Сочинения. Том 4 - Гален Клавдий

связи с основами их учения, как и обстоит дело с учением о руководящем начале души.

9.7.7. Ведь это необходимо знать врачам для того, чтобы лечить тот орган, который заболел, в случае если болен разум, философам же это не нужно ни для определения видов добродетелей, ни для упражнения в них.

9.7.8. Ведь, в сердце ли находится руководящее начало души, или в голове, мы в любом случае можем приобрести и разумение, и здравый смысл, и справедливость, и мужество, опираясь на любое из учений, ведущих к их обретению.

9.7.9. Итак, только тем философам, которые берутся за теоретическую философию, следует изучать вещи, бесполезные и в этических, и в политических вопросах. Под теоретической философией я подразумеваю, например, вопросы о том, существует ли что-либо вне этого мира, и если да, то каково оно, замкнут ли этот мир сам в себе, единственен ли он, или миров несколько, и велико ли их множество, а также возник ли этот мир когда-нибудь или он никогда не возникал, и, если он возник, был ли его творцом какой-либо бог, или то был не бог, а некая причина, неразумная и неискусная, создала его случайно таким прекрасным, как если бы бог, наимудрейший и наимогущественнейший, устроил его порядок.

9.7.10. Однако такие вопросы не имеют никакого отношения к тому, как хорошо управлять своим домом, или вести надлежащим образом дела государства, или относиться справедливо и отзывчиво к родственникам, гражданам и иноземцам.

9.7.11. Однако к их исследованию приступили некоторые, ставящие себе практическую цель, мало-помалу перейдя к этим проблемам от исследования того, что им было полезно, так как эти проблемы казались им подобными тем.

9.7.12. На самом же деле исследование того, возник мир или не возникал, бесполезно, в отличие от исследования вопросов о провидении и о богах.

9.7.13. Ведь всем нам полезно задаться вопросом, есть ли в мире нечто, превосходящее человека силой и мудростью, но нет необходимости рассматривать, каковы боги по сущности своей: совсем ли они бестелесны, или у них, как и у нас, есть тела.

9.7.14. Ведь и это, и многое другое совершенно бесполезно в так называемых этических и политических проблемах, в достижении нравственных добродетелей и лечении душевных страстей.

9.7.15. Лучше всего об этом написано у Ксенофонта, который не только сам осуждает бесполезность этого, но говорит, что Сократ придерживался того же мнения.

9.7.16. Соглашаются с ним и другие друзья Сократа, и сам Платон, который, присоединяя к своей философии учение о природе, излагает его устами Тимея, а не Сократа, так же как очень пространную диалектику он вложил в уста Парменида и его друга Зенона.

9.7.17. Итак, исследование бесполезных вопросов логики и учения о природе было прибавлено к исследованию полезных из-за некоего сходства с последними; ведь невозможно совсем не касаться в этической и политической теории ни науки о природе, ни науки логики; но ты можешь обнаружить, что и это бесполезно.

9.7.18. Многое из ложных утверждений похожи на истинные началами доказательств и всем тем, что следует за ними, так как софизм строится по аналогии с истинным рассуждением.

9.7.19. Как распознавать такие рассуждения и отличать их от истинных, понимают те, кто имеет опыт в той материи, которой занимается та или иная наука, и, разумеется, обладает природной остротой ума. Следовало бы, чтобы детей, имеющих столь острый ум, мудрейшие старцы каждого города выбирали и с детства начинали обучать той науке, для которой они по природе больше всего подходят. Ныне же мы наблюдаем, что многие, занимающиеся логикой, сами не следуют тому, что говорят.

9.8.1. То, что доказательство любого учения строится на логических основаниях, было показано нами почти во всех книгах, но и теперь, так как мы заранее поставили своей задачей исследовать возможность отличать вещи друг от друга и ясно видеть сходство и несходство каждой из них с другими, я ради тренировки добавлю пример того, что надо не просто говорить о том, что нам следует совершенствоваться в частных случаях, но и делать это.

9.8.2. Ведь ни сам Платон, ни Гиппократ не ограничиваются тем, что дают общие советы, но тренируют нас посредством многих частных примеров.

9.8.3. Пусть рассматриваемой нами темой будет забота о нас Творца; за отправную точку возьмем устроение тела.

9.8.4. Ведь некоторые говорят, что оно возникло в результате некой случайности, неумелой и неразумной, а не по замыслу мудрого Творца, и для подтверждения своих слов используют неявное сходство: иногда, говорят они, в жизни по воле случая появляется подобное тому, что создает искусство.

9.8.5. Ведь контур или форма гор бывают похожи на льва, а иногда — на змею или другое животное, и они говорят, что как-то кто-то, ударив по скале, отбил от нее кусок, и оставшееся оказалось похожим на льва, и рассказывают другие такие случаи, которые были всего однажды за долгое время существования мира. При этом они забывают то, что все люди по природе своей понимают относительно искусств, а также то, насколько устройство нашего тела похоже на произведение искусства. И это при том, что они видят многих, работающих с различными материалами, которые не называются ни сапожниками, ни плотниками, ни гончарами, если все то, что они делают, не приносит практической пользы, так что нет никакого другого признака искусства, кроме пользы каждой части сотворенного.

9.8.6. Итак, если кто-нибудь, разрубив бревна, распилив и сколотив их, сделает походную койку, имеющую все части, необходимые для того использования, ради которого сколотили, говорят, что он мастер; если же или правые ножки получились неодинаковыми с левыми по длине, толщине или форме, или оказалось, что он ошибся, и поэтому палки торчат в области постели, или какая-то из нижних частей оказалась сверху, то его называют неискусным.

9.8.7. И тем более, если то, что делается, состоит из многих частей, и тот, кто сколотил это, ни разу в них не ошибся, его называют мастером, как Гесиод говорит о повозке:

«Но ведь в телеге-то сотня частей!»[203] — не важно, имеет ли он в виду действительно сотню частей или употребляет слово «сотня» вместо «много». Он сказал это, как Гомер:

«Сто на эгиде бахром развевалися, чистое злато»[204], и из-за этого грамматики говорят, что «сто» говорится вместо «много», чтобы не ошибиться в числе частей.

9.8.8. Но сообщить им подобающую величину и форму, поместить в подобающее место и создать основательное и надежное соединение с соприкасающимися с ними частями — это, по общему мнению, признаки мастерства, и люди не учатся у