Горечь моей надежды - Сьюзен Льюис

– И что ты намерена делать?

– Единственное, что в моих силах, – отвести ее завтра к педиатру, получить заключение и уповать на то, чтобы мои подозрения не оправдались. – Она повернулась и посмотрела на мать.

– Педиатр не может ошибиться? – спросила Анна.

Алекс печально покачала головой.

– В том-то и дело, что может, – ответила она. – То есть сама по себе проверка на девственность дает однозначный ответ, но в том-то и дело, что повредить гимен можно самыми разными способами. И если вагинального проникновения как такового не было, сексуальное насилие практически невозможно доказать.

Анна опустила глаза. Алекс же снова посмотрела на Отилию. Да, похоже, ей ничего другого не остается, как все последующие двадцать четыре часа молить бога, чтобы ее подозрения не оправдались.

Проведя вторую половину дня в парке с Отилией и Хлоей, Алекс и Анна вернулись домой, где выпили по бокалу вина и взялись за приготовление ужина. Матти должна была появиться с минуты на минуту с коротким списком потенциального жюри для конкурса талантов и вторым – куда более длинным – самих участников из числа знакомых и соседей. Конкурс талантов обещал стать веселой прелюдией к Рождеству, и Алекс слегка расстроилась, что Анна к тому времени уже вернется домой. Да что там! Мать даже не сможет помочь ей с переездом на новую квартиру, во что ей и так пока верилось с большим трудом. Не говоря уже о такой вещи, как моральная поддержка, а ведь эта поддержка обязательно потребуется в ближайшие пару недель, когда ей придется принимать нелегкие решения относительно Отилии.

Как же опустеет «Приход Малгров», когда Анна отсюда уедет! Каким пустым и немым сделается ее собственный мир – ей будет не с кем переброситься даже словом. По крайней мере, ей будет страшно не хватать той откровенности, которая установилась между ней и матерью. Да, страшно даже представить, что Анна уедет. Но пока об этом лучше не думать, то и дело напоминала себе Алекс. Или, по крайней мере, стараться не мучить себя мрачными мыслями.

Мобильник и дверной звонок звякнули одновременно.

– Я пойду открою дверь, а ты отвечай по телефону, – сказала Анна, кладя на стол ложку.

Порывшись в сумке, Алекс вытащила мобильник. Стоило ей увидеть, кто звонит, как у нее тотчас похолодело внутри.

– Слушаю вас, мистер Уэйд, – сухо ответила она. – Надеюсь, с Отилией все в порядке?

– Да-да, все в порядке, спасибо, – ответил он. – Тем не менее я звоню из-за нее. Мне удалось назавтра отпроситься у директора школы, так что я смогу отвезти ее к педиатру сам.

Такого поворота событий Алекс никак не ожидала. В первый момент у нее даже не нашлось возражений.

– Ну что ж, очень хорошо, – произнесла она, хотя, если быть честной, ничего хорошего в этом не было. Но что она могла возразить? Уэйд как отец Отилии имел полное право сопровождать ее к врачу. Кстати, не только он, но и его жена. Значит, как может инспектор отказать ему в этом праве? По крайней мере, доводов «против» у Алекс не нашлось. – Как я понимаю, вы знаете, куда ехать и в котором часу вас примет врач.

– Да-да, в два часа в Центре здоровья.

Алекс так и подмывало спросить, действительно ли он хочет отвезти дочь к врачу или же с его стороны это последняя попытка оттянуть неизбежное. Впрочем, в течение нескольких секунд ей ничего другого не оставалось, как поверить ему на слово.

– Скажите, в пятницу вы по-прежнему сможете сопровождать супругу к врачу? – спросила она.

– Вообще-то могут возникнуть накладки, но я сейчас пытаюсь все уладить.

– Крайне важно, чтобы эта консультация состоялась, – резко заметила Алекс и, секунду поколебавшись, решилась открыть козыри. – Сегодня мне стало известно, что мать вашей супруги страдала параноидальной шизофренией. И если у нее самой есть проблемы с душевным здоровьем – нам необходимо это знать.

Несколько мгновений в трубке царило молчание.

– Я даже не подозревал, что вы шпионите за нашей семьей, – наконец подал голос Уэйд.

– Поверьте, в этом бы не возникло необходимости, если бы вы мне сами сказали, что вашу тещу звали Джилл Маккарти и она была душевнобольной. Вы же предпочли закрыть глаза на очевидное, умолчали, что вам в школу звонила и обвиняла вас в убийстве сына собственная супруга.

Когда Алекс произносила эти слова, на пороге возникла Матти и растерянно заморгала.

– Скажу больше, – продолжала между тем Алекс, – с вашей стороны вопиющая самонадеянность – утаить от меня правду о душевном здоровье вашей жены, что вынуждает меня задать вам вопрос: что именно вы от меня скрываете, мистер Уэйд?

В ответ на том конце линии раздались короткие гудки. Алекс от злости едва не разбила собственный мобильник о стену. Однако в последний момент, быстро прокрутив «входящие», нашла номер Уэйда и набрала его. Как и следовало ожидать, Уэйд не собирался отвечать ей. К сожалению, нервов это тоже не успокоило. Скорее, наоборот, в душу закрался страх, а правильно ли она поступила?

– Извини, – сказала она Матти. Ее помощница, как известно, была не большой любительницей бурных сцен. – В данный момент у меня имеется один весьма сложный папаша. Похоже, Отилию к врачу завтра отвезет он сам, – добавила она, на сей раз обращаясь к матери.

Несмотря на всю ее озабоченность привязанностью дочери к своей подопечной, Анну это известие насторожило ничуть не меньше.

– Как я понимаю, в данном случае настоять на своем ты не можешь? – неуверенно спросила она.

Алекс покачала головой.

– Могу сказать лишь одно – в его же собственных интересах привезти дочь на осмотр. Если же нет… – Что, собственно, она сможет сделать, если же нет? Алекс уже набирала номер Томми. Если Брайан Уэйд считает, что ему удастся избежать визита к педиатру, то ему лучше знать, что как только ей станет об этом известно, буквально в ту же минуту будет выписан ордер на экстренное изъятие Отилии из семьи.

У Алекс защемило сердце при мысли, что Отилию могут поместить в приемную семью. С какой радостью она взяла бы на себя заботу о девочке! Увы, это исключено. Однако, если девочка действительно подвергается насилию со стороны отца, ее в любом случае следует от него изолировать.

Оставалось лишь надеяться, что, выплеснув несколько минут назад на Уэйда эмоции, она не вывела его тем самым из душевного равновесия. Что, если он запаниковал? Ведь если с Отилией между сегодняшним вечером и завтрашним днем случится что-то плохое, она себе этого никогда не простит.

* * *

Брайан Уэйд сидел на стуле рядом с кроваткой Отилии, держа книжку про мишку Пэддингтона в одной руке и Ботика – в другой. Лежа под стеганым одеялом, она широко раскрытыми глазами смотрела на любимого мишку. Как же ей хотелось протянуть руку и спасти его, но она не решалась.

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, – говорил тем временем Уэйд, – что тебе нечего бояться. Ты лишь сделаешь так, как тебе сказано, и все будет хорошо.