Счастье в мгновении - Анна Д. Фурсова

понимаю твоего папу, почему он живет по определенным правилам жизни. Его воспитание не позволяет ему быть тем, каким ты хочешь, чтобы он был. Но внутри он — совершено другой человек. Все это время пока он находился рядом со мной, он говорил о своей любви к тебе. Все-таки вам стоит поговорить обо всем наедине. Не стоит ставить крест на ваших отношениях, он поймет тебя.

Я, не произнося ничего, обнимаю Питера, и по моим щекам катятся слезы от его искренности, о его тяжелых временах. Как он все это пережил? Не могу поверить…

— Питер, я ценю твое доверие ко мне. И я в шоке от услышанного…. Но Макс… с ним нужно поговорить, чтобы больше он не влезал в твою жизнь. Неужели ты хочешь, чтобы он возвращался в твою жизнь снова и снова?

— Нет, конечно, не хочу. Не знаю как… — безнадежно отрезает Питер.

— Быть может, я попытаюсь поговорить?

— Даже не пытайся. Если Джексон об этом узнает, мне не поздоровится. Тем более, я и сам не позволю тебе общаться с наркоманами. Я на своем опыте знаю, на что они способны.

— Питер, не стоит так говорить. Мы что-нибудь придумаем. Есть выход из любой ситуации.

— Надеюсь…

— Так, пиши Максу, что мы придем на вечеринку. А Джексону мы ничего не скажем.

— Что? — брякает Питер. — Детка, не стоит, это плохая идея.

— Питер, ты хочешь раз и навсегда разобраться во всем?

— Да, но ты уверена, что ты сможешь? Все-таки ты младше их.

— Питер, возраст — это цифра в паспорте. Пиши немедленно Максу, чтобы он написал тебе адрес, куда нужно нам подъехать.

Я чувствую жужжание в кармане, достаю телефон. Джексон.

— Питер, пиши Максу, — обращаюсь я к нему, — а я поговорю пока с Джексоном.

Я быстро беру трубку и говорю, делая вид, что все отлично.

— Привет, Джексон!

— Привет, любимая.

— Все хорошо у тебя?

— Да, работаем с папой. Сегодня гуляли на «Таймс сквер», это нечто. У меня появилось такое предложение, думаю, что ты ему обязательно обрадуешься.

— Ты приедешь в скором времени?

— Милана, если я сейчас сообщу, то станет неинтересно.

— Ну, хорошо, буду ждать. Ожидание создает чувство интриги.

— Как ты сама? Как проводишь время?

— Отлично. Мы с Питером сейчас в парке, катаемся на роликах.

— Так ты же не умеешь кататься, — удивленно выражается Джексон.

— Питер решил меня научить, — вырывается у меня. В любом случае я не желаю его обманывать. Да и он сам по-другому стал относиться к Питеру.

— Малышка, мы вроде не договаривались, что твоим преподавателем станет Питер. Помнишь, — расстроился Джексон, — я тебе говорил об этом, что хочу научить тебя кататься. И ты сообщила согласие. Но Питер…

— Узнаю моего любимого ревнивого мальчика, — с нежностью щебечу я.

— Дело не в ревности. А вообще, позови к телефону Питера.

— Сейчас.

Я отдаю телефон Питеру.

— Питер, привет!

— Привет, Джексон.

— Я не понял, разве я тебе говорил о том, чтобы ты учил мою девушку катаниям на роликах?

— Нет, но я подумал ты будешь не против…

— Только не влюбляйся в нее больше, — заявляет Джексон, на что у меня образовывается ком в горле.

«Зачем сообщать так? Да, у Питера есть чувства ко мне. Но он же знает, что мы вместе с Джексоном», — проносятся мысли в моей голове.

— Джексон, — кричу я в трубку, — о чем ты? Все под контролем!

— Питер, ты меня слышал? — слегка раздраженно произносит Джексон. — Как там вообще у вас все хорошо?

— Брат, я тебя понял. Как вы там с папой проводите время?

— Разрабатываем бизнес-план. Он желает с тобой пообщаться также, который день спрашивает про тебя.

Питер улыбается, услышав слова от Джексона про своего папу.

— Правда?

— Да. Извини, что не сказал тебе, что уеду с ним.

— Все в порядке. А когда можно ему позвонить?

— Вечером сегодня звони.

Мы с Питером перебрасываемся взглядами друг на друга, понимая, что вечером нам предстоит разговор с Максом.

— А если завтра?

— Да, конечно. Я поговорю с ним, он сам тебе позвонит. Ты не против общения?

— Нет, конечно.

— Я думаю, ты понимаешь, что время, которое мы проводим сейчас с отцом не заменит тех лет, когда мы с тобой больше всего в нем нуждались.

— Согласен. Вчера он, наверное, расстроился, увидев маму?

— Немного, но поговорив с ним, мы все прояснили. Как тебе поступок нашей матери?

— Даже не верится. Я не знаю, как поговорить с ней.

— Мне также. Может, вместе поговорим, как только я приеду?

— Отличная идея. Думаю, так и сделаем, Питер.

— Джексон, а папа настроен точно на общение со мной?

— Да. Не думай о том, что он только со мной желает общаться. Просто мы решили поработать в Нью-Йорке, так как здесь находится его компания. И все благодаря Милане, которая рассказала папе о моих интересах к сфере бизнеса.

Я начинаю смущаться, как только слышу, что Джексон Питеру говорит обо мне такие вещи.

— Милана у нас купидон, — хихикает Питер, смотря пристально на меня.

— Ладно, давайте там катайтесь, а я пойду дальше заниматься над проектом. Позвоню либо вечером, либо завтра. Будьте на связи.

— Давай брат, до скорого. Папе привет.

— Милана, целую. Передам, Питер.

— Взаимно, Джексон. Пока.

Питер отдает мне телефон и о чем-то начинает думать.

— Питер, может, стоит рассказать завтра Джексону, что у вашей мамы появился мужчина?

— Мне кажется, лучше все говорить после его приезда.

— Как ты относишься к этому? — решаю я спросить.

— Знаешь, я считаю, что если мама готова к новым отношениям, почему бы и нет. Главное, чтобы она была счастлива.

— Полностью поддерживаю тебя. Начнем кататься? Что-то мы все говорим и говорим.

— Да! Но для начала нужно научиться, — отмечает Питер.

— Да, я готова! Люблю учиться чему-то новому.

Я стараюсь представить, что ролики это, как коньки, на которых я катаюсь зимой. Конечно, не идеально, как фигуристка, но могу кататься, не держась за бортики. Питер дает мне руку и ведет аккуратно к дорожке для катания.

— Питер, я боюсь, — говорю я взволнованным голосом.

— Представь, что ты катаешься на велосипеде и держишь равновесие. Абстрагируйся, не думай о навязчивых мыслях, переживаниях, — говорит он, поддерживая меня за талию со спины, от чего я смущаюсь.

Внезапно, я вспоминаю слова своего любимого дедушки о страхе и начинаю ему сопротивляться. У меня получается, кажется, немного, будто с одной стороны меня держит Питер, а с другой — дедушка.

— Питер, — визжу я от радости, — я еду.

Я ощущаю себя ребенком, который по-настоящему радуется мелочам жизни. Еще раз я убеждаюсь, что счастье заключается в