Я попал в Мурим в роли злодея и я этому не шибко рад - Паркер

споткнулся на ровном месте и чертыхнулся, после чего таки доковылял до своего отца, который никак не выражал своих эмоций и в его красных глазах не было ни капли раздражения или злобы… но вот не заметить на его правом виске пульсирующую вену было решительно невозможно.

— Скажи-ка мне Шон… ты хочешь отправиться со мной на войну?

— А, э-э-э, да не-е-е! Отец! Куда уж мне! Я думаю мои братья и сестры гораздо более достойны этой великой чести и уж они-то с легкостью преумножат славу нашего великого клана!

— Вот оно как значит? Ты хочешь переложить эту ответственность на своих родственников?

— Нет! Что вы, отец! Я лишь трезво оцениваю наши возможности и я просто вижу, что они куда лучше справятся с любыми задачами, которые встанут перед нашей армией в этом походе!

— Хммм! Скажи-ка, а почему ты не сможешь справиться с теми проблемами, которые встанут перед нашим кланом?

— А-а-а… просто я более умел в делах дипломатических! Да-да! Я куда лучше сражаюсь в словесных баталиях, чем на мечах и стараюсь поражать всех своим слогом!

— Вот оно как… перо острей меча значит?

— Великолепно подмечено! Изящный слог в паре с острым словом способны принести победу там, где бессильны мечи!

— Ясно…. ладно, ступай! Постарайся завтра привести себя в порядок.

— Да, глава, постараюсь…

После этого Шон ушел, закрыл за собой дверь и стараясь не думать о произошедшем пришел к себе домой и лег спать.

"Ой, походу я сильно опозорился…"

***

Сердца верных сыновей и дочерей лидера Клана Демонического Клинка были преисполнены праведным гневом, ибо их собрат только что опозорил их отца перед всеми и каждый из них уже представлял, как они будут наказывать его за такой проступок.

Лидеры же малых и средних союзных кланов были не дураки и точно знали, что о произошедшем лучше хорошенько так помалкивать, дабы продолжительность их жизни резко не сократилась из-за переизбытка железа или яда в организме.

Ну а офицеры давно уже об этом знали и могли лишь хмуриться и сочувствовать своему лидеру.

***

Я потер виски и тяжко вздохнув подумал.

"Это я виноват? Я где-то недоглядел? Что-то было не так с его воспитанием? Я его слишком перелюбил? Или наоборот, недолюбил? Или это вина матери? Или кто-то из воспитателей и учителей что-то делал не так? Как так получилось?

Может надо было быть с ним построже, как с теми же Круксом и Розой?

Или может стоило его заставлять тренироваться до упаду, как тех же Гуре и Акари?

Или надо было лично за ним следить, как за теми же Люсидом и Лио?

Или стоило все пустить полностью на самотек, как с Рин и Реном?

Или все же стоило отдать его под воспитание и обучение родным матери, как это было с Айсом?

Наверное я его все-таки перехвалил, когда он занимался рисованием и черчением и пытался чего-то наинженерить как я в детстве… наверное да, это я виноват, что избаловал его и был с ним гораздо более приветливым и прощал ему больше, чем другим и не заставлял его трудиться…

Все-таки у него очень живой и гибкий ум, но у него нету опыта прошлой жизни, так что ему просто нужно время…"

— Господин!

— А?

Легат пятого легиона Квинтус — это уже стало традицией, что я давал им новые имена при вступлении в должность, которые обозначали номер легиона. Он единственный, кто решил прервать мои тяжкие думы.

— Вы говорили о перемещениях легионов, моего и Секстия!

— А, да, точно! В общем, продолжаем…

Все конечно усиленно делали вид, что ничего не произошло, но атмосфера стала весьма тяжелой.

***

Я сидел со своими невестами… хотя какие они уже невесты!? Я сидел со своей женой и наложницами и вел тяжкий разговор.

— Я думаю кого мне с собой взять….

— Ну, я так понимаю, что обе пары близняшек отметаются автоматом? — сказала Джиро.

— Да, все-таки их матери вряд ли оценят, если я подвергну их опасности.

— Акари бери обязательно! Она не поймет, если ты ее оставишь! — сказала Аска.

— Да я и собирался как раз…

— А Гуре? Ты его возьмешь? — спросила Мани.

— Ты хочешь, чтобы я его взял?

— Наоборот, я бы предпочла, чтобы он остался тут… но это его смертельно оскорбит, все-таки он прирожденный воин.

— Хорошо, значит Акари и Гуре…

— Возьми с собой Айса, ему нужна практика. — сказала Рей.

— Разумеется возьму… ты позволишь мне взять с собой Люсида?

— … хорошо, если он спасет много жизней, то в клане к нему начнут относиться лучше. — сказала Грин.

— К нему итак уже хорошо относятся, но будут относиться еще лучше!

— Лио кстати тоже возьми, мне будет спокойнее, если Акари будет сопровождать она. — сказала Аска.

— Обязательно.

Тут наступила тяжелая тишина, которую нарушила только Арбок.

— А что насчет нашего дурачка?

— Что-что? Думаю, что с ним делать…

— Цао, я конечно понимаю, что он твой любимчик, но если ты его возьмешь, то он там точно помрет. — сказала Аска без обиняков.

— У него нету шансов выжить на войне. — констатировала факт Рей.

— Что он там будет делать? Опять бездельничать и заниматься какой-то ерундой? — слегка раздраженно сказала Грин.

— Я думаю это не лучшая идея… — сказала Мани.

— Ты хочешь ему строить проверку? — спросила Джиро.

— Да… это будет его последним шансом… если он не сможет себя проявить, я не смогу больше его больше тут держать.

— Я согласна. — сказала Арбок.

— Что ж тогда я принял решение…

***

На следующий день возле Арреццо построилась огромная армия в сорок легионов — и хотя тридцать из них были ауксилиями, все равно вид ровных прямоугольников когорт внушал трепет в сердца граждан, вышедших посмотреть на сие великое воинство.

Цао Ксардерас в своих черных латах стоял на временной трибуне и произнес речь.

— Сегодня мы начинаем марш к вечной славе! Наши союзники были разбиты мерзкими Хеттами, посмевшими напасть на нашу любимую Империю! Не простим врагам столь вероломного нападения и отомстим за наших товарищей! За империю!

— ЗА ИМПЕРИЮ!!! — заорали хором солдаты.

Шон в это время стоял в своем черном доспехе, попутно думая.

"Ладно, тут постою, че уж там, а потом домой пойду наконец-то, хочется порисовать…"

Тут Цао сел на коня и развернулся к своим детям, которые стояли перед ним в своих лучших доспехах, которые они отдраили до блеска, ну кроме Шона. Цао оглядел их, а затем произнес.

— Сейчас я назову тех из вас, кто отправится со мной в эту битву!

Лица у