибирской магистрали Колчака Шульгин, плетет интриги в Москве Олег… И еще тысячи и сотни тысяч людей, сами этого не понимая, трудятся, рискуют жизнями, а то и отдают их ради осуществления словно бы так, для забавы придуманных тобой планов. Так куда же ты теперь денешься, Андрей Дмитриевич?»

— Вот же ерунда какая, — стряхнул наваждение Новиков. — Что-то и в самом деле с головой неладное. Впору начинать лечиться от невроза навязчивых состояний, как сказал бы Сашка.

Он зажег спиртовку под причудливой медной кофеваркой, потянулся, откинувшись на плюшевую спинку кресла. Этот аляповато-пышно убранный номер вдруг напомнил что-то похожее из раннего детства. Вроде бы они с отцом жили в похожем номере люкс. В Сочи или в Ялте. Ему тогда было лет пять, наверное.

Андрей открыл свежий номер издающегося здесь на английском журнала «Обозреватель». На цветной, в полный разворот карте нанесена линия фронта на позавчерашний день. Греки заняли уже две трети европейской и чуть не половину азиатской Турции. Ближайшим к Ангоре свободным портом на Черном море был Зонгулдак. Если направить туда пароходы с артиллерией, танками, боеприпасами, военными советниками и «добровольцами», как в Испанию в тридцать шестом, да поручить руководить действиями «интербригад» Берестину, нанести фланговый удар по грекам в направлении Измит-Бурса, то… То получается очень интересно.

Он дописал «меморандум», заклеил конверт и спрятал его во внутренний карман, туда, где уже лежало рекомендательное письмо Черчилля к верховному комиссару Великобритании в зоне проливов.

Сегодня предстоит нанести еще несколько визитов. О пуле в затылок он больше не вспоминал.

…Самым сложным моментом на заключительном этапе своей операции Шульгин считал организацию отрыва от сопровождающего эшелон бронепоезда и троцкистско-аграновских соглядатаев, которые наверняка должны были догадаться о содержимом извлеченного из «глубины сибирских руд» состава. Если же нет, если предположить, что они не настолько проницательны (в принципе и такое было возможно, не столь уж высокого интеллектуального уровня люди их сопровождали, да и об исчезновении части «золотого эшелона» были осведомлены далеко не все), то и в этом случае уйти на юг незамеченными было очень и очень трудно. При очередной встрече с командиром бронепоезда на прямой вопрос, что такого интересного может быть в вагонах, за которыми пришлось ехать с вооруженной силой через пол-России, Шульгин с загадочным видом и как бы под большим секретом сообщил, что в них находятся крайне необходимые для республики полевые дизельные электростанции, закупленные царизмом еще в начале войны и предназначавшиеся для строившейся тогда дороги.

— Каждая из них может целый уезд освещать, а в поезде их аж десять. Помнишь, что товарищ Ленин сказал? Коммунизм — это Советская власть плюс электрификация всей страны!